Старина Хейс достал из портфеля «Сноудэнс» и положил журнал на стол, приминая его большими неуклюжими пальцами.
— Если верить Джону Кольту, в своей новой повести мистер По грозится раскрыть тайну убийства Мэри Роджерс — доведя до конца то, с чем не справилась полиция. Я внимательно рассмотрел этого человека. Его повадки, выражение лица… Бедняга погружен в себя; видно, что он много страдал. Одним словом, хорошенько все взвесив, я ему не доверяю.
Ольга с удивлением посмотрела на отца.
— В каком смысле не доверяешь?
— Наш заключенный обмолвился, что мистера Эдгара и убитую девушку когда-то связывали чувства. В ходе моего расследования все указывало на любовника, джентльмена намного старше, — и мне никак не удавалось выяснить, кто он такой. Здесь только первая часть, за ней через месяц последует вторая, а еще через месяц — третья; так что нам придется подождать сенсационных разоблачений. А пока долг повелевает мне внимательно изучить текст и выяснить, что именно известно мистеру По. Если в этом чудесном логическом рассказе есть сведения о реальных событиях, которыми я не обладаю, интересно будет узнать, каким образом этот твой гений-бунтарь их получил.
Ольга улыбнулась.
— Папа, — произнесла она, похлопав детектива по морщинистой руке, — Эдгар вовсе не «мой», бунтарь он или кто-то еще. Я с удовольствием прочту эту повесть на ночь, забравшись под одеяло — ведь именно там ее и нужно читать, — а утром мы все обсудим. А пока хорошо бы подняться наверх отдохнуть немного. Ты выглядишь таким уставшим.
Констебль кивнул, поцеловал дочь в щеку, пожелал ей спокойной ночи и, с трудом передвигая ноги, поднялся по лестнице на второй этаж, где его ждали постель и долгожданный сон.
Глава 28
«Тайна Мари Роже»
Ольга Хейс не смогла бы объяснить, почему так и не вышла замуж. В ее жизни был один джентльмен, нотариус — но она его разлюбила. Потом все как-то не складывалось, а после смерти матери девушка полностью посвятила себя отцу, вовсе не считая это самопожертвованием. Она ни за что бы не призналась, что расстраивается и пугается, видя, как он стареет.
Как и обещал отец, повесть оказалась плохо замаскированным рассказом о деле Мэри Роджерс. В ту ночь, сидя за кухонным столом, Ольга прочла первую часть, а потом перечитала ее в постели, делая кое- какие заметки. Здесь не было гротескных ужасов, свойственных По, того зловещего повествования, когда читатель сходил с ума, будучи не в силах оторваться от текста.
Нет, «Тайна Мари Роже» отличалась от «Маски красной смерти» или «Колодца и маятника». И хотя в ней действовал все тот же сыщик Дюпен из «Убийства на улице Морг», уровень мастерства здесь был уже не тот.
Наутро, не выспавшись, Ольга поднялась рано и отправилась в редакцию «Сноудэнс», чтобы попросить у знакомого издателя декабрьский номер «Ледис компэнион». Тот, в котором была напечатана вторая часть.
Потом вернулась домой, приготовила себе чай и, прежде чем проснулся отец, прочла вторую часть, делая пометки на полях журнала.
Замысел По состоял в том, чтобы взять за основу реальное убийство Мэри Роджерс и перенести действие в Париж. Он переделал «Мэри» в «Мари», изменил возраст, дату преступления и место работы героини. Вместо нью-йоркской табачной лавки Джона Андерсона был описан парижский парфюмерный магазин.
Повесть начиналась с рассуждений автора о странных совпадениях, которые сам он называл «теорией вероятностей». Подчеркивая необычные подробности зверского убийства молодой женщины в Париже, он явно рассчитывал, что они воскресят в памяти читателей убийство Мэри Сесилии Роджерс в Нью- Йорке.
Мари была изображена дочерью вдовы Эстеллы Роже. Отец ее умер — Ольга знала, что то же самое случилось с отцом убитой девушки. Мать героини содержала в Париже пансион, небольшую гостиницу, и дочь помогала ей.
По писал, что, когда юная мадемуазель достигла двадцати двух лет, ее красота привлекла внимание мсье Леблана (прототипом этого героя, по всей видимости, явился Джон Андерсон), который держал парфюмерный магазин в цокольном этаже Пале-Рояля. Она стала работать на него, и дела хозяина пошли великолепно. Однако спустя год Мари необъяснимым образом исчезла, встревожив этим обстоятельством своих многочисленных поклонников.
Мадам Роже, продолжал писатель, боялась, что с ее дочерью произошло самое ужасное. Парижская пресса подхватила эту историю, об исчезновении девушки сообщили в полицию. Но, едва сыщики взялись за расследование, прекрасная парфюмерша вернулась в добром здравии, сказав, что ездила к родственнице в деревню.
Вокруг случившегося поползли сплетни, и Мари, будучи не в силах сносить лживые пересуды, оставила работу у мсье Леблана и снова стала помогать матери заниматься пансионом.
Спустя пять месяцев мадам Роже, а также всем друзьям и поклонникам Мари опять пришлось тревожиться за нее. Девушка пропала снова. Три дня не было никаких известий, а на четвертый ее тело выловили из Сены.
«Столь зверское убийство, — писал По, — молодость и красота жертвы, а главное, ее недавняя известность пробудили живейший интерес падких до сенсации парижан».[11]
Ольга отложила перо. Отец, в халате, стоял босиком на пороге кухни и смотрел на нее своими подслеповатыми глазами.
— Дочка, есть ли у нас яванский кофе?
Она без промедления вскакивает на ноги.
— Да, разумеется.
— И немного тостов? Пожалуй, это все, на что меня сейчас хватит.
— Конечно.
— Сколько времени?
Девушка поставила чайник на плиту и взяла нож для хлеба.
— Ты хорошо себя чувствуешь? Уже почти полдень.
Хейс посмотрел на нее. Белки глаз красные, под глазами — синяки, словно его избили.
— Да, конечно, все в порядке.
Сыщик перевел взгляд на кухонный стол и заметил там два раскрытых журнала.
— Значит, ты таки добралась до нее?
— Да, — сказала Ольга, выкладывая нарезанный тонкими ломтиками хлеб на решетку для тостов в духовке.
— И?..
— Сегодня утром я ходила в редакцию «Сноудэнс» и выпросила у знакомого издателя второй выпуск. Повесть мистера По впечатляет, папа, но, пожалуй, это не самое лучшее его произведение.
— Мне не нужен литературный отзыв, — фыркнул констебль. — Необходимо ознакомиться с содержанием. Возможно ли, что этот человек знает что-то такое, чего не знаю я?
— Кажется, большинство материала взято из прессы, едва ли не дословно.
— Стало быть, ответ — нет?
Ольга ясно видела, в чем состоял замысел По. Шевалье Огюст Дюпен, несомненно, срисован с отца. Аналитический талант шевалье принес ему славу провидца. Эта характеристика почти слово в слово списана с портрета Старины Хейса, опубликованного в «Полис газетт».
— У повести анонимный рассказчик, — продолжила девушка. — Тот же самый, что поведал нам
