невысокий молоденький парнишка, одетый в большую для него шинель, с карабином за спиной. Плечи его вздрагивали, парень плакал и не стеснялся своих слез.
— Что случилось, Пантелей Егорович?
— Да вот, Николай Тимофеевич! Горе у нас! Хомутенко Федор Семенович, дед Макарки нашего, что нас на озере встречали первыми, умер. Царство ему небесное!
Антоненко увидел лежащее на телеге неподвижное тело прикрытое брезентом. На брезенте, в районе головы человека лежала 'будёновка'.
— Не выдержало сердце у старого красногвардейца. — пояснил подошедший старший лейтенант Бажин. — Доктор сказал, что от высоты и перегрузок. Еще ночью умер, уже и остыть успел…
— А где Баюлис, ну, доктор наш?
— Янис Людвигович пошел к беженцам, там женщина пожилая тоже скончалась. И еще раненый один, из белых… — ответил Бажин. Затем поправился. — Из бывших белых.
— Надо их здесь похоронить. Мы не сможем везти их дальше.
— Бойцы уже копают небольшую могилу, но земля не поддается. Придется просто камнями заложить…
Николай с Максимом также сняли головные уборы и с минуту помолчали над умершим. Хотя они и не знали его, но та, первая встреча на озере, в первый день нового мира, у каждого из них промелькнула перед глазами. Они вспомнили пожилого мужчину с большими пшеничными усами и в 'буденовке', встреченного ими на берегу перенесшего их в этот мир загадочного озера.
Жизнь продолжается, всем смертям назло!
Оставив Бажина заниматься погребением умерших, Антоненко-старший, получив на кухне свою порцию завтрака, пошел по лагерю искать Уварова. По пути он встретил Баюлиса:
— Ну что, Людвигович, чем порадуешь или огорчишь?
— А чему радоваться то!? У меня каждый день, умершие и умершие… С ума сойти можно! Раньше за год столько умерших в моей больнице не было как сейчас.
— Сам-то, как? Жив еще, народный врачеватель?
— Отошел после вчерашнего перехода. Спасибо девчатам моим, заботу проявили. Чтобы я без них делал…
— Ты, смотри, дохтур, особо глаз на них не ложи. А то я знаю тебя, развратника старого…
— Дурак ты, Антоненко, хоть и полковник, и шутки у тебя дурацкие. Я совсем о другом, а ты как тот вшивый, все о бане. Совесть бы поимел.
— Ладно, док. Извини. Проехали. Как там командир полка и Кожемяка?
— Неважно, но пока живы. Оба без сознания, у них сильное сотрясение мозга. Сильно их побило. Я, честно говоря думал, что могут ночью умереть…
Уварова, Николай нашел на краю их временного убежища. Он вместе с Невзоровым, Бондаревым и Левковским рассматривали атлас последнего.
— Ну что, господа-товарищи командиры, что нового простому бойцу нашего отряда скажете?
— Да есть что сказать. — ответил ему Олег. — Вот Павел Иванович, да продлит ему господь долгие его лета, обозначил на карте, где мы есть в этом мире. Хотя я, честно сказать, не очень-то и уверен в этом.
— Я считаю, что все верно рассчитал. — бодро отозвался профессор. — Учитывая то, что я вчера нашел Южный крест и его угол возвышения над горизонтом, а также осмотрел окружающую нас местность… Кстати, я вел записи и зарисовки нашего спуска по леднику… Мною было определено наше месторасположение. Это десять градусов южной широты. Ну, может быть не точно десять, а восемь — десять, но не больше… Короче. Мы с вами вчера двигались в северо-восточном направлении, и все время спускались с гор. Подъема нигде не было. По расположению горных хребтов я понял, что мы в Центральной Кордильере, где-то между бассейнами рек Мараньон и Уальяга. Должны скоро выйти к басейну реки Уальяга, которая течет на восточном склоне Анд и затем впадает в Мараньон, а дальше в Амазонку…
— А не слишком ли громко это сказано, уважаемый профессор. Здесь, по вашей карте, километров двести будет, если не больше. — перебил его Бондарев. — И это в нашем мире так реки назвали и атлас ваш, из нашего мира. А ведь может быть все совсем по-другому…
— Вот и Максим мой также сомневается. — поддержал Антоненко. — Сейчас выскочит из-за угла какой-нибудь динозавр и позавтракает нами, да так, что и фамилию не спросит.
— Ну, вы краски то не сгущайте, любезный. — проговорил Невзоров. — На динозавров у нас пулеметы и пушки имеются. Но разведку послать надо. Мы в этом месте даже пару суток не выдержим. Это хорошо, что сейчас солнышко нам светит, а что завтра будет?
— А завтра нас на этом месте не будет. Все. Закончили пустые разговоры. Надо делом заниматься. Людей спасать. — прервал всех Уваров. — Николай! Бери своих разведчиков и попробуйте спуститься вниз, дорогу прощупайте. Рацию возьми обязательно. Мы, следом за вами.
— Надо поменять порядок движения. — уточнил Бондарев. — Автомобили разбивают всю дорогу, подводам и людям тяжело по ней после них идти. Необходимо, чтобы автотранспорт шел последним.
— Принимается. Но пусть первым идет бронетранспортер лейтенанта Григорова. По нему узнаем, выдержит ли ледник остальных. — закончил разговор Уваров. — Сейчас необходимо собрать всех командиров и поставить задачу на марш. Начало движения через полчаса. Пока нам светит солнце, нельзя терять ни минуты…
Наскоро перекусив, Николай Антоненко взял с собой только пятерых: охотника — бурята Будаева, пулеметчика Нефедова, младшего сержанта Юрченко, радиста Хворостова и, по совету ротмистра Новицкого, терского казака — пластуна Емельяна Трепачко, лучшего среди казаков следопыта.
