— Не такой уж и огромный, — сказал Игорь, — пол кило, может, даже меньше.
Я оторвал взгляд от воды, посмотрел на белоруса:
— Ты что, читаешь мысли?
Саша засмеялась: звонко, в голос, как она это умеет:
— Ты разговариваешь с собой уже минут десять, думали ты шутишь, но ты такой серьезный… Молчим, слушаем, ты оказывается очень не любишь головастиков, так и не поняла, за что?..
— Это, после игры вашей дурацкой. Все стало похоже на людей: даже деревья, даже камни и даже этот. — Показал рукой на Сергея. — Стал, чем-то похож на человека.
Сергей вяло улыбнулся, попробовал отпихнуться, от нависшей, над нами, острой глыбы. Весло опасно изогнулось.
— Осторожней, — предупредил Антон.
— Все под контролем. Я же чувствую, где предел… Не сломается… Конечно, этот твой врожденный вещизм…
Сергей не договорил, весло треснуло, по пластмассовой кисти пробежала жирная трещина.
— Ой, чего это с ним?
Антон отвернулся, скрестил руки на груди.
— Не сердись капитан, — сказал Игорь. Это весло мне сразу не понравилось, аура у него не подходящая. Да и держать два весла, сегодня, непозволительная роскошь, мы ж ни жлобы какие-нибудь…
— При чем тут?.. — вспылил Антон. — Ну как теперь?..
— Да как все! Два весла — это немодно, безвкусица, 'моветон'. На международном форуме классической гребли в Борисполе, второе весло отменили. Физики просчитали — оно только тормозит движение, даже на десятивесельных лодках — второе запретили, и их стало девять.
— Девять? — Саша засмеялась.
— Такого не может быть. Сашенька — это бред, не слушай его.
— Ну вот, опять он за свое. Ты последний, июньский 'Навигатор' — читал? Не читал, конечно. Еще в прошлом году, в журнале 'Капитанский мостик' статьи, как сейчас помню: 'Раздавим пятым колесом второе весло?!', 'А Может не третий лишний, а как раз второй?!', 'Всегда вторые — кто они?', 'Сушите весла господа!', 'Каждый второй весельник Веслогорска остался без работы', 'Мэр Веслогорска, перед отставкой заявил: 'Вторые весла — паруса нашей экономики — ОНИ превратили в якорь?!'', а газета — ' Не табань!'..
Остров остался позади, опять затрещал мотор, мы поплыли медленно, встречный ветер с силой швырял волны в лодку; мне пришлось переместиться к центу; Саша пересела к Антону — из-за этого нос моторки поднялся, и ее не так сильно заливало.
Скоро волны опять повалили через борта. Ветер все сильнее. Погода испортилась. Солнце ушло. Тучи пропитались синькой, потяжелели, — клубятся, гремят. Резко похолодало. Ветер, как сбесился, стал метаться низко над водой, наверное искал что-нибудь беззащитное, неповоротливое, с низкими бортами.
Все теплые вещи — в другой лодке, мы в безрукавках, футболках; уже после, как затянули палаткой багаж, обнаружил на себе куртку, тогда, все ругались: 'Куда ее?.. И так тесно… чем думал?..' Тогда ругались все, а теперь, только одна Саша, кутая в куртку свое озябшее но все еще привлекательное тело, вскользь похвалила за предусмотрительность.
Вычерпывал воду из лодки, и тем немного согревался, но моих усилий не хватало, вниз спустился Сергей; разрезал бутылку, в которой было масло, черпал ей. От холода колотило всех, даже Сашу, сначала окатывало водой, и сразу леденящая струя холодного воздуха…
Так плыли треть пути, а потом мотор заглох. Не сразу, минут за пять — до, предупредительно побулькал, покричал что-то неприличное на финском, понял, что мольбам и угрозам не вняли, выждал положенные пять минут и обиделся (навсегда).
Сергей срезал с борта веревку, крепко затянул треснутое весло, погребли. Игорь греб слева, Сергей справа, лодка пошла, медленно, спотыкаясь, с передышками и отходами назад, для разгона. Антон пытался завестись, что-то подкручивал, переключал, дергал и вдруг, как крикнет — обрадовано:
— Бензин кончился!.. А!.. А я думал, что-то с мотором!..
— Как кончился?! Ты ж говорил: 'Хватит туда, обратно и еще на два раза' — недовольно крикнул через плечо, Сергей.
— Не знаю, как так получилось? Потом узнаю, обязательно расскажу… Здорово, задница. Я как, чувствовал! Сашенька — я ведь не хотел ехать!..
Слушая капитана, Саша грустно кивала. Мне показалось, что она плачет. Я этого, так и не понял, потому, что пошел дождь, сильный дождь. Я кое-что видел в этой жизни — конечно и дожди были пострашней, разные: тропические, субтропические, тихоокеанские, дожди с градом, дожди в торнадо, с ураганом. В этом прелесть телевидения — оно, может показать любой дождь, а ты просто клацаешь пультом, выбираешь тот, который больше понравился. Самый страшны дождь был на Венере, читал о нем у фантаста, его звали… Такой как сегодня, тоже видел, кажется в фильме 'Утопленник', или ' Их никогда не найдут', или 'Безнадега'. Хорошие фильмы с непредсказуемым концом, все классные парни (главные герои) не дотянули, до титров, всего минуты три.
Говорят: 'дождь, такой плотный, что не видно лица человека, которого держишь за руку'. Так вот — ни только не вижу чужих лиц, я забыл, как выглядит мое собственное.
Волны гигантские, еще пару таких накатов и вода начнет переливаться через борт обратно в озеро. Все черпали воду: бутылкой, крышкой от бензобака, ладонями…
— 'Твою мать!', — как кулаком, оглушительно влетело в ухо. Даже не понял кто кричал, Сергей или белорус, но судя по тому, что Игорь вдруг исчез, понял, что он.
— Где Игорь?! — крикнул Сергею.
— Что?!
— Игоря смыло!
— Какого хрена..! Игорь! Игорь черт!
Сергей встал во весь рост, заорал во всю глотку: Игорь! Игорь!
Я поднял голову, хотел посмотреть на Сергея, но глазам больно, и он оказался бесформенным, размазанным, как акварельная клякса. Сашу с Антоном тоже не видно, но слышно. И они звали белоруса, Антон скоро охрип и замолчал, Саша заплакала, но кричать не перестала.
Через пять минут дождь пошел на убыль, но волны, кажется — еще больше. Вычерпывал один. Сергей кричал, Саша плакала, Антон, похоже, похоронил белоруса, смирился, — молча, без паники, как и полагает капитану, пытался завести мотор. Правильно — бак-то теперь полный, вода аж через край…
Я что-то услышал, или показалось?
— Тихо! — С силой дернул Сергея за безрукавку. — …зовет!
Замолчали. За шумом дождя, еле послышался, знакомый голос.
— Фуф, — выдохнул Сергей. — Живой — сволочь. — Наконец, сел на место:
— Туда. — Махнул в мой бок.
Голос Игоря, уже громче:
— Сюда! Греби сюда! Ну!..
— Туда. — Сергей показал, теперь, в противоположную сторону.
Весло белоруса, нащупал ногами, сел возле Сергея, погребли на зов.
Слышно все лучше, наконец, увидели самого… Сперва, он был большим размытым пятном, но постепенно фокус настроился и пятном оказался не только Игорь, но и перевернутая лодка, на которой стоял.
Я вдруг все понял, на всякий случай оглянулся. Да, так и есть…
— Антон, а когда она оторвалась?
— Только увидел.
— У меня просьба… Прекрати дергать эту муфту! Мотор не заведется!
