Мгновение она с любопытством смотрела на него, потом пожала плечами.
– Так вот. Ты должен понять, что мне действительно хотелось влиться в коллектив, стать частью команды.
– В высшей степени понятное желание, – согласился он. – Коллективный труд всегда предпочтительнее индивидуальных усилий.
Она бросила на него еще один быстрый, пытливый взгляд.
– Ну да. Вот я и предложила приготовить мужчинам кофе. Понимаю, что подобный поступок заставил бы феминисток – включая мою маму и сестру Хоуп – подпрыгнуть до потолка, но в тот момент эта мысль показалась мне удачной.
Ее сестра и мать, видимо, похожи на Джулианну, вечно рассуждающую о правах женщин. Хотя Старбак и понимал чувства сестры и даже готов был признать ее единственной женщиной, интеллектуально равной мужчине, но, будучи в здравом уме, никак не мог согласиться с ее ярым желанием разрушить прочные устои добропорядочного патриархального общества.
– Один-единственный глоток – и сержант пригрозил запереть меня в камере, а ключ выбросить, если я осмелюсь еще раз отравить полицейские силы города.
– Ты отравила полицию?
На Сарнии полиция существовала исключительно для того, чтобы держать в руках иммигрантов с других планет, но каждый сарнианин испытывал глубочайшее уважение к Закону.
– Ну, не совсем так, – успокоила его Черити. – Я выразилась фигурально. Но твердо решила не давать сержанту шанс выполнить свою угрозу. Поэтому я позвонила Фэйт, попросила у нее рецепт приготовления кофе и, истратив как минимум ящик зерен, наконец добилась успеха. Фэйт готовит превосходный кофе, впрочем, она все делает превосходно, – беззлобно добавила Черити, – Рецепт тушеного мяса я тоже взяла у нее. Бьюсь об заклад на что угодно, но Фэйт ни разу в жизни не превратила кусок превосходного мяса в подметку.
Старбак не в состоянии был понять ее расстройства по поводу тушеного мяса. Совершенно очевидно, что оно испорчено. Так зачем же возвращаться к тому, чего нельзя изменить?
Эта женщина, похоже, самое нелогичное существо во Вселенной – сравнимое разве что с легкокрылыми мотыльками с планеты Эвиан Четыре. Но, несмотря ни на что, такое привлекательное! – решил Старбак.
– Ты была служащей в полиции?
А ведь мягкие изгибы, вырисовывающиеся сквозь ткань брюк и розовой туники, прекрасно смотрелись бы в коротенькой темно-синей тунике сарнианской полицейской служащей.
– Я была копом, – поправила его Черити.
– Кем?
– Копом, – повторила она.
Универсальный переводчик в ухе Старбака сообщил ему, что копом в просторечии называют офицера правоохранительных органов.
– Вот так, – с видимой гордостью заявила Черити. – Прежде чем уволиться и вернуться сюда, я была детективом.
– Ты была полицейским? – Он и не пытался скрыть свое недоверие.
Она вздохнула и метнула в его сторону быстрый взгляд.
– Детективом третьего класса. А сейчас я являюсь шефом полиции Касл-Маунтин. По правде говоря, не велика шишка, так как вся полиция состоит из меня и моего помощника на полставки – Энди Мэйфейра.
– Шеф полиции, – пробормотал он, пытаясь понять извращенную логику людей, которые позволили женщине – да еще столь миниатюрной женщине – занять такой опасный пост.
– Вот именно. – Глаза ее сузились, а на щеках заалел воинственный румянец. – Тебя что-то в этом волнует?
Универсальный переводчик никогда не подводил его. Логика подсказывала, что и сейчас он работает исправно. И тем не менее Старбак не мог поверить, что правильно ее понял.
– Какие обязанности были у тебя в Калифорнии? Когда ты была детективом третьего класса?
– Я работала в отделе по расследованию изнасилований и бытового хулиганства. Месяц пробыла в роли секретного агента, результатом чего явился арест и приговор одному насильнику, подонку, который в течение года терроризировал женщин на пляжах Венецианского залива. Понятно?
– Слышать такое и то страшно. – Он поражался, как мог ее отец, который в то время был жив, или ее друг разрешить ей занимать эту опасную должность.
Она пожала плечами.
– Не более чем разгуливать в шортах во время снежного бурана. Возможно, на пляжах Венецианского залива это последний крик моды, Старбак, но для Мэна твои шорты – определенно легкомысленная одежда.
Она нахмурилась.
– Раз уж мы заговорили о вчерашнем небольшом приключении… полагаю, нужно показать тебя врачам в больнице.
– Я не хочу ехать в больницу.
– Плевать я хотела на то, что ты хочешь, – рявкнула она таким тоном, какого ни за что не позволила бы себе ни одна, даже самая упрямая, сарнианка.
