— Конечно, Фейс, забирайтесь в карету. Пол, возьми вещи и положи их в багажное отделение. — Скомандовала Скарлетт.
По дороге в город Фейс рассказывала о своей жизни в Новом Орлеане. Ее муж служил старшим клерком в строительной конторе и получал хорошее жалование. Они жили вполне прилично, говорила Фейс, ни в чем не нуждались. Скарлетт знала, что такое теперь 'вполне прилично' по меркам южан. Это значит, что им хватало денег от жалования до жалования, а если за некоторое время еще удавалось и что- то отложить на покупки, то это считалось уже роскошью. Однако Фейс такое положение вещей казалось вполне благоприятным, и судя по всему, она была счастлива. У нее был красавец муж и дочка, которую она беспредельно любила, был дом, оставленный ее мужу в наследство отцом и уцелевший в войну. В Атланте у нее была сестра, по которой она скучала, и которая скучала по ней. Да, Фейс Маклюр была счастлива, и спроси ее Скарлетт об этом напрямик, она не стала бы этого отрицать.
Счастье других теперь кололо глаза Скарлетт, подчеркивая, всякий раз, что сама она несчастна. Что могла рассказать она Фейс о себе?
Пол остановил карету возле бледно-голубого в георгианском стиле дома сестер Маклюр, и Скарлетт обрадовалась тому, что Фейс, рассказывая о себе, так и не успела спросить как у нее дела.
С тяжелым чувством непреодолимой зависти возвращалась Скарлетт домой после этой встречи, жалея себя до слез. Ей казалось, что все вокруг были счастливы, или, по крайней мере, довольны своей судьбой, все, но только не она, Скарлетт 'О' Хара, коротавшая одинокие вечера в своем большом красивом доме, без любви, без тепла, без участия. С угрюмой тоской на искаженном от зависти лице и нестерпимым отчаяньем, когтящим душу, она проклинала жизнь до тех пор, пока сама, наконец, не устыдилась своих кощунственных мыслей. Да, ей было плохо, тоскливо и одиноко, но проклинать жизнь считалось большим грехом и делать этого все же не следовало!
Однако Скарлетт не могла усмирить свои чувства и предавалась зависти все больше с каждым днем до тех пор, пока однажды совершенно случайно не встретила Кетлин Калверт. Ту самую красавицу Кетлин, которая после войны, оставшись одна, вынуждена была выйти замуж за управляющего своим имением Хилтона.
Скарлетт увидела ее в своем магазине одну без сопровождения, безвременно постаревшую и оттого, почти неузнаваемую. Одежда на Кетлин была старая, давно вышедшая из моды и ее подчеркнуто дополняла потертая дорожная сумка внушительных размеров, уныло висящая на плече ее подруги. Скарлетт в это время выходила из магазина и что-то знакомое показалось ей в лице этой покупательницы, одиноко стоящей у витрины с семенами. Она остановилась, чтобы присмотреться к ней и по повороту головы сразу узнала Кетлин. Это был все тот же горделивый жест, грациозный и изящный, жест одной из первых красавиц графства Клейтон.
Все эти годы Скарлетт не встречалась с Кетлин и почти ничего о ней не знала. Находясь в Таре, она ни разу не навещала Кетлин и никто в графстве ее не навещал из-за Хилтона. Да и сама Кетлин никого никогда не приглашала, живя отчужденно на своей плантации Сосновые кущи, до тех пор, пока однажды совсем не исчезла куда-то.
Боже мой, Кетлин! В первую минуту Скарлетт обрадовалась неожиданной встрече и хотела окликнуть подругу, однако что-то ее остановило, что-то подсказало ей, что не следует им встречаться. Вид Кетлин и ее одежда произвели на Скарлетт ошеломляющее впечатление. Перед ней стояла совершенно несчастная женщина с потухшим взором прекрасных голубых глаз, которые когда-то сводили с ума не одного поклонника.
Скарлетт представила себе, как смутится Кетлин, увидев ее роскошный наряд и решила немедленно уйти, но было поздно. Кетлин внезапно обернулась и увидела ее, моментально узнав.
С минуту они смотрели друг на друга — респектабельная деловая дама в темно-малиновом шелковом платье, выгодно сочетающимся с розовой ажурной накидкой и такой же шляпкой, украшенной гирляндой из бордовых камелий — и обнищавшая, уставшая от жизни женщина, в ситцевом сером полинявшем платье и немыслимом чепце на голове.
Увидев бесконечное удивление и растерянность на лице Скарлетт, Кетлин заговорила первой.
— Здравствуй, Скарлетт, не удивляйся это действительно я.
Кетлин не смутилась или не показала виду, что смутилась, ее лицо было непроницаемым. Это заставило Скарлетт тут же взять себя в руки и спрятать свои чувства. Она постаралась мило улыбнуться Кетлин и поспешила ей навстречу, чтобы обнять.
— Кетлин, дорогая, как я рада тебя видеть, какими судьбами ты в Атланте?
— Да вот, пришлось приехать за покупками, в наших-то краях многое купить невозможно.
Потом они долго сидели на скамейке в городском сквере и Кетлин рассказывала ей о себе. Скарлетт не решилась пригласить Кетлин в гости, думая, что роскошь ее дома будет сейчас совсем неуместна.
Кетлин была несчастна в своем браке и это несчастье довело ее до исступления. Она не стесняясь рассказывала Скарлетт о своей жизни во всех подробностях и ей, судя по всему, было безразлично поделится ли этим Скарлетт с кем-то еще. Ей просто нужно было поговорить, кому-то излить душу, так почему бы не Скарлетт?
— Хилтон оказался гнуснейшим типом — рассказывала Кетлин.
Да Скарлетт в этом никогда и не сомневалась, стоило ей припомнить его подхалимную, сладкую физиономию, преотвратительнейшего вида с длинным носом и жидкими белесыми усиками, его хитро бегающие глаза и узловатые, вечно скрюченные пальцы рук.
— Сразу после того, как мы поженились, и пока еще был жив Кейд — рассказывала Кетлин — он вел себя сдержанно и спокойно. Старался мне ни в чем не перечить и я была бы ему очень признательна за это и за то, что он полностью взял на себя заботу о нас с Кейдом и нашем имении. Но, Скарлетт, ведь я же не любила его, да и это еще полбеды. Многие женщины живут с нелюбимыми мужьями и довольно легко это переносят. Я же не переносила его физически. Одним словом, он был мне омерзителен. Я могла воспринимать его спокойно на расстоянии, но стоило ему приблизиться ко мне, прикоснуться…. Боже мой, Скарлетт, ты не представляешь, что я испытывала в такие минуты!
Я стала ненавидеть ночи и по мере их приближения каждый раз мои нервы накалялись до предела. Эти пытки, а по- другому я это назвать не могу, были почти каждый день, он был неистов в своих желаниях. Со мной же он не считался и всякий раз указывал на мой супружеский долг. Мне казалось даже, что мои мучения доставляют ему еще больше удовольствия. Ах, Скарлетт и я все это терпела, стиснув зубы.
Скарлетт смотрела на Кетлин и на глаза ей наворачивались слезы. Да, она тоже не любила ни Чарльза, ни Френка и тоже не испытывала никакого удовольствия в постели, однако в этой ситуации хозяйкой положения всегда оставалась она и допускала эти маленькие мужские шалости изредка, из снисхождения к ним. С Реттом же было совсем иначе. Хозяином положения, в таких случаях, всегда оставался он. Однако Ретт выбирал для этого такие моменты, когда и она находилась в хорошем настроении, которое, зачастую он сам ей и поднимал. Одним словом, Ретт подходил к этому так искусно, что Скарлетт не имела никакой возможности отказать ему.
— На себя я, Скарлетт, давно плюнула. — продолжала свой рассказ Кетлин.
— Сначала мне так не хватало Вас всех, моих старых друзей и соседей, но где я могла показаться с таким мужем? Мне было стыдно! Пару раз мы получали приглашение от Тарлтонов и миссис Биатриса, по доброте своей душевной, наведывалась к нам в гости сама. А потом эти визиты как-то прекратились сами собой и я встречалась с соседями только где-нибудь по чистой случайности.
После смерти Кейда Хилтон повел себя совсем по-другому.
С него слетел весь джентльменский лоск, который он так искусно надевал на себя все это время. Он стал открыто грубить мне и заставлял подолгу работать всячески оскорбляя, называя неблагодарной дрянью. Ах, Скарлетт, я возненавидела его еще больше и совсем дошла до отчаяния. Я проклинала себя за то, что решила выйти за него замуж. Уж лучше бы я жила одна на плантации, чем выносить такое! Дошло до того, что я решила наложить на себя руки и все ночи напролет думала о том, как бы мне это осуществить. И я бы это сделала, клянусь тебе, Скарлетт, если бы не обнаружила, что жду ребенка.
У меня было двоякое чувство к тому, что я забеременела. Я так ненавидела Хилтона, что не могла разобраться, как отношусь к его ребенку. Это чувство было странным, с одной стороны оно утешало, а с другой угнетало. Я, Скарлетт, порой ненавидела этого ребенка, особенно после скандалов с Хилтоном, а иногда чувство стыда за эту ненависть к невинному существу разрывало мне душу. Ведь это был и мой
