Дамблдора доверять людям.
— Хорошо сказано, Гарри, — нарушил тишину Фред.
— Лихо…охо… ухо… — добавил Джордж, поглядывая на Фреда, уголок рта которого начал дёргаться.
У Люпина на лице, когда он посмотрел на Гарри, появилось странное выражение — нечто, близкое к жалости.
— Ты думаешь, что я дурак? — потребовал ответа Гарри.
— Нет, я думаю, что ты похож на Джеймса, — сказал Люпин. — Он посчитал бы недоверие друзьям высшей степенью бесчестия.
Гарри знал, о чём говорил Люпин: Джеймс был предан собственным другом — Питером Петтигрю. Он почувствовал себя беспричинно сердитым, хотел возразить, но Люпин повернулся в сторону, поставил свой стакан на край стола и обратился к Биллу:
— У нас есть ещё одно дело. Я мог бы попросить Кингсли…
— Нет, — сказал Билл сразу. — Это сделаю я. Я иду.
— Куда вы идёте? — встрепенулись Тонкс и Флёр одновременно.
— Тело Шизоглаза, — обронил Люпин. — Мы должны вернуть его.
— Но может это…? — начала миссис Уизли, переводя умоляющий взгляд на Билла.
— Подождать? — продолжил за неё Билл. — Пока его не найдут пожиратели смерти?
Никто не сказал ни слова. Люпин и Билл, попрощавшись, вышли.
Оставшиеся расселись по своим местам, лишь Гарри остался стоять. Внезапность и бесповоротность смерти ощущалась совсем близко.
— Мне тоже нужно уйти, — проговорил Гарри.
Десять пар глаз поражённо уставились на него.
— Не глупи, Гарри, — сказала миссис Уизли. — О чём ты говоришь?
— Я не могу оставаться здесь.
Он потёр лоб, который снова покалывало, причём так сильно не болело уже больше года.
— Вы все в опасности, пока я здесь. Я не хочу…
— Ну-ка хватит нести чушь! — прикрикнула миссис Уизли. — Весь смысл сделанного сегодняшним вечером был в том, чтобы доставить тебя сюда, в безопасное место, и, слава Богу, всё прошло удачно. Семья Флёр согласилась провести свадьбу здесь, а не во Франции, и мы устроили всё так, чтобы всем можно было собраться в одном месте и заботиться о тебе…
Она не понимала, что заставляет его чувствовать себя хуже, а не лучше.
— Если Волдеморт узнает, что я здесь…
— Но откуда он это узнает? — парировала миссис Уизли.
— Есть дюжина мест, где ты мог бы сейчас быть, Гарри, — сказал мистер Уизли. — У него нет способа узнать, в каком из убежищ ты сейчас находишься.
— Я волнуюсь не за себя! — возразил Гарри.
— Мы знаем это, — ответил мистер Уизли спокойно, — но если ты уйдёшь, это сделает все наши сегодняшние старания абсолютно бесполезными.
— Ты никуда не пойдёшь, — прорычал Хагрид. — Гарри, да что такое? После всего, через что мы прошли, чтобы ты оказался здесь?
— Да, как насчёт моего истекающего кровью уха? Это было зря? — возмутился Джордж, поднимаясь на подушках.
— Я знаю это…
— Шизоглаз не хотел бы…
— Я ЗНАЮ! — прокричал Гарри.
Он чувствовал, что на него давят, его шантажируют: неужели они думают, он не знает, что они сделали для него, неужели они не понимают, что именно по этой причине ему надо уйти, пока им не пришлось ещё больше страдать по его вине? Повисла долгая и неуютная пауза, во время которой его шрам продолжал дёргать и пульсировать болью и которую нарушила, наконец, миссис Уизли.
— Где Хедвига, Гарри? — спросила она умоляющим тоном. — Мы можем поселить её со Свинристелем, дать ей что-нибудь поесть…
Его внутренности словно сжал кулак. Он не мог сказать ей правду, поэтому допил остатки огневиски, чтобы уйти от ответа.
— Выпусти это из себя, ты ведь снова сделал это, — посоветовал Хагрид. — Спасся от него, побил его, хотя он был сильнее тебя!
— Не я это был! — воскликнул Гарри. — Это была моя палочка. Моя палочка действовала по собственному разумению.
После недолгой паузы Гермиона мягко сказала:
— Но это невозможно, Гарри. Ты, наверное, подразумеваешь, что сам среагировал инстинктивно, начал колдовать до того, как успел подумать об этом?
— Нет, — отрезал Гарри. — Мотоцикл падал, я понятия не имел, где находился Волдеморт, но палочка повернулась у меня в руке и нашла его, выстрелила в него, причём таким заклинанием, о котором я и не слышал. Я никогда прежде не стрелял золотым огнём.
— Такое случается, — изрёк мистер Уизли. — Когда ты находишься в стрессовой ситуации, ты можешь наколдовать такое, о чём даже представления не имел. Это часто проявляется у маленьких детей до того, как они чему- то научатся…
— Это не было похоже на то, о чём вы говорите, — процедил Гарри сквозь сжатые зубы.
Его шрам горел. Он был сердит и расстроен и ненавидел саму мысль о том, что они все воображали, будто у него были силы, сравнимые с мощью Волдеморта.
Никто не сказал ни слова. Он знал, что они не поверили ему. Теперь, когда Гарри задумался об этом, он понял, что никогда не слышал о палочке, которая колдует самостоятельно. Его шрам невыносимо болел. Всё, что он мог сделать, — это не стонать вслух. Пробормотав что-то о свежем воздухе, юноша поставил свой стакан на стол и вышел из комнаты.
Когда он пересекал двор, большой скелетоподобный фестрал поднял на него взгляд и продолжил пастись. Огромные крылья, похожие на крылья летучих мышей, тихо шелестели. Гарри остановился у ворот, ведущих в сад, рассматривая растения-переростки, потирая ноющий шрам и размышляя о Дамблдоре.
Дамблдор поверил бы ему, он знал это. Дамблдор объяснил бы, как и почему палочка Гарри действовала независимо от него, потому что у Дамблдора всегда были ответы на любые его вопросы; он знал о палочках, он рассказывал Гарри о той странной связи, которая существовала между его палочкой и палочкой Волдеморта… Но Дамблдор, как и Шизоглаз, как и Сириус, как и его родители, как и его бедная сова, ушел туда, где Гарри никак не сможет с ним поговорить. Он почувствовал в горле горечь, не имевшую никакого отношения к огневиски…
И тут внезапно боль в его шраме достигла пика. Когда он сжал свой лоб и зажмурил глаза, какой-то голос завопил в его голове:
— Ты сказал мне, что проблема будет решена, если использовать чужую палочку!
Разум Гарри взорвало видение: истощённый старик, лежащий в тряпье на каменном полу, и его крик, ужасный, рвущийся изнутри крик невыносимой муки…
— Нет! Нет! Я умоляю, умоляю…
— Ты солгал Лорду Волдеморту, Олливандер!
— Я не лгал… клянусь, я не лгал!!
— Ты стремился помочь Поттеру, ты помог ему сбежать от меня!
— Я клянусь, нет, нет… Я думал, что другая палочка будет работать…
— Тогда объясни, что случилось. Палочка Люциуса уничтожена!
— Я не могу понять… Связь… существует только … между вашими двумя палочками…
— Ложь!
— Пожалуйста… Умоляю Вас…
И Гарри увидел, как белая рука подняла палочку, почувствовал волну ярости, захлёстывающую Волдеморта, увидел, как беспомощное старое тело на полу корчилось в муках.
— Гарри?
Видение схлынуло так же быстро, как и началось. Гарри стоял в темноте, его трясло, он сжимал садовую калитку, сердце бешено колотилось, шрам всё ещё покалывало. Прошло несколько мгновений, прежде чем он понял, что рядом с ним стоят Рон и Гермиона.
— Гарри, давай вернёмся в дом, — прошептала Гермиона. — Ты ведь уже не думаешь об отъезде?
— Да, ты должен остаться, дружище, — сказал Рон, хлопнув Гарри по спине.
— Ты в порядке? — Гермиона стояла достаточно близко, чтобы рассмотреть лицо Гарри. — Ты выглядишь ужасно!
— Ну, — ответил Гарри, содрогаясь, — я, вероятно, выгляжу лучше, чем Oлливандер…
Когда он закончил рассказывать о том, что видел, Рон выглядел потрясённым, а Гермиона была просто в ужасе.
— Но это должно было прекратиться! Твой шрам — это не должно было снова произойти! Нельзя дать этой связи возобновиться. Дамблдор хотел, чтобы ты закрыл свой разум!
Не дождавшись ответа, она схватила его за руку.
— Гарри, он контролирует Министерство, газеты и половину Волшебного мира! Не дай ему забраться ещё и в твою голову![5]
Глава 6. Упырь в пижаме
Потрясение от гибели Шизоглаза царило в доме и в последующие дни.
Гарри продолжал надеяться, что вновь увидит его деревянную ногу среди постоянно снующих туда-сюда членов Ордена, спешащих поделиться новостями.
Он чувствовал, что должен что-то сделать, дабы освободиться от чувства вины и горечи. И, прежде всего, он должен выполнить своё задание: как можно быстрее найти и уничтожить крестражи.
— Но ты не можешь ничего сделать с… — Рон произнёс только губами
— Нет, — признался Гарри.
— Я думаю, Гермиона провела небольшое расследование, — продолжил Рон. — Она сказала, что сохранит это в тайне, пока ты не приедешь.
Они сидели за завтраком. Мистер Уизли и Билл только что ушли на работу. Миссис Уизли поднялась на верхний этаж будить Гермиону и Джинни, пока Флёр собиралась принимать ванну.
— Заклинание Слежки спадёт тридцать первого, — рассуждал Гарри. — Значит, я должен пробыть здесь ещё четыре дня. А потом смогу…
— Пять дней, — решительно поправил его Рон. — Мы должны остаться на свадьбу. Они убьют нас, если мы пропустим это событие.
Гарри понял, что «они» в данном случае означали Флёр и миссис
