образовании детей-Ненасильников, а обучиться использовать статистику в двух направлениях: самому получать для себя выводы и наводить чужих на неправильные решения — было элементарно. Ясно было, и как ориентировать почитателей денег и насилия при помощи речи. Очень непривычно было иногда говорить безусловно, но это можно было преодолеть. А главное: как создавать положительную атмосферу вокруг желательного решения многократными повторениями повторениями зомбирующих фраз в разных вариантах — оказалось даже увлекательно.
Психология Насильников также в корне отличалась. Они использовали такие извращенные понятия, как вера, душа, честь, закон, справедливость, жалость. Первые из них просто пустые, а последние имеют какой-то смысл, но полностью искажены Насильниками. Ведь закон мертв по определению, а пытаются им регулировать жизнь! А справедливость — разве Случай справедлив? Поправлять Случай — это насиловать окружающий мир и общественные отношения. А что такое 'жалость'? Уменьшить страдания невезучего существа часто полезно, но лишь тогда, когда это способствует достижению других целей. Увеличивать их — это уже насилие.
Среди обучающихся Аориэу был едва ли не самым старшим. Обучение женщин включало прежде всего гадание, привороты, отвороты, танцы, пение и сексуальную практику: они должны уметь соблазнить в случае необходимости любого насильника и не вызвать у него раздражения, если он во время соития начнет применять насилие, а заодно уметь ускользнуть от грубого насилия. Юношей учили в соответствии с ранее выявившимися их склонностями. Ученики имели право навещать свои бывшие семьи. Это было и гуманно, и целесообразно: они постепенно чувствовали, как все больше отдаляются от родных и от биоценоза участка, и исчезали дурацкие желания когда-то вернуться на свой участок.
Паренек Нгутэоэ очень быстро осваивал искусство присваивать то, что плохо лежит. Он иногда тренировался на своих односельчанах. Часто он навещал бывшую свою семью, и часто приносил им гостинцы, а на обратном пути столь же часто приносил кое-что наставникам и соученикам. Это не возбранялось, пока он не попадался: удачливость необходима! Как-то раз на пути домой он притырил у неосторожного соседа (тот по растяпистости своей уже не раз доставлял многообещающему вору добычу) баклагу прекрасного меда. Он выпил ее вместе с теми из семьи, кто был в доме (к счастью, их оказалось там всего четверо). Почувствовав себя плохо, семейство Нгутэоэ поняло, что попалось в ловушку соседа, но спасти выпивших уже не удалось. Семья как целое все-таки уцелела: участок оставшиеся могли удержать, и кандидаты на ее пополнение уже были.
Нгутэоэ и его родным не повезло, а поступок соседа неделю обсуждали, затем вызвали его на суд на Внешнюю площадь, оправдали, поскольку он не заставлял вора красть отравленную медовуху, и отправили к Советнику на другой конец деревни получить совет, как снять с себя невольный грех. По дороге сосед сразу понял, в чем дело, увидев на всех боковых тропках демонстративно вытащенные наружу и взведенные общедеревенские смертельные ловушки, активировавшиеся лишь в крайних случаях. Он обошел несколько ловушек, увернулся от нескольких других, но наконец ему не повезло. А из обсуждений Аориэу понял, что многие взвели свои ловушки не из-за того, что сосед подложил отравленную медовуху, а из-за того, что он подложил ее рано: если бы не повезло хоть всем обучающимся вместе с наставником, ущерба деревне почти не было бы, а так была опасность появления дикого участка.
На выходе из деревни юноше дали новое имя, содержащее одну букву из имени Князя, чтобы он не раздражал властителя внешнего мира: Хотиэу. Юноша отправился в столичный город вместе с караваном товаров из деревни, поскольку его лингвистические способности могли оказаться полезнее всего именно там, где собирается множество людей разных национальностей. В кошельке у него был один золотой и несколько медяков. Такова стандартная помощь деревни отправляемым во внешний мир.
В столице Аориэу быстро понял, что переводчиком ему не заработать, хотя он оказался одним из сильнейших лингвистов. Все выгодные места были уже расхватаны. Но он не зря проходил подготовку по косвенным путям. Зарывшись в библиотеку, он нашел там описание древней игры с мячом и вдруг понял, что это может быть использовано для гармонизации дисгармоничной экосистемы столичного общества. Наемники из многочисленных мелких народностей степняков и горцев все время заводили ссоры и драки между собой, часто переходившие в маленькие побоища и в лучшем случае в поединки. Почему им не предложить выяснять, кто круче, на пустыре с мячом? Аориэу (тогда еще Хотиэу) немного видоизменил правила, поскольку у этих народностей была очень популярна борьба, и уговорил две команды горцев, у которых были свои грубейшие и примитивные игры с мячом, но различные, попробовать счастья.
Суть игры состояла в том, что надо было приземлить овальный мяч за чертой города соперников либо забить его в ворота, имеющие вид буквы 'Н', так, чтобы он пролетел над перекладиной. Забивать разрешалось всем, кроме ступней ног и кистей рук. Точно таким же таким способом разрешалось отправлять мяч вперед. А руками либо ступнями можно было лишь назад. Игрока с мячом нельзя было бить, но можно было таранить. Впрочем, таранить можно было и других игроков, но так, чтобы это казалось случайным (ну попался он на моем пути!) А после тарана допустимо было бороться.
Горцы страшно увлеклись игрой. Те, кто не бегали на поле, активно поддерживали своих. Вскоре каждая национальная община наемников, слуг и купцов имела свою команду, и на некоторое время стычки и поединки резко упали. А затем они приняли более организованный характер, вылившись в форму межнациональных счетов. Тем более что Аориэу держал контору по заключению пари на результаты игр, и, чтобы его не обвинили в жульничестве (чего, казалось, невозможно избежать, особенно если бы он на самом деле был честным), успешно создавал впечатление, что договариваются заранее о результатах игр сами команды. Да порою так и было на самом деле. Нажившись на этом, он, сохранив среди всех Насильников прекрасную репутацию компанейского и честнейшего Древнего, был отправлен Советом в деревню передавать свой опыт (прежде всего потому, что Совет почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля). Продемонстрировав умение управлять биоценозами Насильников и везучесть, он получил новое имя: Хориэу.
Возвращаться в свою деревню было нельзя. Аориэу провел полтора года как наставник в другой деревне, и опять, теперь уже с некоторым азартом и с большой охотой, вернулся во внешний мир. На сей раз он использовал свою репутацию исключительно честного Гадкого (как называли Древних Южные Насильники из числа грубых степняков и горцев) для того, чтобы завести торговлю. Он не обманывал людей примитивно, он создал систему перепродажи низкосортных товаров Древних, рассказывая всем на их собственных языках чистую правду, но с добавлением скрытых элементов модерации подсознания. Эти продукты действительно были абсолютно безвредны и благоприятно влияли на людей, но рассказ создавал у наивных Насильников впечатление исключительно сильных снадобий, повышающих иммунитет и половую функцию, защищающих от болезней и неудач.
Когда наш герой почувствовал, что репутация его среди Насильников стала чуть ли не самой высокой, он сам пришел в Совет и предложил направить его в качестве теперь уже Наставника с большой буквы в деревню, избегая тем самым возможных последствий зависти остальных Древних. А после того, как среди Гадких исчез единственный честный и благородный экземпляр, горцы и степняки образовали союз, пригласили агашского царя и восточные княжества: первого возглавить войско, а этих в качестве членов союза — и смели все три города Древних и три деревни: две приморские и одна в полустепной зоне. Эти поселения лежали на слишком открытых местах и Насильники, в жажде пограбить и понасиловать, их уничтожили, не считаясь с потерями. Остались целыми лишь шесть лесных деревень. В леса даже самые отморозки не осмелились сунуться.
То, что Аориэу ушел из города перед его разрушением, было воспринято в деревнях как еще один признак его исключительной везучести. Разрушение городов в деревнях восприняли как закономерное невезение из-за того, что зазнавшиеся и зажравшиеся горожане стали пренебрегать обычаем наставничества и оторвались от корней. А когда ученик Наставника отправился к возвращавшимся с добычей остаткам горцев, перессорил их между собой, но сам оказался невезучим и был убит, Наставника поблагодарили за прекрасную работу (отлично обучил и одновременно избавил от невезучего), дали ему имя Аориэу и после того, как он прошел по остальным уцелевшим деревням, передавая опыт, опять отправили во внешний мир, где как раз появилось новое племя: старки.
И закончим главу мы неприличной частушкой, сочиненной Древними, чтобы спровоцировать обычных людей на тщетные попытки их обмануть:
