А на словах вестник передал два совета, не сказав, от кого, но Тор вычислил. Первый был: немедленно после встречи с Клингором, не теряя ни одного дня, ехать в Зоор вместе с женой приносить присягу. Второй: подарок принцу может принести очень большие неприятности в будущем.
— Вот она, цена клятв и верности гетер! — сочувственно сказала Эсса. — Зато как красиво все сказано! Честное слово, твоя наложница лучше. Иди ко мне, я постараюсь омыть твою грусть, а потом отправишься смывать ее остатки к Ангтун.
— Да, ты у меня верная и добродетельная! — сказал Тор перед тем, как ему заткнули рот поцелуем.
Ангтун заплакала, когда услышала о замужестве Толтиссы.
— Я мечтала, чтобы она стала твоей супругой и моей госпожой! Ты мог бы ей дать полное право распоряжаться мною, она всегда бы приказывала самое лучшее! Вместе вы были такая красивая пара.
— Все кончено навсегда, — просто сказал Тор. — А когда придет смягчение приговора, я сделаю тебе ребеночка, чтобы он не был рабом, если сам не пожелает им остаться.
— Я буду так счастлива выносить твое дитя! — опять всплакнула Ангтун и еще крепче прижалась к хозяину. И Тор, неожиданно сам для себя, как будто после возбуждающего снадобья, крепко и глубоко обнял ее.
— Я чувствую, что я могу забеременеть, — сказала утром Ангтун. — Но я не буду пить зелья, даже если приговор не смягчат.
— Хороший раб лучше дурного дворянина, — ответил Тор.
Вознаграждение героям духовной борьбы с ведьмой было утверждено лишь через три месяца. Старый священник Трор за это время преставился. А Ангтун уже носила в чреве дитя.
В эти же дни Тор, сидя и пытаясь продумывать причины неудач с новым сплавом, вдруг обнаружил на листке бумаги перед собой вместо очередной схемы или очередных расчетов сонет:
Любовь — к груди приставленный кинжал
Для тех, кто счастья в жизни лишь желает,
А для творца она — внезапный шквал:
Затор из грязи быстро разметает.
Та радость, что на миг ты получил,
В обыденность иль в скуку превратится,
Тем, кто на ней решил остановиться —
Потом и удержаться нету сил.
Удачу, неудачу — все равно
Используй, как к открытию окно.
Идеи, что весь мир наш изменяют
Не разума холодного струя,
Не слепок бледный с жизни бытия:
Огонь и буйство духа порождают.
Через несколько дней состоялся традиционный праздник мастеров. В больших городах он проводился по цехам. А в маленьком вместе собрались все цеха. Мастера без женщин пировали в большом зале замка Тора. Подмастерья и ученики веселились во дворе. Ученики также прислуживали, поскольку женщины, слуги, рабы и прочие посторонние на праздник не допускались: ведь мастера могут спьяну сболтнуть что- то, что не должно выходить за пределы цеха. Тор сидел вначале мрачноватый. Мастера, подвыпив, начали его поддевать:
— Мастер из-за бабы переживать не должен.
— Тем более тебе теперь такая честь: увел не кто-то, а сам король.
— А ты можешь хвастать перед всеми, что спал с королевой.
— Да и хвастать не надо: все это и так знают.
— А наследник престола не от твоей ли крови будет?
Тор взял лютню и запел песню, которая у него сложилась за последние дни:
Под видом истин столько чуши
Замусорило ум людей.
И нам уж прожужжали уши:
Кто больше любит, тот слабей.
Кто любит, вместо красок мира
Во плоти видит идеал.
Самообман лишает силы:
Чуть оступился — и пропал.
В любви нет слова больше-меньше.
Порыв и все заливший свет.
И видишь духа ты расцвет
Сквозь душу избранной из женщин.
И на излете, и в порыве
Всегда к себе будь жесток, строг:
Виновен любящий в разрыве:
Он совершил не все, что мог.
И тут началось неожиданное. Оказалось, что у многих из мастеров и подмастерий есть и свои стихи, и свои песни, и своя музыка. Это было как-то неудобно проявлять, но теперь барьер был сломан.
Мастер Линноган вдруг спросил Тора:
— Учитель, а теперь, когда ты полностью излечился от последствий любви, давай поговорим о другом. Как ты сам считаешь, правильно ли ты поступил, распяв раба?
Тор сразу же вспомнил, о каком рабе идет речь (разбойничье логово):
— Хорошо, что ты напомнил. Буду отмаливать этот грех.
Линноган похлопал по плечу Тора и сказал:
— Человек делает ошибки. — И решил добавить шутку. — А сверхчеловек сделает сверхошибки.
Все было прекрасно, после этого вечера приступ уныния прошел, но последняя шутка почему-то показалась Тору дурным предзнаменованием, касающимся если не его, то его рода. А тем временем вертелся водоворот других событий.
Король допустил несколько ошибок. Он не приказал тем, кто захватил имения рокошан, очистить захваченные земли, дома и замки. Он разослал чиновников во все провинции. Он начал принимать иски о происшествиях, случившихся во время военных действий, хотя и не в их ходе (например, иски женщин, которые утверждали, что их изнасиловали; почему-то в насилии всегда обвинялись не солдаты, а состоятельные военачальники; правда, принцев и герцогов не обвиняли: до них было не дотянуться, да никто бы и не поверил, что им отдались не добровольно). Принцы Карсир и Сутар, отосланные Клингором возвращать свои владения, вернулись несолоно хлебавши: полномочий применить силу у них не было, а миром их просто не пускали в их дворцы и замки. Они с трудом поддались на уговоры Клингора ограничиться письменными протестами, к которым Клингор присоединился, и подождать до личной встречи с королем, где, как говорил Клингор, их вопрос моментально решится.
