— Вот Вам величайший пример независимости. Моя жена все время твердит о равных правах женщин и мужчин, о свободе, об эмансипации, но, заметьте, джентльмены, попробовать самой каков вкус у этой эмансипации она не желает и все заканчивается только пустыми разговорами. Ваша же южная гостья, Эндрю, вызывает у меня восхищение.
Скарлетт не выдержала и вмешалась в разговор.
— Ваш разговор, джентльмены, напротив, вызывает у меня чувство, совершенно противоположное восхищению. Мало того, что Вы ведете разговор о даме, в присутствии самой этой дамы, так, словно ее тут и нет, что само по себе уже является оскорбительным, так вы еще делаете абсолютно нелепые заключения из этого разговора! Интересно, к чему он может привести, если будет и дальше продолжаться в таком духе?
— Простите, если я был не очень корректен со своими выводами, миссис Батлер, и доставил Вам несколько неприятных минут, совершенно не подумав о том, что это может задеть Вас, — извинился Кевин Грейни. — Однако, должен сказать, что после такого справедливого замечания я восхищаюсь Вами еще больше!
— И Вы находите это занятие интересным, миссис Батлер?
Поинтересовался Лесли Кроуфорд, лукаво глядя на нее.
— Ну что Вы, разве может женщина интересоваться такими вещами? Язвительно ответила ему Скарлетт.
— Меня интересует больше вышивание, да сматывание пряжи, сидя у камина.
— Ах, вот как?! — Лесли Кроуфорд улыбнулся своей противной улыбкой.
— Будь я на месте Вашего мужа, то непременно предоставил бы Вам такую возможность.
Скарлетт не понравилась эта шутка. С одной стороны ничего обидного в ней вроде бы не было, а с другой она могла быть и оскорбительной, уличая как несостоятельность мужа, так и ее занятие бизнесом. А так как Скарлетт была изрядно раздражена, то скорее склонилась к последнему. И, набрав побольше воздуха, хотела, было, распушить этого Кроуфорда по всем правилам, но тут, до сих пор молчавший Чарльз Бергсон спросил.
— Как поживает сейчас Атланта, миссис Батлер? Мне приходилось бывать там пару раз в дни реконструкции после войны. Я налаживал порядок. И Вы знаете, сейчас я что-то припоминаю о неком Батлере, я встречался с ним однажды вскользь у губернатора Баллока, не Ваш ли это супруг?
Налаживать порядок! Да как смеет этот тип такое говорить!? Налаживать порядок! Честнее было бы сказать, — прижимать к стенке приличных людей! — возмущенно подумала Скарлетт.
— Думаю, что Вы встречались именно с ним, по крайней мере, другого Батлера в Атланте я не знаю. — Ответила она конгрессмену.
— Миссис Батлер, Вы хорошо играете в вист? — поинтересовался Лесли Кроуфорд, — может составите нам партию?
— С удовольствием, — кивнула Скарлетт и очаровательно улыбнулась, испытав прямо-таки желчное удовольствие от предчувствия того, что сейчас с лихвой обставит этого неприятного типа! Ведь что ни говори, у себя в Атланте она редко проигрывала, а потому была уверена в своем успехе.
Лесли разложил карты и они начали игру. Эндрю Полтнер покинул своих гостей и направился разыскивать супругу, а все остальные мужчины уселись за столик в качестве наблюдателей.
Скарлетт не повезло, ей досталась плохая карта, да к тому же Лесли оказался неплохим игроком, и вскоре краснея от досады, она поняла, что проигрывает. Собравшись с духом, она призвала на помощь самообладание, чтобы не дать этому самодовольному типу испытать удовольствие от ее огорчения и, сдав карту, поздравила своего противника с выигрышем, подарив ему очаровательную улыбку.
— Согласны ли Вы на новую партию, миссис Батлер?
Лесли снисходительно улыбался, глядя на нее.
— Конечно! Я еще никогда не выходила побежденной из-за карточного стола, мистер Кроуфорд, да к тому же у меня нет при себе ни наличных денег, ни кредитной карточки и я должна отыграть свой проигрыш.
После этого Скарлетт выиграла у Лесли два раза подряд, а так как он с каждой последующей игрой повышал ставки, получила приличную сумму денег, и он, наконец, признав свое полное поражение, выписал ей чек. Затем она пару раз сыграла с Кевином Грейни и молодым мужчиной, который тоже наблюдал за ней, правда увлекшись игрой, она не заметила когда он подошел к их столику вместе со своей спутницей, — светловолосой, миловидной девушкой. Сначала Скарлетт им проиграла, а потом, не желая оставаться побежденной, предложила продолжить игру тут же отыгравшись.
ГЛАВА 27
Обыграв всех мужчин, Скарлетт пребывала в прекрасном настроении и была бы не против еще поиграть, однако в зале вновь появился Эндрю Полтнер и совершенно некстати вмешался в этот приятный для нее процесс.
— Джентльмены, как Вам не совестно? Вы совсем утомили мою гостью игрой! — воскликнул он, подходя к игровому столу.
— Что Вы, Эндрю, — возразил Лесли Кроуфорд, — как раз напротив, это миссис Батлер нас утомила. Вы только подумайте, она почти всех нас обыграла. Теперь я не сомневаюсь в том, что она хороший бизнесмен, ибо способна просчитывать самые сложные ходы.
— К какой же категории бизнесменов Вы относите себя, мистер Кроуфорд, если судите о них по карточной игре? — съязвила Скарлетт, снисходительно глядя на него, совсем как он на нее, после первого своего выигрыша.
— О, миссис Батлер, сжальтесь! — Лесли приложил руку к сердцу — не добивайте до конца бедного холостого мужчину, который совсем не приучен к состязанию с женским коварством.
У Скарлетт было прекрасное настроение от того, что она была в центре внимания, ее окружали мужчины и они восхищались ею. Скарлетт видела это по их взглядам, обращенным на нее. Да к тому же, из парадной гостиной доносилась прекрасная песня в сопровождении фортепьяно и скрипки. Высокий звенящий женский голос чувствительно выводил волнующие, бередящие душу слова:
…Мне только боль великая дана,
И с каждым часом силы убывают.
О, разве и меня не убивают
Бессмысленные эти времена.
Взгляд Скарлетт остановился на Кевине Грейни, он сидел рядом с ней за игровым столом.
— Что это за песня? Я ни разу ее не слышала, — спросила она, наклонившись к нему.
— Это Шуберт, миссис Батлер, какая-то из последних его композиций.
— Ах, какая прекрасная вещь и какой великолепный голос у женщины, которая ее исполняет!
Скарлетт слегка прикрыла глаза и стала покачиваться в такт музыке.
— Ах, какая прекрасная мелодия!
Кевин Грени наклонился к ней.
— Миссис Батлер, сейчас начнутся танцы, предоставьте мне право первого вальса.
— А Вы уверены, что первым будет вальс, мистер Грейни, а не кадриль или может быть котильон?
— Нет, не уверен, просто я хорошо вальсирую и хочу произвести на Вас впечатление, должен же я хоть чем-то блеснуть перед Вами, после того, как проиграл в карты два раза подряд.
Скарлетт танцевала весь оставшийся вечер. Ее приглашали все обожатели карточного стола и другие
