– Вы имеете в виду некоторую тревогу хозяев? Но ведь цветы – самые невинные создания Господа. Так как же может цветок быть непристойным?
Сара еще раз взглянула на орхидею, такую красивую и изящную и такую опасно-эротическую.
– А по-моему, миссис Норрис права, – сказала она. – Эти цветы совершенно не годятся для глаз незамужних молодых леди.
– Тогда почему они не считаются опасными для глаз молодых людей? – Гай усмехнулся. – Такие откровенные цветы должны определенно возбуждать непристойные желания у мужчин.
– Только у насекомых мужского пола, и к тому же у китайских.
– Ах вот как! В таком случае я должен изгнать все мысли о шалостях, хотя до сих пор пребываю под впечатлением от мотыльков, опыляющих орхидеи.
Сара скромно потупилась. Разговаривая с этим человеком, можно зайти очень далеко.
– Что опять-таки возвращает нас к садовнику, – деловым тоном заметила она. – Вы уже знаете, что лорд Мурфилд нанял человека по имени Крофт?
Гай кивнул:
– Да, Молли рассказала мне сегодня утром. Еще мы знаем, что Крофт уехал в Лоддиджес в мае со слугой Уиддона, Хауком, так что у нас теперь есть два имени.
– Вы в самом деле думаете, что один из них – Фолкорн?
– Это весьма вероятно.
Сара вздрогнула, охваченная дурными предчувствиями.
– То есть либо лорд Мурфилд, либо лорд Уиддон, либо мистер Норрис и есть Дедал?
– Совершенно верно.
– Но если это мистер Норрис, почему он вам все это рассказал?
– Потому что куда подозрительнее выглядеть слишком осторожным. К тому же он не сказал ничего, чего нельзя узнать от других. – Гай направился к двери. – Норрис – человек тщеславный и опасный, но я не могу представить себе, что он посылает в Лондон садовника и велит ему устраивать все эти несчастные случаи.
Пытаясь унять дрожь, Сара обхватила себя руками.
– Я думаю, этого человека нельзя запугать.
Гай Деворан посмотрел через лужайку на гостей, входивших в дом.
– Говорят, Норрис женился по любви; его жена не была особенно богата, не занимала в обществе высокого положения, но он явно без ума от нее и от своего малыша.
– Верно, – согласилась Сара. – Его тянет к ребенку, как мотылька к цветку.
– К такому, как орхидея-комета, – она влечет к себе насекомое, которое ее опыляет.
Гай улыбнулся.
– А вы когда-нибудь ее видели?
– Только на рисунках, хотя и читала, что шпорца с нектаром в длину около фута. Как по-вашему, существует ли уникальное насекомое, которое подходит к каждой орхидее?
– И имеет хоботок длиной в двенадцать дюймов, специально приспособленный для этого уникального, странного и сказочного цветка.
Сара почувствовала, что краснеет, представив себе этот замечательный хоботок.
Несмотря на страх за Рейчел, не отпускавший ее, ей вдруг захотелось смеяться.
Высокий, стройный Гай Деворан стоял в дверях, солнце светило ему в спину, и он смотрел на нее. Сара поняла, что если сделает еще один шаг, то попадет к нему в объятия и прижмется губами к его губам.
Боясь, что у нее может закружиться голова, она поспешно произнесла:
– Нам нужно идти, чтобы не вызвать подозрений.
Кивнув, Гай направился к выходу, и Сара почувствовала, что самообладание медленно возвращается к ней.
Неужели она действительно влюбилась в племянника герцога Блэкдауна? Если так, то случилось это только потому, что он обладал очарованием, которое привлекает всех женщин, как лампа – мотыльков.
Придя к такому неутешительному выводу, Сара вышла вслед за Гаем.
– А как же садовники, мистер Крофт и мистер Хаук?.. Когда мы сможем поговорить с ними? – осторожно спросила она.
Гай на мгновение задумался.
– Завтра мы все едем на пикник в Мурфилд-Холл, где будет целая стая детей. Вот там мы и поговорим с Крофтом.
– Детей?
– Лорд Мурфилд тоже очень гордится своим сыном и наследником. Аннабелла решила, что стоит воспользоваться случаем и появиться там под видом богини домашнего очага и образца материнской преданности.
