Глава 26
«Сноудэнс ледис компэнион»
Вернувшись в тюрьму той же ночью, после неожиданной встречи с По, главный констебль Хейс снова отправился в свой кабинет.
Ночь была безлунная, не по сезону холодная и промозглая, особенно для начала ноября. С реки дул ледяной ветер, от которого констебля не спасало даже теплое пальто. Суровая погода всегда оказывала пагубное влияние на старого детектива.
За столом, у жарко натопленной угольной печи, было тепло.
Сбросив верхнюю одежду и отложив в сторону фонарь и дубинку, главный констебль растер себе ноги, а потом направился в камеру Кольта, и его размеренные шаги гулко отдавались от каменного пола.
Перед глазами по-прежнему стоял образ человека, встреченного на улице, и выражение его лица.
Штора в камере задернута.
— Мистер Джон! — крикнул Хейс.
Дилбэк отодвинул зеленую занавеску.
— Сэр? Чем могу быть полезен?
— Мне нужно переговорить с вашим хозяином.
— Господин никого не принимает.
— Меня он примет, — невозмутимо произнес констебль.
— Я узнаю, сэр.
Штора снова опустилась. Послышались приглушенные голоса, потом слуга возвратился.
— Мистер Кольт готов уделить вам немного времени, сэр.
На Кольте — тот самый халат, который Беннетт упомянул в своей обличительной статье.
Хейс с удовольствием разглядел вишневую отделку. Потом осмотрел Кольта с головы до ног. Цвет лица молодого человека показался ему слишком ровным, усы — слишком аккуратными, постриженные бакенбарды — слишком изящными, орлиный нос — слишком аристократическим. Никакого видимого изъяна: ни складочки, ни шишки, ни морщинки. Все чересчур идеально. На лице не было следов пребывания под стражей. Кожа Джона Кольта оказалась не слишком юной, но обладала особенным блеском, свойственным высшим классам общества. Даже роговица сияла как-то особенно. Полицейскому не удалось ничего прочесть в его глазах. Все говорило о том, что перед ним — преступник, ставящий самого себя и свое преступление выше общественного суждения.
— Кто тот джентльмен, что приходил к вам вчера?
— По?
— По? Так его зовут?
— Да. — Глаза Кольта сузились. — А почему вы спрашиваете?
— Его внешность заинтересовала меня. Эта шинель… Он всегда ее носит?
— Когда-то Эдгар учился в Вест-Пойнте. Говорил, что шинель дорога как память. Он редактор, поэт и прославленный критик. Эдгар Аллан По. Да ладно, главный констебль, вы наверняка знакомы с этим автором.
— Да… «Убийство на улице Морг». Замечательная повесть. — Хейс улыбнулся. — Мне очень понравился этот парень, Дюпен, и его образ мышления.
Кольт улыбнулся в ответ.
— Этого следовало ожидать. В конце концов, персонаж — это всего лишь тень, а прототипом явился человек, наверняка похожий на вас. Стоило познакомиться с мистером По, пока он был здесь. Ему бы польстил тот факт, что вы оценили его таланты по достоинству. Ведь именно ради этого мы, слуга пера и бумага, делаем свое дело. Мне кажется, вы бы с ним отлично поладили. Эдгар — истинный джентльмен, человек тонкой души, хотя в последнее время у него тяжелая жизнь и от этого бедняга впал в своего рода умопомрачение.
— Мне жаль это слышать.
— Он приходит сюда, чтобы помочь мне в работе.
— Вы решили посвятить свои последние дни перу и бумаге, мистер Кольт?
— Именно так. Ведь я писатель. Перо — это моя шпага. — Глаза Джона заблестели.
— В самом деле. Жить и умереть ради этого… Если не ошибаюсь, вы сидите здесь как раз из-за своего творчества…
Узник колебался.
— В каком-то смысле да.
Старина Хейс спокойно и пристально разглядывал собеседника.
— Позволю себе напомнить вам, главный констебль, — сказал Кольт, — в ад попасть легко, но действовать в порыве чувств — вовсе не смертный грех.
— Суд присяжных и Верховный суд взглянули на данный вопрос иначе, разве не так?
— Да, если уж на то пошло.
— Стало быть, вы профессионал в литературе, а мистер По — и того больше. Верно?
— Вероятно. Да, скорее так.
— Были ли у него когда-нибудь неприятности с законом?
В уголках рта заключенного появилась едва заметная улыбка.
— А почему вы спрашиваете?
— В этом человеке что-то есть. Я только что столкнулся с ним на улице. У него особенное лицо.
В глазах Кольта как будто мелькнул отблеск какой-то догадки.
— Забавно, что вы так сказали, — произнес он наконец. — Этот человек пишет обо всяких ужасах и убийствах, о тяжких преступлениях, совершенных в мрачных местах. Редко из-под его пера выходит персонаж, которого бы не били, не терзали и не мучили. Кстати, я только что прочел новую повесть Эдгара, основанную на зверском убийстве продавщицы из лавки.
— Мэри Роджерс? — заинтересовался Хейс. — Что общего с ней у вашего друга?
— Больше, чем вы могли бы предположить. Мистер По и эта девушка когда-то были очень близки. — Джон повернулся и отступил к книжному шкафу. Несколько секунд он изучал его содержимое, а потом вытащил искомое. Это был тонкий желтый журнал под названием «Сноудэнс ледис компэнион».
С мрачным выражением на изящном красивом лице Кольт протянул детективу журнал через прутья решетки.
— Обратите внимание, — печально добавил убийца, — на страницу тринадцать, сэр.
Глава 27
«Убийство на улице Морг»
Повесть называлась «Тайна Мари Роже». Главный констебль приступил к чтению текста, посвященного убийству Мэри Роджерс, сидя за письменным столом в своем кабинете.
По начал повествование с теоретических рассуждений: что-то насчет идеальной цепи событий, которая идет параллельно с привычной реальностью. Эпиграфом к своему творению он взял строку из Новалиса, известного немецкого писателя.
Два часа спустя сыщика разбудила одна из тюремных кошек, царапнув острым когтем прямо по кончику носа. Он заворчал, стряхнул зверя, с трудом поднялся на ноги, чувствуя себя невыразимо несчастным. И вместо того чтобы продолжить чтение в мрачном и холодном помещении «Томбс», решил отнести журнал домой, чтобы дочь почитала ему вслух.
Как странно порой складываются события!
