'Я надеюсь, что будущая наша личная встреча позволит нам без посредников решить все вопросы и прийти к дружбе и согласию. Я надеюсь, что мой сын подружится с твоими сыновьями. Я буду рад породниться с тобой. Вместе с твоим послом отправится мой, также из числа знатнейших людей нашего царства: барон Арс Таррисань, сын героя войны с тораканами барона Триня Таррисаня.'
'Дано в крепости Арканге, Лиговайя: имперское княжество, по решению Великого Имперского Сейма и по указу Императора, царство, по благословению Южного Монастыря и по признанию четырьмя царствами и двумя княжествами, включая агашский Лангишт, в 9 день 9 месяца года синего ворона, 1 года правления нашего Императора Линстора из Линны.'
— Срочно передайте сотнику, баронскому сыну Арсу Таррисаню, чтобы он одел лучшие одежды и отправился вместе с агашским послом к их царю в качестве полномочного посла. А сейчас пусть зайдет ко мне и получит указания, — приказал Атар.
Он примерно полчаса проговорил с Арсом наедине, после чего передал дары для царя (изделия старкских Великих Мастеров), и послы отправились на другой берег пролива, к агашскому царю. Солнце уже садилось.
Чтобы подготовиться к встрече, Атар, после военного совета, решил: поскольку все равно самым угрожаемым остается степное направление, отозвать к Аркангу лишь тысячу граждан и тысячу бывших рабов. В случае морского сражения немедленно отпустить на волю рабов-гребцов, кроме опозоренных, и поэтому подготовить для них оружие. Свита царя во время визита будет состоять из двадцати граждан, вооруженных торовскими и обычными мечами и торовскими кинжалами, и двадцати самых надежных слуг.
Чиринг, бывший царь ихлан, ныне был личным рабом царя Атара. Атар испытывал его дух, поручая ему тяжелые работы (но при этом никогда не позорные). Чиринг безропотно повиновался и не просил снисхождения. Поэтому теперь Атар призвал его к себе и сказал ему, что на встречу с царем Агаша бывший царь будет сопровождать его в качестве охранника и предупредил, что с этой встречи может никто не вернуться живым. Чиринг даже расцвел:
— Я знал, хозяин, что ты благородный человек, и рад, что наконец-то ты поручаешь мне такое дело. Я с радостью умру в славной битве, защищая тебя до последнего дыхания. Я должен всем доказать, что я не трус и не неумелый воин. Раз ты мне доверил защищать твою спину, она будет в безопасности, пока я жив.
Царь не стал говорить Чирингу о старкских обычаях: раб, спасший жизнь господину, должен стать свободным. Он чувствовал, что даже без этого Чиринг воспринял поручение как то, что он выдержал испытание на верность и теперь стал настоящим человеком в глазах хозяина.
Под утро царя разбудили стражники.
— Прибыл небольшой корабль. На нем человек, который утверждает, что он верховный князь Аникара. Он просит немедленно принять его.
— Зовите, — кратко ответил царь и быстро облачился в царское одеяние.
Аникар был союзом племен на восточном берегу пролива. Эти племена жили в прибрежной зоне, в горах жили логимцы, а с моря их донимали агашцы. Верховный князь Аникара обладал гораздо большей властью, чем царь царей Сссарацастра, поскольку князей было всего четыре. Аникары порою формально признавали главенство Агаша и платили дань, порою отказывались это делать. Судя по всему, сейчас они поняли высадку агашского царя на побережье княжеств как намерение полностью захватить Аникар. На самом деле они не ошиблись: именно эту авантюру царь Ашинатогл намеревался провернуть с помощью старкских войск. Он был уверен, что удастся заключить соглашение о союзе так, что старкам достанется лишь добыча, а ему еще одна провинция.
Князь Текоттет начал, после краткого приветствия, прямо с дела:
— Царь, до нас дошли легенды о воинственности старков. Ты понимаешь, государь, что агашцы сейчас хотят бросить твое войско на нас и логимов, а затем подчинят себе и остатки твоих людей? Они ведь славятся умением использовать союзников и наемников больше, чем умением драться.
— Я видел, как агашцы дерутся на западе отсюда, в их колониях. Они неплохие бойцы.
— Мы и логимцы сильнее агашцев как воины. Но нас мало и мы бедны. Если ты заключишь союз с нами, я берусь привлечь к нему и Логим. Их князь женат на моей сестре, а я на его сестре. Они тоже не любят Агаш и хотели бы освободиться от дани.
— Я согласен заключить союз с вами, поскольку сейчас вы независимы, и не буду возражать, если вы заключите союз с Логимом и приведете логимцев. Если агашцы начнут войну против нас или против вас, мы покажем им, где раки зимуют. Если же они будут умнее, то скоро уберутся отсюда сами. Я требую одного: громите их мародеров и разведчиков, но сами не нападайте на их главное войско, пока не станет ясно, что у нас с ними: мир или война. С тобой поедет мой шурин принц Сир Тронаран с двадцатью воинами. Они будут иметь право защищать ваши поселения от агашцев.
— Прекрасно! Я хотел бы отплыть обратно до рассвета, чтобы меня не поймали агашцы.
— Ты еще успеешь отплыть. Сейчас мы составим союзный договор.
— И вы тоже молитесь на бумагу и знаки, как агашцы!
— И мы тоже желаем, чтобы наши слова и наши договоренности были записаны и могли быть проверены.
Царь детально оговорил обязанности каждой стороны, ограничившись обязательствами защищать территорию княжеств от агашцев и пиратов, чтобы не влазить в их взаимоотношения с остальными соседями. В случае заключения союза между Лиговайей и Агашем Аникар должен был присоединиться к этому союзу на правах свободного союзника, и в этом случае вступали в силу все обязательства по взаимной обороне, которые будут предусмотрены в договоре Лиговайи и Агаша. Несколько разочарованный, но в общем-то добившийся своего князь побыстрее отчалил и скрылся в ночи. Заодно царь и князь обговорили, что делать при высадке старков на восточном берегу.
А царь горько усмехнулся: вот он и начал сколачивать большой союз. Осталось только убедить агашского царя присоединиться к альянсу. Эта задача стала еще интереснее сейчас, когда вполне возможная главная цель Ашинатогла оказалась вдруг заблокированной. Война против Агаша уже не выглядела столь безнадежной. Атар надеялся, что в случае чего кампанию выдержит и его сын, если самому царю придется погибнуть в первой отчаянной битве. Но теперь он предвидел, что после этой битвы на Агаш накинется целая свора, и ему станет надолго не до Лиговайи, особенно если действительно удастся убить царя с его сыновьями и с ближней знатью. А в этом Атар был практически уверен.
Получив неутешительный для него ответ Атара, Ашинатогл решил продолжить психологическое давление. Он велел ежедневно выводить флот в море и при малейшей попытке сопротивления со стороны старков отвечать беспощадно, но не преследовать до гавани. Когда к обеду агашский флот выполз в море, старкский флот уже стоял в оборонительном строю. Простояв до вечера, флоты разошлись по гаваням.
Отправленные грабить аникарские деревни не возвращались, пока из одного отряда не пришли на следующее утро несколько беглецов и не сообщили, что агашцы попали в засаду и были разгромлены. Царь приказал занять горные перевалы, тем более, что погода испортилась, и флотоводческие маневры были невозможны. Но перевалы оказались уже заняты аникарами и логимцами, и их количество все увеличивалось. Горцы кричали, что в их тылу стоят старкские отряды.
На шестой день погода поправилась, царь хотел было вывести свой флот в море, но старкский флот уже блокировал агашцев в бухте. Старки устроили представление. Они взяли потрепанный пиратский корабль, которого уже было не жалко, вывели его ближе к агашскому флоту и подожгли греческим огнем, крича при этом через рупоры, что, если агашцы посмеют начать садиться на корабли, со всем их флотом будет то же самое. После этого лиговайцы подослали катамаран под мирным флагом и передали послание во многих экземплярах, в котором гарантировали, что при первой попытке выйти в море агашский флот будет сожжен. С катамарана отдали и новое письмо царю Ашинатоглу.
Царь Атар теперь писал:
'Тому, кто считал себя самым великим среди царей Юга, царю Агаша Ашинатоглу, пишет царь Лиговайи Атар, который никогда не склонится перед низшим по происхождению.'
