сковородкой.
— Уберите его, уберите, его нужно запереть! — возопил Мундунгус, прикрываясь от Кричера, который снова замахивался тяжеленной сковородой.
— Кричер, нет! — выкрикнул Гарри.
— Может, ещё разочек, мастер Гарри, на удачу?
Рон засмеялся.
— Нам нужно, чтобы он был в сознании, но если он начнёт упираться, мы воспользуемся твоими услугами…
— Спасибо большое, мастер! — Кричер поклонился и отошёл на небольшое расстояние, всё ещё с ненавистью глядя на Мундунгуса блёклыми глазами.
— Когда ты стащил из этого дома всё ценное, что смог найти, — снова начал Гарри, — ты взял кое-что из чулана на кухне. Там был медальон.
У Гарри внезапно стало сухо во рту, и он почувствовал такое же напряжение и возбуждение Рона и Гермионы.
— Что ты сделал с ним?
— А что, — спросил Мундунгус, — он ценный?
— Он всё ещё у тебя?! — выкрикнула Гермиона.
— Нет, не у него, — Рон проявил проницательность. — Он просто хочет знать, не мог ли выручить за него побольше.
— Больше? Да это было бы зверски трудно сделать, учитывая, что я его отдал, чёрт возьми, задаром. Выбора особо и не было.
— О чём ты?
— Я торговал на Диагон Аллее, когда она наскочила на меня и потребовала лицензию на продажу магических артефактов. Вынюхала, стерва. Чуть было не пришлось платить штраф, но она присмотрела медальон. Сказала, что возьмёт его и отпустит меня в этот раз, и я, мол, могу считать себя счастливчиком.
— Кто была та женщина? — спросил Гарри.
— Без понятия, какая-то министерская карга.
Мундунгус на секунду задумался, наморщив брови.
— Маленькая такая. С бантиком на голове.
Он нахмурился и затем добавил:
— Похожа на жабу.
Выроненная Гарри палочка треснула Мундунгуса по носу, из неё полетели красные искры, от которых брови Мундунгуса чуть не загорелись.
—
Гарри поднял голову и увидел отражение собственного шока в лицах Рона и Гермионы. Шрамы на тыльной стороне его правой руки, казалось, снова начали жечь.[11]
Глава 12. Магия — это сила
Август тянулся медленно. Пожухлая трава в центре Гриммаулд Плейс высохла от солнца и стала коричневой. Обитателей дома номер двенадцать никто из соседей близлежащих домов никогда не видел, как и самого дома. Магглы, которые давно жили на этой улице, уже смирились с удивительной ошибкой в нумерации и не удивлялись, что дом одиннадцать стоял рядом с тринадцатым.
И, тем не менее, теперь этот «пятачок» привлекал поток визитёров, которые находили эту неправильность очень интригующей. Едва ли хоть один день проходил без появления одного или двух посетителей Гриммаулд Плейс, имеющих, казалось, единственную цель — прислониться к ограде фасадов номера одиннадцать и тринадцать и что-то высматривать в промежутке между этими домами. Одни и те же соглядатаи никогда не приходили два дня подряд, к тому же все они, очевидно, не любили нормальную одежду. Большинство лондонцев, которые проходили мимо них, привыкли к оригинальной одежде и придавали этому мало значения. И лишь иногда кто-нибудь мог оглянуться, удивляясь, как можно носить мантию в такую жару.
Наблюдатели не были довольны своим дежурством. Время от времени один из них с повышенным вниманием подавался вперёд, словно заметил, наконец, что-то интересное, но всякий раз возвращался назад разочарованным.
Первого сентября шпионило больше людей, чем когда-либо прежде. Шестеро мужчин в длинных мантиях стояли молча, неотрывно глядя на дома одиннадцать и тринадцать, но по-прежнему то, за чем они наблюдали, ускользало от них. Когда же вечер приблизился к концу, впервые за несколько недель принеся с собой нежданно хлынувший зябкий дождь, настал один из тех необъяснимых моментов, когда в действиях наблюдателей явственно проступила заинтересованность чем-то. Мужчина с искажённым лицом, указавший куда-то, и его ближайший компаньон, приземистый, мертвенно-бледный тип, подались вперёд, но моментом позже вернулись в свое прежнее состояние бездеятельности, выглядев ещё более расстроенными и разочарованными, чем ранее.
Тем временем, в доме номер двенадцать Гарри только что вошёл в холл. Он чуть было не потерял равновесие, когда аппарировал на верхнюю ступеньку входной двери, и подумал, что пожиратели смерти могли засечь появление на мгновение промелькнувшего локтя. Аккуратно закрыв за собой дверь, он скинул плащ-невидимку, накинул его на руку и поторопился пройти по тёмному коридору по направлению к двери, ведущей в цокольный этаж. В руке он сжимал украденную копию «Ежедневного Пророка».
Привычное низкое шептание "Северус Снейп?" поприветствовало его, неприятно холодный ветер пронизал до костей, и язык на мгновение онемел.
— Я не убивал тебя, — произнёс он, когда обрёл возможность говорить, затем задержал дыхание, так как призрак рассыпался пылью.
Гарри направился к кухне и на половине пути, в том месте, где уже не могла его услышать миссис Блэк и где не витало облако пыли, прокричал:
— У меня есть новости, и вам они не понравятся!
Кухня была почти неузнаваема. Теперь она вся сияла: медные горшки и кастрюли были отполированы до розового блеска; деревянная крышка кухонного стола светилась, бокалы и тарелки, накрытые к обеду, сверкали в свете весёлого, ярко горящего огня, на котором закипал котёл. Однако ничто в этой комнате не изменилось так кардинально, как домовой эльф, который спешил сейчас навстречу Гарри, закутанный в белоснежное полотенце, его волосы были чисты и пушисты, как хлопок. Медальон Регулуса подпрыгивал на его худощавой груди.
— Извольте Вашу обувь, хозяин Гарри, и вымойте руки перед обедом, — прокаркал Кричер, хватая плащ-невидимку, и, сутулясь, направился, чтобы повесить его на крючок на стене рядом со множеством свежевыстиранных старомодных мантий.
— Что произошло? — встревожился Рон.
Он и Гермиона корпели над неразборчивыми записками и от руки нарисованными картами, которые заполонили конец длинного кухонного стола, но теперь они уставились на Гарри, приближавшегося к ним большими шагами. Поверх разбросанных пергаментов упала газета.
Знакомый черноволосый мужчина с орлиным носом смотрел на них с большой фотографии, заголовок ниже гласил:
— Нет! — воскликнули Рон с Гермионой.
Гермиона оказалась проворнее. Выхватив газету, она принялась громко читать вслух статью:
"Северус Снейп, долгое время занимавший пост преподавателя Зельеварения в Школе чародейства и волшебства Хогвартс, был сегодня назначен директором, и это наиболее значительное изменение в кадровом составе этой древней школы. В связи с уходом в отставку предыдущего учителя Маггловедения, Алекто Кэрроу займёт этот пост, тогда как её брат Амикус станет профессором по Защите от Тёмных Сил.
"Я рад этой удобной возможности поддержать наши славные традиции и ценности в магическом мире…"
— Такие, как совершение убийств и отрезание человеческих ушей, я полагаю! Снейп — директор! Снейп в дамблдорском кабинете… Мерлиновы панталоны! — она завизжала так, что Гарри и Рон повскакивали с мест.
Гермиона спрыгнула со стула и пулей вылетела из комнаты, крикнув на ходу:
— Вернусь через минуту!
— Мерлиновы панталоны? — повторил изумлённый Рон. — Она, должно быть, очень расстроилась.
Он притянул газету к себе и внимательно прочёл статью о Снейпе.
— Другие учителя не останутся после такого. МакГонагалл, Флитвик, Спраут, они знают правду, знают, как умер Дамблдор. Они не признают Снейпа, как главу. И кто такие Кэрроу?
— Пожиратели смерти, — ответил Гарри. — Там фотографии есть внутри. Они были наверху, в башне, когда Снейп убил Дамблдора, так что это его друзья. И… — горько продолжил Гарри, придвигая кресло, — не думаю, что у остальных учителей есть выбор, кроме как остаться. Если Министерство и Волдеморт стоят за Снейпом, то им предстоит или остаться и преподавать, или же несколько прекрасных лет провести в Азкабане. И это ещё если повезёт. Я считаю, они останутся, чтобы попытаться защитить учеников.
Кричер торопливо подошёл к столу с большим горшком в руках и начал разливать суп по чистым мискам, что-то насвистывая при этом.
— Спасибо, Кричер, — поблагодарил Гарри, смахивая со стола
Он начал хлебать суп. Качество кричеровской стряпни улучшилось кардинально с тех пор, как ему был отдан медальон Регулуса. Луковый суп по-французски сегодня был особенно вкусным, Гарри никогда не ел ничего подобного.
— Пожиратели смерти всё ещё наблюдают за домом, — сказал он Рону за едой, — даже больше, чем обычно. Как будто надеются, что мы строем выйдем отсюда с учебниками подмышкой и направимся на Хогвартс-экспресс.
Рон взглянул на свои часы.
— Я думал про это весь день. Он отбыл примерно 6 часов назад. Не верится, что мы не там, не так ли?
Перед глазами Гарри предстал красный паровоз, каким однажды они с Роном видели его с воздуха, проносясь над полями и холмами, — ползущая ярко-красная гусеница. Он был уверен, что в этот самый момент Джинни, Невилл и
