не мешать маме.
— Хоуп больна? А что с ней такое?
— Что-то очень серьезное и опасное, миссис Скарлетт.
И Дениэл опустил глаза, показывая, что он не компетентен объяснять даме о причинах интимной болезни своей свояченицы.
— Какая жалость! А я и не знала об этом. Надо будет проведать ее по приезде.
— А Вы, миссис Скарлетт, куда направляетесь, если, конечно, не секрет?
— Я еду на Марди — Грас в Ваш родной город! Меня пригласили туда друзья.
— Вы впервые отправляетесь на эти гуляния?
— Да.
— Ну, тогда я рад за Вас. Это, по истине, грандиозное зрелище и Вы получите большое удовольствие.
— Спасибо, я тоже на это очень рассчитываю.
— А кого Вы собираетесь представлять на карнавале?
— Царицу Клеопатру.
Дениэл снова оглядел Скарлетт с головы до ног.
— Думаю, этот костюм подойдет Вам, как никакой другой и Вы сделали правильный выбор.
— Вы так считаете?
— Я абсолютно уверен в этом!
— Спасибо!
— Хотя, что говорить, Вам пойдет все, что угодно! Я как сейчас помню Вас какой-то героиней в одной из живых картин на благотворительном вечере, который дамы-попечительницы устроили однажды для выздоравливающих раненых в доме миссис Мерриуэзер, помните? На Вас тогда еще был какой-то серебристо-белый хитон, или плащ, а в руке Вы держали пучок растений.
— Постойте, постойте, что-то припоминаю! Уж не в тот ли день это было, когда мы отправились на благотворительный вечер сразу же после пикника у персикового ручья?
— Именно в тот! И Вы запомнились мне потому, что я впервые увидел Вас без траура, который Вы тогда носили.
— Да, конечно, я помню тот день! А представляла я тогда богиню плодородия и на мне действительно был серебристо-белый хитон, сшитый из старой обивочной парчи для кресел, которую тетушка Петиппет спорола однажды, чтобы починить, но так и не успела этого сделать!
Скарлетт улыбнулась.
— Боже мой, как давно все это было и как мы тогда были молоды и беспечны, даже невзирая на войну!
— И согласитесь, что те времена в нашей жизни можно назвать одними из лучших.
— Конечно, вполне! — задумавшись, ответила Скарлетт.
Они простояли на палубе еще некоторое время, вспоминая госпиталь и всех своих общих знакомых и расстались только перед самым обедом, договорившись вечером прогуляться по палубе вместе.
Экзотическая японская парочка молодоженов на этот раз вновь заставила обратить на себя внимание всех собравшихся за столом. Супруги явились к обеду в длинных атласных халатах. Юноша в темно- коричневом, а девушка в зеленом. Возможно такая одежда и считалась у них в Японии повседневной и они запросто расхаживали в ней по улицам, но здесь, в Америке, это выглядело довольно странным и с виду могло показаться, что они совсем не уважая окружающих, решили придти в ресторан в обычных домашних халатах.
Старая Сара Кауфман, придвинувшись поближе к Скарлетт, начала, было, обсуждать это с ней, стараясь говорить как можно тише.
— Они ведут себя как самые настоящие дикари, хотя судя по драгоценностям, которые нацепила на себя эта малютка, наверняка очень богаты.
Скарлетт вежливо выслушала старую даму, но промолчала.
— Вы, что, не согласны со мной? — настойчиво спросила старушка у Скарлетт.
— Может быть. Но, думаю, что нам не стоит это обсуждать.
— Не переживайте, милочка, они совсем не понимают по- английски.
Они-то, возможно и не понимают, — подумала Скарлетт, зато все остальные прекрасно понимают, а этой старой кляче и невдомек, что подобные вещи не выносятся на обсуждение посторонних людей. Да и вообще, ей, Скарлетт, нет никакого дела до этих японцев и до их одежды.
— Вы абсолютно правы, миссис Кауфман, — чуть слышно сказала миссис Лейден, старательно перегнувшись к старой даме через стол, прямо перед Скарлетт и Мейган, которые были вынуждены отклониться от стола и буквально приклеиться к спинкам своих стульев.
— И Вы знаете, ведь этот японец утром сразу же после посадки на корабль, проделывал на палубе какие-то совершенно нелепые упражнения именно в этом самом халате. — И миссис Лейден многозначительно покачала головой, усмотрев в таком поведении молодого человека еще одну непозволительную странность.
В это время к их столику подошел официант и разговоры о молодоженах прекратились к великой радости Скарлетт и ее служанки, которые теперь смогли принять позу обычных, сидящих за столом людей.
Миссис Кауфман заказав обед, снова осуждающе уставилась на японцев, к которым в это время подошел официант. И тут, молодая японка с вызовом взглянув на престарелую даму, стала заказывать себе обед на ломаном английском языке.
Все сидящие за столом, словно громом пораженные, как по команде, вытянули шеи в сторону молодой японской четы, а у старой миссис Кауфман, даже сквозь нездоровую старческую желтизну на щеках появился румянец стыда за свое недостойное поведение.
Вот так пассаж! — подумала Скарлетт и невольно улыбнулась японке, которая в этот момент встретилась с ней взглядом. Девушка тоже улыбнулась Скарлетт и поблагодарив официанта, спокойно отложила меню в сторону.
Во время обеда за их столиком царила неуютная тишина, ибо дамы, осуждающие японцев, не смели поднять глаз от своих тарелок. Миссис Кауфман, наспех разделавшись с обедом, первой вышла из-за стола и откланявшись, удалилась к себе в каюту, даже не дождавшись внука, который не спеша доедал десерт. Следом за ней удалились и миссис Лейден с миссис Бонвиль. Скарлетт же, которая на этот раз решила отыграться за скудный завтрак и заказала себе четыре перемены, не спешила уходить из ресторана и преспокойно наслаждалась едой. Одним словом, после того как Генри Кауфман через некоторое время откланялся и поспешил вслед за удалившимися дамами, они оказались за столом только вчетвером, — Скарлетт с Мейган и молодая японская чета. И тут японец, который только что принялся за овощной салат, обратился к Скарлетт с просьбой передать ему набор со специями, до которого он не мог дотянуться, и который стоял на столе как раз возле Скарлетт. В отличии от своей жены он разговаривал по- английски куда лучше, и это снова поразило Скарлетт. Она передала ему специи, а он обаятельно ей улыбнулся.
— Спасибо мэм. И Мэй Вам тоже очень благодарна.
Молодая девушка с одобрением взглянула на своего супруга и слегка поклонилась Скарлетт.
— Мей? — Скарлетт взглянула на японку.
— Да, мэм, Мей, — моя супруга. — Ответил японец. — Она благодарна, что Вы не поддержали старую миссис Кауфман и не стали с ней обсуждать нашу одежду. Мы впервые в Америке и почти ничего не знаем о привычках американцев, а Мей, она такая ранимая и очень переживает если у нас получается что-то не так, и люди начинают обращать на это внимание.
Скарлетт улыбнулась девушке.
— Старухи везде одинаковы, что в Америке, что в Японии, — сказала она, — им непременно нужно что-то осуждать. Я, например, никогда не обращаю на это внимание и Вам советую поступать также.
— Спасибо, мадам. — Мэй снова поклонилась Скарлетт.
— А Вы прекрасно говорите по — английски, особенно для людей, впервые находящихся в Америке. — Подбодрила их Скарлетт.
