про Риту Скитер, Эльфиас? Знаешь, что она пишет биографию Дамблдора? Жду не дождусь, когда смогу прочитать. Надо не забыть сделать заказ у Флориша и Блоттса!
Додж смотрел на неё холодно и надменно, но тётушка Мюриэль опустошила свой кубок и щёлкнула пальцами проходящему мимо официанту, чтобы потребовать ещё один. Отхлебнув ещё немалый глоток шампанского, после отрыжки она продолжила:
— Ну и что вы таращитесь, как пара плюшевых лягушек? До того как он стал весь из себя уважаемый и многоуважаемый, об Альбусе ходило немало забавных слухов.
— Грязные инсинуации! — сказал Додж, снова став красным, как редиска.
— Знала, что ты так скажешь, Эльфиас, — прокудахтала тётушка Мюриэль. — Я заметила, как ты ловко обошёл все скользкие места в этом своём некрологе!
— Весьма жаль, что ты так думаешь, — тон Доджа стал ещё холоднее. — Уверяю, я писал от чистого сердца.
— О, мы все знаем, ты молился на Дамблдора. Смею сказать, что ты будешь считать его святым, даже если окажется, что это он всё-таки разделался со своей сестрёнкой- сквибом.
— Мюриэль! — воскликнул Додж.
Холодок, не имеющий ничего общего с ледяным шампанским, пробежал по груди Гарри.
— Что Вы имеете в виду? — спросил он. — Кто сказал, что его сестра была сквибом? Я думал, она болела?
— Ну и зря ты так думал, Барри! — тётушка Мюриэль явно была в восторге от произведённого эффекта. — Как бы то ни было, откуда тебе знать, что там произошло? Тебя и в планах-то не было, дорогой мой, за годы и годы до тех событий. А правда в том, что даже те из нас, кто жил тогда, понятия не имеют, что же в действительности случилось. Поэтому я и жду — не дождусь, что там раскопает Скитер. Дамблдор довольно долго прятал от всех эту свою сестричку.
— Неправда, — прохрипел Додж. — Совершенная неправда!
— Он никогда не говорил мне, что у него была сестра сквиб, — не подумав, произнёс Гарри, всё ещё чувствуя холод внутри.
— Да с чего на свете ему с тобой говорить? — взвизгнула Мюриэль, слегка покачнувшись в кресле, пытаясь посмотреть на Гарри.
— Причина, по которой Альбус никогда не говорил об Ариане, — начал Эльфиас напряжённым голосом, — кажется мне достаточно очевидной. Он был убит горем после её смерти…
— Почему никто никогда не видел её, Эльфиас? — выкрикнула Мюриэль. — Почему половина из нас и не подозревала о том, что она вообще существует, до тех пор, пока они не вынесли её гроб из дома и не похоронили? Где был святой Альбус в то время, как Ариана была заперта в подвале? Блистал в Хогвартсе, забыв о том, что происходит в его собственном доме?
— В каком смысле — заперта в подвале? — спросил Гарри. — О чём Вы?
Додж выглядел жалко. Тётушка Мюриэль снова хихикнула и ответила:
— Мать Дамблдора была ужасной женщиной, просто чудовищной. Магглорождённая, хотя, говорят, она делала вид, что это не так..
— Она никогда не делала никакой вид! Кендра была хорошим человеком, — прошептал Додж несчастным голосом, но тётушка Мюриэль не обратила на него никакого внимания.
— Гордая и очень властная, для такой ведьмы дать жизнь сквибу было настоящим кошмаром…
— Ариана не была сквибом! — прохрипел Додж.
— Ты так говоришь, Эльфиас, но тогда объясни, почему она никогда не училась в Хогвартсе? — спросила тётушка Мюриэль и снова повернулась к Гарри. — В наши времена сквибов частенько скрывали, хотя доводить это до абсурда, заперев маленькую девочку в собственном доме, как в тюрьме, и притворяясь, что её не существует…
— А я говорю, не было этого! — сказал Додж, но тётушка Мюриэль торжествующе продолжала, всё ещё адресуясь к Гарри.
— Сквибов обычно отправляли в маггловские школы и поощряли их адаптацию в маггловском обществе. Куда менее жестоко, чем заставлять их искать себе место в мире волшебников, где они всегда будут людьми второго сорта. Но Кендра Дамблдор, конечно же, и не подумала отдать свою дочь в маггловскую школу…
— Ариана была очень слаба! — с отчаянием возразил Додж. — Здоровье не позволяло ей…
— Не позволяло ей выходить из дома? И при этом её ни разу не отводили в Святого Мунго и к ней ни разу не вызывали колдомедика!
— Мюриэль, в конце концов, откуда ты можешь знать…
— К твоему сведению, Эльфиас, мой кузен Ланселот работал в Святом Мунго в то время, и он совершенно достоверно рассказал моей семье, что Ариану там никогда не видели. Всё это крайне подозрительно, говорил Ланселот!
Додж выглядел так, словно готов был разрыдаться. Совершенно довольная собой Мюриэль щёлкнула пальцами, требуя ещё шампанского. Оцепенев, Гарри вспоминал, как Дурсли запирали его, пряча от чужих глаз, лишь за то преступление, что он родился волшебником. Неужели сестра Дамблдора страдала от той же несправедливости, только наоборот: оказалась в заключении из-за отсутствия способности к магии? И неужели Дамблдор действительно предоставил её своей судьбе и отправился в Хогвартс, чтобы показать себя талантливым и блистательным волшебником?
— Если бы Кендра не умерла раньше, — продолжила Мюриэль, — я бы сказала, что именно она прикончила Ариану…
— Как ты можешь, Мюриэль! — простонал Додж. — Чтобы мать убила собственную дочь? Подумай, что ты говоришь!
— Если мать, о которой идёт речь, была способна годами держать дочь в заточении, то почему нет? — пожала плечами тётушка Мюриэль. — Но я уже говорила, этого не может быть, так как Кендра умерла раньше Арианы — и никто, кажется, никогда точно не знал, от чего…
— Да, Ариана могла в отчаянной попытке вернуть себе свободу убить Кендру, — задумчиво произнесла тётушка Мюриэль. — Тряси головой, сколько хочешь, Эльфиас. Ты был на её похоронах, разве нет?
— Да, я был там, — трясущимися губами ответил Додж. — И я не могу вспомнить более печальных обстоятельств… Сердце Дамблдора было разбито!
— И не только его сердце. Разве Аберфорт не разбил нос Альбусу прямо в середине церемонии?
Если раньше Додж выглядел шокированным до ужаса, то теперь он стал выглядеть так, словно Мюриэль причинила ему сильную боль.
Она громко хмыкнула и отпила ещё один здоровенный глоток шампанского. Шампанское стекало по её подбородку.
— Откуда ты… — просипел Додж.
— Моя мать дружила со старой Батильдой Бэгшот, — лучась от счастья, ответила тётушка Мюриэль. — Батильда рассказывала это всё матери, а я услышала из-за двери. Драка прямо перед гробом. Как рассказывала Батильда, Аберфорт закричал, что смерть Арианы — полностью вина Альбуса, и врезал ему по лицу. Если верить Батильде, Альбус даже не пытался защищаться, и это само по себе достаточно странно: на дуэли Альбус мог справиться с Аберфортом даже со связанными руками.
Мюриэль втянула в себя ещё больше шампанского. Публичные воспоминания о старых скандалах, судя по всему, так же воодушевляли её, как шокировали Доджа. Гарри не знал, что думать, во что верить. Он хотел знать правду, но Додж ничего не делал, только сидел и невнятно блеял про то, что Ариана была больна. Гарри не верилось, что Дамблдор мог не вмешиваться, когда такое творилось в его доме. Но во всей этой истории, несомненно, было что-то странное.
— И я тебе ещё вот что скажу, — продолжила Мюриэль и слегка икнула, опуская кубок. — Я думаю, Батильда проболталась Рите Скитер. Все эти намеки в интервью Скитер про важные источники, близкие Дамблдорам, — в конце концов, она была там во время всех этих событий с Арианой. Всё складывается!
— Батильда ни за что не стала бы говорить с Ритой Скитер! — прошептал Додж.
— Батильда Бэгшот? — спросил Гарри. — Автор "Истории магии"?
Это было имя с обложки одного из учебников Гарри, хотя, надо сказать, эту книгу он никогда не читал слишком вдумчиво.
— Да, — подтвердил Додж, цепляясь за вопрос Гарри, как повешенный за волосок. — Самый одарённый историк магии и старый друг Альбуса…
— Слышала, в последнее время она слегка впала в маразм, — радостно возвестила тётушка Мюриэль.
— Если так, то со стороны Скитер и вовсе нечестно было воспользоваться её состоянием! — сказал Додж. — И, что бы ни рассказала Батильда, её слова нельзя считать надёжными!
— Есть способы вернуть воспоминания, и я уверена, Рита Скитер знает их все! — отозвалась тётушка Мюриэль. — Но даже если Батильда вконец рехнулась, у неё наверняка есть старые фотографии, а может и письма. Она знала Дамблдоров долгие годы… Это стоит поездки в Годрикову Лощину, я так думаю.
Гарри, который как раз пытался отхлебнуть сливочного пива, поперхнулся. Додж похлопал закашлявшегося Гарри по спине, глядя на тётушку Мюриэль мокрыми глазами. Вернув контроль над своим голосом, Гарри спросил:
— Батильда Бэгшот живёт в Годриковой Лощине?
— О да, она там живёт уже вечность! Дамблдоры переехали туда после ареста Персиваля, и она была их соседкой.
— Дамблдоры жили в Годриковой Лощине?
— Да, Барри, я только что как раз это и сказала, — поморщилась тётушка Мюриэль.
Гарри чувствовал себя опустошённым. Ни разу за прошедшие шесть лет Дамблдор не говорил Гарри, что они оба жили и потеряли близких в Годриковой Лощине. Почему? Похоронены ли Лили и Джеймс рядом с матерью и сестрой Дамблдора? Навещал ли Дамблдор их могилы, проходил ли мимо могил Лили и Джеймса? И он никогда, ни разу не упоминал при Гарри… Не потрудился сказать…
Гарри даже сам себе не мог объяснить, почему это было так важно. Но для него равноценным лжи казалось то, что Дамблдор не сказал ему про это общее между ними — про место, которое они делили в горьких
