надеясь, никому не доверяя, но и никого не боясь. Да и чего можно бояться, если в четырнадцать лет уже с жизнью распрощался?
Последние слова жутковатого признания Немо растаяли в тишине, а сталкеры все не могли собраться с мыслями, представить себе то, о чем рассказал легендарный сталкер, задать хоть какой-то вопрос.
— Так значит ты действительно человек? — с едва уловимым восторгом спросил Перун через минуту. — Не мутант никакой? Не порождение Зоны или высоколобых?
— Нет конечно. И с чего ты такую глупость мог представить.
— Выходит ты все-таки до Исполнителя желаний добрался? — не мог расстаться с такой красивой и желанной легендой Эрудит.
— Ну сколько раз говорить можно? Нет никакого Исполнителя. Байки все это. Просто людям всегда хочется добыть все, что душе угодно без усилий. Вот так и появляются сказки про скатерти-самобранки, волшебные палочки, лампы с джиннами. Ну и про Исполнитель желаний.
— А если все же это выдумка, откуда ты умеешь все то, что умеешь?
— Это что такое например я умею?
— Да все что может только сталкер пожелать! Ты же Выброс чуешь за сутки! Аномалии за сотню метров видишь! Мутантов взглядом убиваешь, а любого сталкера-врага видишь за хрен знает сколько шагов, даже стоя спиной к нему! Дождь чувствуешь за несколько часов. Уж про силу и скорость твою я вообще молчу. Скажешь нет у тебя всего этого? А?
— Ну почему же, — пожал плечами Немо. — Есть конечно и такое. Только с чего это вам взбрело, что только мутант такое может уметь или побывавший у Исполнителя желаний?
Перун, Люба и Эру молчали, немного подавшись вперед, будто боясь не расслышать хоть одно слово из признания Немо. Даже меркантильного Эрудита рассказ сейчас интересовал вовсе не из-за каких-то своих замыслов, а просто как мальчишку-подростка странная, секретная и немного страшноватая сказка.
Немо несколько секунд оглядывал их, словно не желая рассказывать о своей жизни в Зоне и умениях, а потом просто вздохнул и начал рассказ:
— В принципе любой смог бы научиться всему тому же, что умею я. Может меня и спасло именно то, что я мальчишкой сюда пришел. В четырнадцать лет легче принять новые правила игры с названием жизнь, чем в тридцать. Возможно я стал первым, кто задумался как можно жить в Зоне, а не выживать. Да и времени у меня было больше, чем у кого-либо из знакомых мне обитателей Зоны. Ну так вот, начну по порядку. Выброса я, конечно, не чувствую. В этом отношении Люба единственная, кто обладает таким талантом. Но и она часто ошибается хотя бы на несколько часов. Мы, люди, слишком сильно оторвались от природы и от животных корней. И многие считают, что оторвавшись мы стали умнее и сильнее. Никому в голову не пришло заметить и связать между собой такие наблюдения как то, что за сутки до Выброса куда- то прячутся все вороны, которые обычно нагло летают в поисках падали. За десять часов в норки прячутся жуки-навозники, за четыре часа до начала вы не увидите на земле ни одного муравья. А за десять минут — наступает полный штиль, до самого Выброса ветер не шевельнет ни одного листка на деревьях. Примет очень много, главное заметить их. Я вот заметил и запомнил. Те же жуки связаны с природой куда надежнее чем мы. Они чувствуют многое, чего не чувствуем мы. Однако если быть достаточно умным и наблюдательным, из этого можно извлечь определенную пользу. Аномалии я за сто метров не вижу, тут ты, Эру, не прав. Больше скажу, ту же Воронку или Жарку и в упор-то тяжело разглядеть, не то что за сто метров. Но почувствовать можно и их. Никто не заметил, что я обычно хожу, закатав рукава камуфляжа до локтей? А ведь это здорово позволяет выжить. Кожа на руках довольно нежная и очень чувствительная. При минимальном наборе знаний и холодной голове воспользоваться можно и этой чувствительностью. Ведь температура вокруг Жарки меняется не меньше чем на пять-десять метров, в зависимости от силы аномалии. Стоит быть чуть внимательнее и заметить мгновенный перепад температуры в два-три градуса ничего не стоит. Трамплин, Воронку или Карусель можно легко заметить по изменившемуся возле них ветру. Представь, Перун, что ты идешь и чувствуешь, что ветер дует тебе в лицо слева. И вдруг он мгновенно меняется и дует уже не слева, а в затылок. На это стоит обратить внимание, если хочешь выжить в Зоне. Ну а Холодец и Электру разглядит любой, у кого есть глаза. Вот ты, Эру, говоришь, что я мутантов взглядом убиваю? Кто же тебе сказал-то такое. Кинулись бы тогда сегодня на нас те мутанты, если бы умел такое? Если ты про тушканчиков, то тут все ещё проще. Вот, — Немо вытянул из воротника уже знакомый Перуну шнурок. — Это обломки артефактов. Бенгальский огонь и Кровь камня. В сочетании дают интереснейший эффект, воздействуя друг на друга. Бенгальский огонь, в сочетании с Кровью камня начинает плеваться слабыми разрядами электричества, когда кто-то шевелится на определенном расстоянии, которое можно увеличивать и уменьшать изменяя размер артефакта. Например этот фиксирует все на дистанции в сто пятьдесят метров. Но реагирует он только на движение. Потому я и прошляпил того кота, что поцарапал Перуна. Кроме того заметить врага можно по пискам тушканчиков, лаю псов и реву котов. Если немного прислушаться, то за пару недель научишься различать „Опасность“ от „Еда“. Мне не раз и не два жизнь спасало. Ну а Кровь камня, получая электрическую подпитку от Бенгальского огня излучает мощнейшие психо-волны, действующие исключительно на тушканчиков. На расстоянии в восемь-десять шагов грызуны чувствуют истерический страх, а в пяти-шести метрах просто дохнут от разрыва сердца. Так что — никакой мистики. Дождь можно предсказать ещё проще. Муравьи здесь так и не сумели научиться защищаться от радиации, а жуки запросто разгуливают при фоне, в пять раз сильнее того, что убивает их собратьев вне Зоны. Так что если заметишь, что в траве шныряют жуки, но не видно ни одного муравья — знай, скоро дождь и лучше убираться подальше.
— Ага! — почти обрадовался Эру, надеясь все же подловить Немо на лжи, чего ему очень хотелось. — Помнишь как ты проговорился, мол чувствуешь, что дождь будет активным? Как это ты „почувствовал“, а?
— Живу в Зоне шесть лет и за это время не видел ни одного чистого дождя. А вообще вот сюда, — Немо потер правое предплечье, — ученые четыре года назад вшили компактный счетчик Гейгера. При возрастании уровня радиации вокруг он начинает излучать электроимпульсы. Чем выше уровень, тем сильнее разряд. Плечо покалывает, значит фон зашкаливает. Вместо аккумулятора, расходующего свой резерв за пару дней, Сахаров поставил небольшой артефакт Батарейку. Пока работает так, что не жалуюсь.
— Ясно, — хмуро вздохнул Эрудит. — А с чего яйцеголовые так раздобрились-то?
— Им тогда позарез нужен был живой чернобыльский кот. Вот они меня и попросили отыскать и доставить, а потом в качестве награды приборчик этот вшили. Так, продолжаем разбор полетов. Ты интересовался откуда сила и скорость такая? Думал пришел к Исполнителю и он за секунду все мечты выполнил? Ага, сейчас! Два с половиной года тренировок в поле повышенной гравитации не хочешь?
— Это как? — ещё больше выкатил глаза Перун. — То есть ты где такое поле нашел?
— Три артефакта: Грави, Лунный свет и Колючка. При расположении всех трех на нужном расстоянии друг от друга можно добиться увеличения гравитации на определенном пространстве. Грави собственно и изменяет гравитацию, Лунный свет подпитывает, потому что энергии для этого нужно не мало, а Колючка как-то связывает их между собой, заставляя взаимодействовать. Вот в таком поле я и тренировался больше двух лет. Гантели и штангу хорошую мне подарили. На базе Свободы, на Армейских складах был один умелец, которому я шкуру спас, вот и отблагодарил. Так я целыми днями от нечего делать и качал мышцы, раз в месяц чуть добавляя мощность гравитационного поля в своей землянке, — Немо демонстративно закатал рукав и согнул руку в локте, показав собеседникам каменно-твердый бицепс. — Поняли теперь? А то сколько сталкеров уже сгинуло, пока пытались этот Исполнитель отыскать, дурачье.
— Подожди! — упрямился Эру, почему-то ни в какую не желая признавать Немо просто человеком. — Когда Генерал рассказывал про знакомство с тобой, он говорил, что познакомились вы пять лет назад, а тебе уже тогда двадцать было. И сейчас тебе больше двадцати одного не дашь. Что на это скажешь?
— Мне двадцать и есть, — глядя в костер кивнул Немо. — Говорят, что когда я в Зону пришел, то за полгода постарел на полдесятка лет. Повзрослел, точнее. Я и в четырнадцать лет дылдой был, высоким, нескладным. А за полгода и в плечах раздался и похудел заметно, да и мозгов с тех пор прибавилось. Зато потом словно переклинило меня, что в последние годы я почти не меняюсь. Наверное что-то с организмом тогда произошло, что сразу лет на пять подрос, зато потом на несколько лет затормозился и остался таким, каким и был. Думаю сейчас уже вошел в норму, и теперь изменяюсь как и положено по возрасту.
