указал на «Ежедневный Пророк».
— Посмотрите на вторую страницу.
Гермиона перевернула страницу с тем же выражением отвращения, с каким обращалась с «Секретами Тёмных Искусств».
Недавние исследования, проведённые Отделом тайн, показали, что магия может передаваться только из поколения в поколение в семьях волшебников. Так называемые «магглорождённые», не имеющие подтверждённой волшебной родословной, скорее всего, приобрели свои магические способности путём воровства или насилия.
Министерство намерено выкорчевать таких узурпаторов магической силы, и для этого всем, так называемым «магглорождённым», были разосланы приглашения с предложением явиться для разговора в недавно созданную Комиссию по магглорождённым.
— Люди не позволят, чтобы это случилось, — заявил Рон.
— Это уже случилось, — сказал Люпин. — Пока мы говорим, они хватают магглорождённых.
— Но как, они предполагают, можно украсть магию? — спросил Рон. — Это же бред! Если бы можно было украсть магию, не было бы сквибов, разве не так?
— Я знаю, — ответил Люпин. — Однако, если вы не сможете доказать наличие по крайней мере одного волшебника в родне, теперь будет считаться, что вы получили магическую силу незаконно и должны понести наказание.
Рон посмотрел на Гермиону, а затем произнёс:
— А что если чистокровным и получистокровным объединиться с магглорождёнными семьями? Я мог бы сказать, что Гермиона моя кузина…
Гермиона сжала руку Рона в знак признательности.
— Спасибо, Рон, но я не могу позволить тебе…
— У тебя нет выбора! — отчаянно воскликнул Рон, также сжимая её руку. — Я расскажу тебе о нашем фамильном древе, и ты сможешь ответить на все вопросы.
Гермиона усмехнулась.
— Рон, мы находимся в бегах с Гарри Поттером, самой разыскиваемой персоной в стране, и я не думаю, что это важно. Если бы я собиралась вернуться в школу, это имело бы значение. А что Волдеморт придумал для Хогвартса? — спросила она у Люпина.
— Теперь посещения обязательны для всех молодых волшебниц и волшебников, — ответил он. — Это было объявлено вчера. Это что-то новое: никогда раньше учеба в Хогвартсе не была обязательной. Конечно, почти все волшебницы и волшебники Британии обучались в Хогвартсе, но их родители при желании имели право обучать детей дома или отправить за границу. Таким образом, у Волдеморта будет под присмотром целое поколение молодых волшебников. И это, конечно, позволит отсеивать магглорождённых, потому что студенты должны иметь статус крови — удостоверение, что они доказали в Министерстве свое волшебное происхождение — прежде чем им разрешат посещение школы.
Гарри чувствовал злость и тошноту. В этот самый момент восторженные одиннадцатилетки рассматривают новенькие волшебные учебники, не представляя, что некоторые уже никогда не увидят Хогвартс, а, возможно, и свои семьи.
— Это… Это… — невнятно пробормотал он, пытаясь подобрать слова, способные передать весь ужас того, о чем он думал, но Люпин тихо произнёс:
— Я знаю.
Люпин немного поколебался.
— Я пойму, если ты откажешься подтвердить, Гарри, но в Ордене считают, что Дамблдор оставил тебе поручение.
— Оставил, — кивнул Гарри. — И Рон с Гермионой в курсе. Они со мной.
— Можешь ли ты доверить мне, в чём заключается это поручение?
Гарри посмотрел на рано постаревшее лицо, густые, но уже начавшие седеть волосы и от всей души пожелал, чтобы его ответ звучал по-другому, но…
— Не могу, Ремус. Прости. Если Дамблдор не сказал тебе сам, то и я не могу.
— Я знал, что ты так ответишь, — Люпин выглядел разочарованным. — Но я всё равно могу быть полезным тебе. Ты знаешь, кто я такой и на что способен. Возможно мне стоит остаться с тобой, чтобы обеспечить безопасность. Необязательно рассказывать мне, что именно вы собираетесь делать.
Гарри помедлил. Предложение выглядело очень заманчивым, хотя он и не представлял, как сохранить в тайне цель в случае присоединения Люпина.
Гермиона, однако, выглядела озадаченной.
— А как же Тонкс? — спросила она.
— А что с ней? — откликнулся Люпин.
— Ну, — нахмурилась Гермиона, — ты женат на ней! Что она подумает, если ты уйдёшь с нами?
— Тонкс в полной безопасности, — ответил Люпин. — Она в доме своих родителей.
Голос Люпина был несколько странным, почти холодным. К тому же у Гарри не укладывалось в голове, что Тонкс отсиживается в доме своих родителей: она всё-таки член Ордена Феникса и, насколько Гарри её знал, наверняка захотела бы участвовать в активных действиях.
— Ремус, — осторожно поинтересовалась Гермиона, — а всё в порядке?… ты знаешь, между вами…
— Всё в порядке, спасибо, — твёрдо сказал Люпин.
Гермиона покраснела. Последовала ещё одна неловкая пауза, и Люпин всё же заставил себя произнести с видом человека, признающегося в чём-то неприятном:
— У Тонкс будет ребёнок.
— О, как прекрасно! — воскликнула Гермиона.
— Блестяще! — с энтузиазмом поддержал Рон.
— Поздравляю, — сказал Гарри.
Люпин улыбнулся фальшивой улыбкой, больше похожей на гримасу, и вернулся к старому:
— Так что… Вы принимаете мое предложение? Станет ли тройка четвёркой? Не думаю, что Дамблдор был бы против, ведь он сам назначил меня вашим преподавателем Защиты от тёмных сил. А я должен вас предупредить, что мы встретимся с магией, с которой многие из нас никогда не сталкивались ранее и какую даже не могли себе вообразить.
Рон с Гермионой посмотрели на Гарри.
— Просто… Просто, чтобы прояснить до конца, — сказал он. — Ты собираешься оставить Тонкс в доме родителей и уйти с нами?
— Она там будет в абсолютной безопасности, они присмотрят за ней, — уверил его Люпин. Он говорил как о решённом деле, почти беззаботно. — Гарри, я уверен, Джеймс хотел бы, чтобы я остался с тобой.
— Ну, — медлил Гарри, — а я не уверен. Я думаю, что мой отец на самом деле захотел бы, чтобы ты остался со своим ребёнком.
Краска схлынула с лица Люпина. Температура на кухне словно бы упала градусов на 10. Рон бросал взгляды по сторонам, как будто ему позарез нужно было запомнить подробности интерьера. Взгляд Гермионы перепрыгивал с Гарри на Люпина.
— Ты не понимаешь, — наконец произнёс Люпин.
— Тогда объясни, — предложил Гарри.
Люпин сглотнул.
— Я… я совершил роковую ошибку, женившись на Тонкс. Я не обдумал предварительно этот поступок и с тех пор постоянно жалею об этом.
— Ясно, — ответил Гарри. — Теперь ты собираешься бросить её и ребёнка и убежать с нами?
Люпин вскочил на ноги, опрокинув стул. Глядя на его разъярённое лицо, Гарри впервые за все эти годы увидел тень волка на лице человека.
— Ты не понимаешь, что я сделал со своей женой и нерождённым ребёнком. Я не должен был на ней жениться, я превратил её в изгоя…
Люпин пнул ногой только что перевёрнутый им стул.
— Ты видел меня только в Ордене или в Хогвартсе под защитой Дамблдора! Ты понятия не имеешь, как остальной волшебный мир относится к таким, как я! Когда люди узнают о моей беде, они даже говорить со мной не хотят. Ты понимаешь, что я сделал? Даже её собственная семья в ужасе от нашей свадьбы. Какие родители захотят, чтобы дочь вышла за оборотня? И ребёнок… ребёнок…
Люпин вцепился в волосы обеими руками, он был совершенно выведен из равновесия.
— Такие, как я, обычно не размножаются. Ребёнок станет таким же, я уверен в этом… Как мне простить себя за то, что сознательно рискнул передать свое состояние невинному ребёнку? Если же каким-то чудом ребёнок будет нормальным, то ему в сотни раз лучше обойтись без отца, которого он всегда будет стыдиться!
— Ремус! — прошептала Гермиона со слезами на глазах. — Не говори так. Как ребёнок может тебя стыдиться?
— Ох, не знаю, Гермиона, — произнёс вдруг Гарри. — Я бы точно стыдился.
Гарри не знал, откуда пришла ярость, заставившая его тоже вскочить на ноги.
Люпин выглядел так, словно Гарри ударил его.
— Если при новой власти магглорождённые считаются второсортными, что же будет с полуоборотнем, отец которого — из Ордена Феникса? Мой отец погиб, защищая меня и маму. И ты полагаешь, он предложил бы тебе бросить своего ребёнка и отправиться с нами на поиски приключений?
— Как… Как ты смеешь? — возмутился Люпин. — Я ведь не жажду опасностей или личной славы! Как ты мог даже подумать…
— Мне кажется, ты чувствуешь себя сорвиголовой, — продолжал Гарри. — Мечтаешь быть таким же, как Сириус…
— Гарри, не надо! — взмолилась Гермиона, но он продолжал смотреть прямо в взбешённое лицо Люпина.
— Никогда бы не поверил, если бы мне сказали, что человек, научивший меня сражаться с дементорами, — трус.
Люпин вытащил палочку так быстро, что Гарри едва успел потянуться за своей. Раздался громкий щелчок, и Гарри понял, что летит в сторону, как от удара. Он врезался в кухонную стену и сполз на пол. Кончик плаща Люпина мелькнул за дверью.
— Ремус, Ремус, вернись! — кричала Гермиона, но Люпин не ответил.
Мгновеньем позже хлопнула входная дверь.
— Гарри! — всхлипнула Гермиона. — Как ты мог?
— Легко, — ответил Гарри.
Он поднялся, чувствуя, как на голове в ушибленном месте вырастает шишка. Его всё ещё
