своего сына.
— Передай своему владыке, что я ему тоже желаю здоровья, прекрасных сыновей как можно в большем количестве, чтобы он мог всегда по просьбе друга присылать одного из них в качестве залога дружбы. Передай также, что я доверяю ему и без такого залога. Вашему народу я желаю счастья и мира. Я сожалею, но сейчас я буду слишком занят, чтобы нанести ему визит. Если он соблаговолит прибыть сюда, я с удовольствием поприветствую его как равного мне и буду рад заключить с ним самый тесный союз. Я тоже не намерен брать с Агаша дань и одарю его царя по мере своих скромных возможностей, если он возьмет на себя труд прибыть на мою землю. Если же он пришлет своих людей для переговоров, я обойдусь с ними как с друзьями и пришлю своих знатных граждан для переговоров с уважаемым мною царем Агаша. Более того, одного посла я готов отправить прямо с тобой. Передай своему повелителю также, что, если мы заключим союз, я с благодарностью буду принимать помощь от него и сам помогать ему.
Капитана перекосило. Передавая такой ответ, можно и головы лишиться, если настроение у царя будет достаточно плохим. Царь Атар точно выразил, что он не признает главенства Агаша и готов договариваться только на равных. Заложника не будет. Танцовщицы не будет. Такое поведение горстки людей перед лицом целого мощного царства казалось наглостью, но капитан понимал, что у Атара есть и ряд неоспоримых преимуществ.
— Я надеюсь, что Агаш и Алитирна будут жить в мире и дружбе. — вежливо ответил капитан и побыстрее направил свои корабли на юго-восток, к выходу из пролива.
Царь понял, что рассказы о грозных воинах, властитель которых носит корону древнего царства, уже дошли сюда и что флот ожидали. Но по поведению капитана было неясно, чего теперь ждать: разведки боем, продолжения дипломатического наступления или мирных переговоров о союзе. Надо быть готовым ко всему.
Пока шли переговоры, колонисты высаживались на берег, который должен был стать их новой родиной. Первыми высадились две сотни воинов и сразу заняли оборонительную позицию вокруг места высадки остальных. За ними перевезли коней, и две сотни сторожей сразу же оседлали их. За ними высадилось еще три сотни воинов из бывших рабов и слуг, для них стали выгружать грузовых лошадей, ослов и мулов. Эти три сотни со священницей Эстар Охранительницы двинулись к ближайшему леску, выбрали места для заготовки бревен и стали рубить бревна для укрепленного лагеря. Священница вернулась и вместе с царем стала выбирать место для первого лагеря старков.
Местных жителей здесь почти не было. Тех, кто обитал, в большинстве своем вырезали во время последней войны, развалины трех прекрасных городов потомков навечно проклятого племени привлекали охотников за сокровищами, которые попадали в коварнейшие ловушки, оставленные Древними Ненасильниками (так, или просто Древними, называли это проклятое племя). Древние полностью отказались от личного применения оружия, но в войне их победить было не так-то просто: они набирали в качестве наемников самых отчаянных вояк, не боявшихся их темной магии, они расставляли коварнейшие ловушки повсюду. Да и сама слава Древних как жестоких магов зачастую приводила к поражению даже сильные армии, которые вдруг начинали междоусобную битву либо просто обращались в необъяснимое бегство. Правда, в последней войне это помогло еретикам лишь спастись от поголовного истребления: армии не стали выискивать убежища последних Древних, ограничившись разрушением их главных поселений.
Разведывательный отряд, посланный к развалинам крепости, неожиданно начал подавать сигналы, и от него поскакал посыльный.
— Крепость занята! — закричал десятник Инь Руэкарс, встретив скачущего ему навстречу вместе с полусотней отборных воинов царя.
Атар попытался оценить ситуацию. Если бы гарнизон был большой, они атаковали бы его людей. Значит, скорее всего, он маленький. Царь послал за священниками-переводчиками из Южного Монастыря, оценив, что, вероятнее всего, это агашцы. Но на всякий случай попросил прислать также тех, кто знает язык Ссарацастра и язык степняков. Через час отряд старков подошел к крепости, ощетинившейся насторожившими луки и приготовившими арбалеты воинами в кожаных доспехах.
Горное государство Ссарацастр лежало непосредственно к западу от ныне пустующих мест. Жители его делились на полсотни мелких царств, а над всеми стоял царь царей, которого выбирали формально пожизненно, а фактически до первого поражения. Пышный титул царя царей точно отражал его ничтожное положение: он ничего не мог сделать без согласия других царей. Даже объявить войну он не мог без решения Совета Царей. В итоге царь царей оставался предводителем практически только в военном походе. А мелкие царьки Ссарацастра часто проявляли собственную 'инициативу'.
Сейчас трое из них решили занять пустующие места и начали с крепости Рсиструм. Никто более умный на эти земли не позарился из-за проклятия Проклятых: Древние оставили множество коварных ловушек. Именно ввиду этих ловушек ссарацастрцы, агашцы и степняки, совместно разгромившие государство Древних Проклятых, даже не стали зачищать все их деревни: каждая деревня была тоже окружена множеством ловушек, да еще умение Древних натравливать местную жизнь на пришельцев… А много добычи в деревне не возьмешь. Вот все города Древних были взяты, разграблены, разрушены и брошены из-за оставшихся ловушек и непонятных эпидемий.
Гарнизон крепости первоначально составлял триста человек, но несколько десятков из них уже погибли в коварных ловушках Древних. Не будь тут отрядов трех царей, ссарацастрцы давно бы сбежали. Но каждому из царьков было стыдно уходить первому и даже просто заговорить об этом. Так что появление перед кое-как починенной и ценой своей крови немного очищенной от ловушек крепостью большого отряда старков было для горцев прекрасным поводом ретироваться с честью. Но просто так отступать не хотелось. Нужно было сохранить престиж и попытаться что-то получить от новых захватчиков.
— Что вам нужно на землях Ссарацастра? — грозно спросил по-агашски у пришельцев царь Цацикот из Ицка, который отбывал свой месяц в качестве командира совместно захваченной крепости.
— Это наша земля. Она нам отдана всеми Великими Монастырями и я только что совершил обряд вступления во владение ею. Так что уходите с миром, ссарацастрцы, — столь же грозно ответил Атар, и священник перевел его слова.
— Мы будем защищать эту крепость, пока сюда не придут войска нашего царя царей, — ответил Цацикот.
— Мы будем рады разгромить эти войска в честном бою, — отрезал Атар. — Да вам до их подхода и не продержаться.
— Ну ладно. Мы готовы уйти, если вы оплатите наши расходы по очистке и восстановлению крепости. Давайте тысячу золотых и мы через десять дней уйдем.
— Берите сто, пока я даю, — спокойно проговорил Атар. — И уйдете вы сейчас же.
— Это нечестно! — сморозил глупость Цацикот.
— Тогда мы честно возьмем крепость и всех вас обратим в рабство, — улыбнулся Атар.
— Давайте свои сто золотых, — сдался Цацикот, поняв, что большего не добьется. — Но нам нужно пара дней на сборы.
— Немедленно пускайте наш гарнизон в крепость, и, так и быть, собирайте пару дней свои вещи, — забил последний гвоздь Атар.
— Согласен, — вздохнул Цацикот.
Появились как из-под земли несколько мелких торговцев, как только убедились, что в старкском войске царит порядок. Один из них отличался полной невзрачностью и постоянной угодливой улыбочкой. Но на это никто не обратил внимания. Более того, бойцы отряда даже купили у него несколько мелочей. Обижать мирных жителей они совершенно не собирались, да и запрещено это было строжайше, а цены у разносчика были в общем приемлемыми. Коробейник бешено торговался на ломаном агашском, но, поведи он себя по-другому, все бы удивились, а так он никому не запомнился. Единственным, когда можно было бы что-то почувствовать, был эпизод, когда один из ихлан захотел сбагрить разносчику в уплату трофейный кинжал вместо денег. На секунду в глазах торгаша промелькнуло отвращение, но затем он просто назначил за кинжал такую смехотворную цену, что сделка расстроилась сама собой.
Горцы не сообразили, что забрать с собой можно будет только со свои вещи, а их жадность используют для нахождения и обезвреживания остающихся ловушек. Два дня ссарацастрцы лазили по всем
