А надо бы…
– Ничего, вспомнишь. Хозяйка вернет тебе память.
Ей показалось, что эта новость не слишком понравилась Марту, но самец ничего не сказал. Лишь задумался, глядя в пространство перед собой.
– Ты тоже со мной поедешь? – спросил он наконец.
– Надеюсь, – пожала плечами Айри.
– Хотелось бы.
Айри почувствовала, как внутри рождается странное ощущение, сходное с тем, что испытала она полгода назад, когда вернула к жизни умершую поури – из этих разноцветных гусениц поури делали одежду и потому старались, чтобы они росли как можно дольше. Мама Гиневир тогда похвалила юную ведьму, но похвала была мелочью по сравнению с испытанным чувством. Девушка даже не знала, как его назвать…
Поужинав, она сменила гостю повязку на ноге, заставила пошевелить стопой. Лодыжка почти не болела.
– Бегать завтра еще не стоит, но ходить сможешь.
Март благодарно улыбнулся:
– Спасибо, хозяйка. Я твой должник. Нет, он был неисправим!..
– Самцы и так должники женщин! – Айри вновь фыркнула. Если хочешь завтра произвести благоприятное впечатление на Матерь Бину, молчи, когда тебя не спрашивают.
Глаза Марта округлились, будто Айри сказала нечто удивительное, но удивительное произнес он:
– Давай я помою посуду.
Самцы никогда не напрашивались на работу, поэтому настал черед делать круглые глаза юной ведьме. Но задумываться над очередной странностью уже не было сил.
– Помой,- милостиво разрешила она. Устала я сегодня…
Пока Март возился с посудой, она легла. Вспомнила, как вчера к ней пришла какая-то мысль, но саму мысль поймать снова не успела – мгновенно провалилась в сон.
А утром, когда они завтракали, Март сказал:
– У меня есть два вопроса.
– Какие? – Айри поморщилась: вчерашний разговор не произвел на гостя никакого воздействия.
– Почему самцы и так должники женщин? И почему я должен произвести на какую-то там Бину благоприятное впечатление?
Айри даже жевать перестала. Нет, найденыш, впереди тебя ждет еще много неприятностей, пока научишься себя вести…
– Она не «какая-то там Бина» – Старшая Матерь, хозяйка, руководительница всей фермы. И от нее во многом зависит, как отнесется к тебе Хозяйка Бейр.
– А если она ко мне отнесется плохо?..- Тогда тебя ждет…- У Айри язык не повернулся выговорить слово «смерть».- Тогда тебя ждут большие неприятности!
Мгновение Март смотрел ей в глаза, будто проверяя, не шутит ли. Убедился – не шутит. И улыбнулся:
– Виноват, хозяйка. Прости!
– Вот-вот! – Айри покивала. Что же касается должников… Женщины рождают самцов и позволяют им жить. Думаю, никто из вас никаким трудом не способен оплатить подобного долга. В какой-то степени это удается только производителям, но и тут нельзя забывать, что они получают от совокупления наслаждение.
Март крякнул:
– Выходит, если бы совокупление приносило им мучения, это было бы искуплением долга?
– Несомненно.
– Странная философия. Я бы сказал, людоедская…
– С твоей точки зрения – возможно. Айри пожала плечами. Только не забывай, что именно женщины тебя спасли, лечат, кормят и пока ничего не требуют взамен. Наткнись на тебя кто-нибудь из сервов, он бы и пальцем не шевельнул!
На этот раз Март смотрел ей в глаза намного дольше. И когда заученно произнес: «Виноват хозяйка. Прости!» – на его лице не было ни тени улыбки.
– Так впредь и говори,- одобрительно порекомендовала девушка. Только голову не забывай склонять!
Самец молча склонил голову. А ведьма почуяла приближающихся колесничих.
– Нам пора! – Она вдруг вспомнила про его странную одежду. Нуада! Твое белье осталось нестираным.
– Я вчера постирал! – просиял он.
– Тогда возьми с собой.
Март достал из-под подушки небольшой валик, сунул в карман штанов.
– Это моя одежда в сложенном виде,- пояснил он, заметив удивленный взгляд Айри.
Та лишь головой покачала: снова почудилось, будто она заглянула она в бездонный колодец. Может, он из жукоглазых? Но у тех, по легендам, не человечья кожа, а твердый покров, как у насекомых.
Они вышли из дома и остановились.
Колесница уже показалась из-за поворота, подкатила ближе. Старшина гужевых поклонился Айри и равнодушно глянул на ее спутника.
– Привет! – сказал тот, но ответа, естественно, не получил.
– Садись! – Айри шагнула к колеснице. Март двинулся следом и вдруг замер, заметив на задней платформе смертоносца. Лицо найденыша исказилось, но Айри руку бы дала на отсечение, что самец испытывает не столько страх, сколько отвращение. Как будто вместо паука-волка увидал гриб-головоног…
– Садись же!
Март забрался в колесницу и угнездился напротив Айри. Лицо самца стало теперь непроницаемым. Он прикрыл глаза и застыл, как Старшая Матерь, когда та связывается с Хозяйкой.
– Вперед!
Колесница тронулась. Потом колесничие перешли на бег и в такт шагам затянули «Как у серва откусили ногу левую совсем». Айри знала эту шуточную песню обычно вызывавшую у юной ведьмы хохот. Такие смешные стихи могла сочинить только женщина. А вот на этот раз почему-то было не смешно. Ведьма глянула назад. Поверх бурой волчьей спины между согнутыми лапами виднелся родной дом. Сегодня он показался Айри маленьким и невзрачным. Ведьма вздохнула – ей пришла в голову мысль, что она видит свое жилище в последний раз. Скажи ей кто-нибудь об этом вчера, она бы заплясала от восторга. А сейчас плясать не хотелось – уж скорее плакать… Впрочем, плакать ведьме не к лицу. Тем более когда тебе в затылок смотрит самец! Айри дождалась, пока дом скрылся за поворотом, напустила на лицо маску беззаботности и повернулась к спутнику:
– До фермы недалеко, быстро доедем. До Гнезда Бейр дорога будет подольше…
– Зачем с нами паук?
«Опять глупые вопросы,- подумала Айри.- Любовник он мой!..»
