Гарри Поттер и Реликвии Смерти(перевод ученики Хогвартс Сириуса)

Луна сидели вместе, возможно, гадая, где он, Рон и Гермиона сейчас, или же обсуждая, как лучше всего подорвать новый режим Снейпа.

— Они чуть было не увидели меня, возвращающегося сегодня, — сказал Гарри. — Я плохо приземлился на верхнюю ступеньку, и мантия сползла.

— У меня это постоянно. О, вот и она, — добавил Рон, поворачиваясь на стуле, чтобы увидеть входящую на кухню Гермиону. — И что во имя мешковатых подштанников Мерлина это было?

— Я вспомнила про него, — выдохнула Гермиона.

Она принесла большую картину в раме и опустила её на пол, затем достала из кухонного шкафа свою маленькую, украшенную бисером, сумочку, открыла её и принялась запихивать картину внутрь. Причём, несмотря на тот факт, что картина была явно больше размеров маленькой сумочки и поместиться внутрь не могла, однако через несколько секунд неожиданно легко исчезла во вместительных глубинах сумки.

— Финеас Нигеллус, — пояснила Гермиона, бросая сумку на кухонный стол с привычным звучно бряцающим грохотом.

— Извини, что? — спросил Рон, но Гарри понял.

Изображение Финеаса Нигеллуса могло путешествовать между картинами на Гриммаулд Плейс и одной из картин, вывешенных в комнате директора Хогвартса — в круглой комнате на вершине башни. Без сомнения, прямо сейчас там сидел Снейп, празднуя обладание коллекцией Дамблдора — собранием хрупких серебряных магических инструментов, Пенсиева камня, Распределяющей шляпы и, если только его куда-нибудь не перенесли, меча Гриффиндора.

— Снейп может отправить Финеаса Нигеллуса пошпионить за этим домом в своих целях, — объяснила Гермиона Рону, вновь занимая своё место. — Но если ему сейчас и вздумается так сделать, всё, что Финеас Нигеллус способен будет увидеть, это внутренность моей сумки.

— Хорошая мысль! — воскликнул впечатлённый Рон.

— Спасибо, — улыбнулась Гермиона, потянувшись за своим супом. — Ну, Гарри, что ещё сегодня произошло?

— Ничего, — ответил Гарри. — Следил за входом в Министерство семь часов кряду. Никаких её следов. Зато видел твоего отца, Рон. Выглядит хорошо.

Рон с признательностью кивнул, понимая, что пытаться связаться с мистером Уизли в момент входа или выхода из Министерства слишком опасно, так как он всё время окружён коллегами. Тем не менее, было что-то обнадёживающее в сообщении о его мельканиях, даже если он при этом выглядел очень напряжённым и встревоженным.

— Отец всегда говорил, что большинство людей Министерства используют каминную сеть, добираясь до работы, — вспомнил Рон. — Вот почему мы никогда не видим Амбридж. Она никогда не ходит пешком, считает себя слишком важной.

— А что насчёт той смешной старой ведьмы и того маленького волшебника в ультрамариновой мантии? — спросила Гермиона.

— Типа из отдела Магического Обслуживания? — небрежно уточнил Рон.

— С чего ты взял, что он работает в Магическом Обслуживании? — удивилась Гермиона, не донеся ложку до рта.

— Папа говорил: всякий, кто работает в Магическом Обслуживании, носит мантию цвета морской волны.

— Но нам ты никогда не говорил ничего подобного.

Гермиона опустила ложку и потянулась за стопкой записок и карт, которые они с Роном изучали до прихода Гарри.

— Тут ничего об ультрамариновых мантиях, ничего! — воскликнула она, лихорадочно перелистывая страницы.

— Ну, так ли это важно?

— Рон, всё важно! Если мы собираемся проникнуть в Министерство незамеченными, хотя оно тщательно охраняется от вторжений, каждая деталь имеет значение! Мы всё ходим вокруг да около… Я имею в виду — какова цель всех этих разведывательных вылазок, если мы не можем собрать информацию воедино?..

— Слушай, Гермиона, я забыл одну маленькую вещь…

— Ты хоть понимаешь, что для нас нет сейчас более опасного места, чем Министерство Ма…

— Я думаю, мы сделаем это завтра, — перебил Гарри.

Гермиона застыла с отвисшей челюстью; Рон поперхнулся супом.

— Завтра? — повторила Гермиона. — Ты это серьёзно, Гарри?

— Да, — ответил он. — Не думаю, что мы подготовимся лучше, чем сейчас, даже если ещё месяц будем следить за входом в Министерство. Чем дольше мы откладываем поход, тем дальше от нас медальон. Возможно, Амбридж его уже выкинула, он же не открывается.

— Если только, — отозвался Рон, — она не нашла способ открыть его, и теперь он овладел ею.

— Разве это её изменит? Она и прежде была такой же злобной, — Гарри пожал плечами.

Гермиона покусывала губу, погружённая в мысли.

— Мы знаем, каждая мелочь важна, — начал Гарри, обращаясь к Гермионе. — Мы знаем, что они заблокировали аппарирование в Министерство и из него. Мы знаем, что только самым важным членам Министерства сейчас позволяют пользоваться каминной сетью из своих домов — Рон слышал, как те двое неназываемых жаловались на подобное. И мы знаем примерно, где находится кабинет Амбридж, потому что слышали, как тот бородатый тип говорил своему товарищу…

— "Я буду этажом выше, Долорес хочет меня видеть", — немедленно процитировала Гермиона.

— Точно, — подтвердил Гарри. — И мы знаем, что попадём внутрь, используя эти смешные монетки, значки или что бы то ни было, потому что я видел, как ведьма брала взаймы такой у своего друга…

— Но у нас нет их!

— Если план сработает, они будут у нас, — тихо продолжил Гарри.

— Не знаю, Гарри, не знаю… Существует так много вещей, которые могут пойти не так, как надо, слишком многое возложено на удачу…

— Это будет точно так же, даже если мы проведём ещё три месяца в подготовке, — возразил Гарри. — Пора действовать.

По лицам друзей он явно видел, что они напуганы его словами. Да и он не испытывал абсолютного спокойствия, однако был уверен, что пришло время привести задуманный план в действие.

Предыдущие четыре недели они провели в плаще-невидимке, шпионя за официальным входом в Министерство, с детства известным Рону благодаря отцу. Они ходили по пятам за снующими туда и сюда министерскими служащими, подслушивали их разговоры и, благодаря этой осторожной слежке, изучили, кто из них каждый день появляется в одно и то же время. Изредка появлялась возможность выкрасть "Ежедневный Пророк" из чьего-нибудь портфеля. Так постепенно они набросали эскизы карт и заметки, лежащие сейчас перед Гермионой.

— Хорошо, — медленно проговорил Рон, — давайте предположим, что мы идём завтра. Мне думается, это должны быть мы с Гарри.

— О, не начинай снова! — вздохнула Гермиона. — Я думала, мы это уже обсудили.

— Одно дело торчать перед входом в Министерство под прикрытием плаща-невидимки, но здесь совсем другое, Гермиона, — Рон ткнул пальцем в экземпляр "Ежедневного Пророка", выпущенного десять дней назад. — Ты в списке магглорождённых, которые не явились для допроса!

— А ты, предполагается, умираешь от фурункулёза в Норе! Если кто и не должен идти, то это Гарри: за его голову назначена цена в 10 тысяч галлеонов…

— Отлично, я останусь, — сказал Гарри. — Дайте знать, если вдруг разгромите Волдеморта, ладно?

Рон и Гермиона засмеялись, и вдруг Гарри пронзила боль от шрама. Рука его взметнулась ко лбу. Он видел, что глаза Гермионы сузились, и постарался сделать движение рукой, как будто откидывает волосы со лба.

— Ну, если все трое идут, мы должны аппарировать по отдельности, — отметил Рон. — Мы все теперь не помещаемся под плащом.

Шрам Гарри болел всё сильнее и сильнее. Он поднялся, и тотчас к нему поспешил Кричер.

— Хозяин не доел суп! Может, хозяин предпочитает взяться за острое тушёное мясо с овощами или пирог с патокой, который хозяин так любит?

— Спасибо, Кричер, но я вернусь через минутку… ээ… из ванной.

Зная, что Гермиона с подозрением следит за ним, Гарри поспешил в холл, затем на первый этаж, где ворвался в ванную и затворил за собой дверь. Мыча от боли, он плюхнулся на край чёрного бассейна с кранами в виде распахнувших пасти змей и закрыл глаза.

Он скользил вдоль сумеречной улицы. Строения с высокими деревянными крышами по обеим её сторонам казались пряничными домиками. К одному из них он приблизился и увидел свою белоснежную руку с длинными пальцами, протянутую к двери. Он постучался, чувствуя возрастающее возбуждение.

Дверь открылась — и на пороге предстала смеющаяся женщина. Едва взглянув на Гарри, она переменилась в лице: веселье с лица исчезло, его место занял ужас…

— Грегорович? — спросил высокий, холодный голос.

Она покачала головой, попыталась закрыть дверь. Белая рука преградила путь, не дав этого сделать…

— Мне нужен Грегорович.

— Er wohnt hier nicht mer! — закричала она, тряся своей головой. — Он не жить здесь! Он не жить здесь! Я не знать его!

Оставив попытки закрыть дверь, она попятилась назад, в тёмный холл, и Гарри последовал за ней, постепенно надвигаясь на неё. Его рука с длинными пальцами вытаскивала палочку.

— Где он?

— Das wei? ich nicht! Он уходить! Я не знать, я не знать!

Он поднял руку. Она закричала. Двое маленьких детей вбежали в холл. Она попыталась заслонить их руками. Вспыхнул зелёный луч света…

— Гарри! ГАРРИ!

Он открыл глаза и сполз на пол. Гермиона опять начала колотить в дверь.

— Гарри, открой!

Он кричал, он знал это. Гарри поднялся и отворил дверь. Гермиона, потеряв равновесие, тут же ввалилась внутрь и с подозрением осмотрелась вокруг. Взволнованный Рон стоял прямо за ней и направлял палочку поочерёдно в