— Нужно немедленно возвращаться назад! — подумала она, — а не то лавина людей, которая схлынет сейчас с этой громадины, настигнет меня, прежде чем я успею добраться до Присси, и она, если появится Клаус, ни за что не отыщет меня среди этой толпы.
Как только Скарлетт поднялась на берег, то сразу же увидела Присси, несущуюся к ней со всех ног.
— Миссис Скарлетт, миссис Скарлетт, — крикнула негритянка, увидев хозяйку и замахала рукой.
— Миссис Скарлетт, идите скорей, он приехал.
Когда Скарлетт подошла к карете, Клаус уже укладывал сумки, и взглянув на нее с укором, подал руку, чтобы помочь взобраться на подножку.
Карета была роскошной и изящной, с открытым верхом, и как только она тронулась с места, Скарлетт тут же ощутила необыкновенную легкость, с которой она понесла своих пассажиров. Да, Скарлетт особенно поразилась не внешнему виду кареты, а именно легкости, с которой она передвигалась. Ни в Атланте, ни в других местах ей еще не приходилось кататься в такой карете, там кареты были неуклюжими, тяжелыми, громоздкими, и зачастую поскрипывающими на поворотах. Эта карета вела себя совсем иначе. Ее равномерное движение, несомненно подкрепленное и умелым правлением кучера, было приятно телу, ее не подбрасывало на ухабах, не качало из стороны в строну на неровной поверхности, и не заносило.
Выбравшись из порта, карета выехала на десятую авеню. День был безоблачный, светило яркое солнце, приятный освежающий ветерок дул в лицо и развевал волосы Скарлетт, игриво забираясь под шляпку. После душного вагона и шумного суетливого парома, в карете с открытым верхом дышалось легко и привольно. Стояла середина сентября, и это время года было особенно любимо нью-йоркцами, уставшими от невыносимой летней жары. Они радовались бодрящей прохладе утра и теплым послеполуденным дням, равно как и гости, посещавшие их город.
Скарлетт, откинувшись на спинку, с интересом разглядывала город с его широкими улицами, окутанными извилистыми веревочками рельсов, по которым мелкой рысью бесконечно сновали вагоны конных железных дорог, увозящие огромное количество пассажиров в самые отдаленные кварталы города, соревнуясь с небольшими омнибусами и каретами. Частные дома и общественные строения, попадающиеся им на пути, не отличались особой пышностью и величием, и это в какой-то мере разочаровало Скарлетт. Многие из них были построены из обычного красного кирпича и представляли собой двух и трехэтажные здания с окнами, выходящими фасадом на улицу, без больших ворот во двор и редко с просторными дворами. Однако тротуары, выложенные широкими квадратными плитами, вдоль которых повсеместно росли ветвистые деревья, создающие приятное тенистое затишье, являли взору довольно живописную картину. Через несколько минут они повернули в самую деловую часть города — на довольно узкую Уолл- стрит, находящуюся в южном конце, близ гавани. Эта улица была визитной карточкой Нью-Йорка, ибо она, как никакая другая, носила отпечаток того, что он представлял собой, — всемирный торговый город. На Уолл-Стрит витал дух предприимчивости и купеческой спекуляции не только миллионного населения города, но и всего севера и запада Америки, а также и других народов, стекающихся сюда со всех частей света. Здесь переплетались корни почти всех банкирских династий, промышленных корпораций и страховых компаний. Здесь находились биржи, почтамты, банки, и всякого рода учреждения, где деловой купеческий мир Нью-Йорка вершил свои великие дела. У Скарлетт рябило в глазах от всевозможных названий учреждений и частных вывесок над зданиями, от красочной рекламы и газовых фонарей, предназначенных для ее освещения в ночное время, а от невиданного масштаба царящего здесь предпринимательства, такого близкого и желанного ей по своей сути, прямо-таки, захватывало дух!
Главная, и самая большая улица Нью-Йорка, — Бродвей, на которой через некоторое время оказались наши путешественники, была очень длинной и пересекалась поперечными улицами и скверами внушительных размеров, которые разделяли ее на несколько частей. В отличии от других улиц на Бродвее не было железнодорожных рельсов и шум проходящих вагонов не резал слуха. В этой части города дома выглядели уже богаче, а некоторые из них были даже построены из мрамора в самом величественном стиле. Особенно же обратило на себя внимание Скарлетт большое роскошное здание, построенное целиком из железа, и она, из любопытства, спросила у кучера, кому оно принадлежит.
— Это дом одного из самых богатейших людей Нью-Йорка, мадам, — купца Стюарта. — Сообщил кучер, горделиво вскинув голову, блистая своей осведомленностью перед приезжими. Однако на главной улице города, ровно как и на других, не наблюдалось каких-нибудь особенных достопримечательностей. История города была еще слишком молода и по большому счету, пока не успела обзавестись историческими памятниками, а те немногие, которые стояли на некоторых площадях, не представляли собой ничего особенного.
Дом мистера Полтнера старшего находился на авеню Сентралпарк, Вест, и вскоре карета свернула на эту улицу. Они проехали по ней совсем немного и оказались у означенного в адресе здания.
Это был кирпичный четырехэтажный дом, без признаков какой-либо величественной архитектуры, правда, довольно внушительных размеров, поставленный на высоком, добротном фундаменте и обрамленный по углам круглыми сливными трубами из блестящего металла. Небольшой двор был красиво выложен бетонными тротуарами, а также широкими подъездными дорожками из прямоугольных плит и обнесен невысоким металлическим забором из резных спиралевидных ограждений. Въездные ворота и калитка были выполнены из сплошного металла, покрытого серебряной краской в тон забору, а сверху затейливо обрамлялись резными металлическими кружевами с маленькими пиками, возвышающимися над ними.
Скарлетт немало удивилась, увидев такой незатейливый дом, ибо, по ее представлению, у богатого отца Фила Полтнера дом должен быть непременно новым, и уж, конечно, современным, включающим в себя такие новомодные компоненты в строительстве, как металл, бетон и стекло.
Когда наемная карета подкатила к воротам, гостей уже поджидал дворецкий. Он повел их в дом по серой бетонной дорожке и поднявшись по широкой каменной лестнице парадного входа, обрамленной такими же каменными перилами, они прошли в гостиную, обставленную дорогой мебелью из красного орехового дерева. Мебель была настолько роскошной и комфортной, что тут же, обратив на себя внимание Скарлетт, заставила забыть о неудачном впечатлении, которое произвел на нее внешний вид дома, и убедиться в том, что в этом доме живут, несомненно, очень богатые люди.
ГЛАВА 25
Мистера Полтнера старшего в это время дома не оказалось и их встретила его жена Мериэм Полтнер. Эта гостеприимная, живая женщина произвела на Скарлетт ошеломляющее впечатление, покорив с первых минут своим темпераментом.
Мериэм Полтнер была невысокой миниатюрной дамочкой, с маленькими ножками, обутыми в крошечные кожаные коричневые туфли, с неестественно высокими для такого размера каблуками. С холеными маленькими ручками, унизанными всевозможными золотыми кольцами и перстнями. Черты лица ее были мелкими, приятными, кожа белой, уже изрядно испещренной морщинами. Светло-русые вьющиеся волосы были слегка тронуты сединой, а темные, глубоко посаженные глаза живыми и выразительными.
На вид ей было не менее шестидесяти — шестидесяти пяти лет, но во всем ее облике чувствовался неиссякаемый запас огромной внутренней энергии, которая так и норовила вырваться наружу. Это бросалось в глаза с первых минут знакомства и выражалось в каждом ее движении. — И в том, как она встречала своих гостей, и в том, как она вела себя за обедом, и в том с каким интересом она расспрашивала их об Атланте, в которой никогда не бывала.
Ее темно-карие глаза были удивительно шустрыми, обладали невероятной способностью менять свое выражение с молниеносной быстротой, реагируя на информацию собеседников.
Она была эмоциональна и оттого ее речь неустанно перемежалась различными восклицаниями. За
