снизу раздавались крики: он увидел, как два человека пытаются укрыться от падающих вниз кусков камня и сломанной мебели. Гермиона развернулась в воздухе и снова утащила друзей в темноту. Содрогания рушащегося дома долго ещё стояли в ушах Гарри.[21]
Глава 22. Реликвии Смерти
Тяжело дыша, Гарри упал на траву и сразу же вскочил на ноги. Кажется, они оказались на краю поля. Наступали сумерки. Гермиона уже наматывала круги вокруг них, взмахивая волшебной палочкой:
—
— Вот предатель, старый негодяй! — выпалил Рон, скидывая плащ-невидимку и бросая его Гарри. — Гермиона, ты гений, просто гений! Я поверить не могу, что мы выбрались!
—
— Будет знать, — сказал Рон, рассматривая порванные джинсы и порезы на ногах. — Что, как вы думаете, они с ним сделают?
— Ох, я надеюсь, они не убьют его! — простонала Гермиона. — Именно поэтому я хотела, чтобы они мельком взглянули на Гарри, прежде чем мы исчезнем, дабы знали, что Ксенофилиус не лгал!
— А меня зачем надо было прятать? — поинтересовался Рон.
— Ты должен валяться в постели с фурункулёзом, Рон! Они похитили Луну, потому что её отец поддерживал Гарри! Что было бы с твоей семьёй, узнай они, где ты носишься?
— А как же
— Они в Австралии, — ответила Гермиона. — С ними всё должно быть хорошо. Они ничего не знают.
— Ты гений, — с трепетом повторил Рон.
— Да уж, Гермиона, это абсолютная правда, — с энтузиазмом поддержал Рона Гарри. — Не знаю, что бы мы без тебя делали.
Она улыбнулась, но сразу же снова посерьёзнела.
— А как же Луна?
— Ну, если они говорят правду и она ещё жива… — начал Рон.
— Не говори так, не говори! — взвизгнула Гермиона. — Она должна быть жива, должна!
— Тогда, я думаю, она в Азкабане, — продолжил Рон. — Если она выдержит всё… многие не…
— Она выдержит, — сказал Гарри, ибо не мог вынести мысли о другом исходе. — Она сильная, Луна гораздо сильнее, чем ты думаешь. Она наверняка рассказывает соседям по камере о рекспратах и нарглах.
— Надеюсь, ты прав, — отозвалась Гермиона, на секунду прикрыв рукой глаза. — Мне было бы жаль Ксенофилиуса, если бы…
— … если бы он не пытался продать нас пожирателям смерти, — закончил за неё Рон.
Они поставили палатку, забрались внутрь, и Рон приготовил всем чай. После нелёгкого побега прохладная, пахнущая плесенью старая палатка казалась им почти домом, безопасным, знакомым и уютным.
— Ох, и зачем мы только туда пошли? — простонала Гермиона после длительного молчания. — Гарри, ты был прав, это было точно так же, как с Годриковой Лощиной. Пустая трата времени! Реликвии Смерти… такой вздор… хотя на самом деле, — ей в голову вдруг пришла странная мысль, — он ведь мог всё это выдумать, так? Наверняка он вовсе не верит в Реликвии Смерти, он просто хотел увлечь нас разговором до прибытия пожирателей смерти!
— Не думаю, — возразил Рон. — В состоянии внешнего давления в тысячу раз труднее что-либо выдумывать, чем ты себе представляешь! Я понял это, когда меня схватили похитители. Было куда проще прикинуться Стэном, потому что я кое-что знал о нём, нежели придумывать что-то совсем новое. Старик Лавгуд ужасно волновался, пытаясь задержать нас. Я считаю, что он сказал правду или то, что считал правдой, чтобы мы продолжали говорить.
— Ну, это даже и не важно, — вздохнула Гермиона. — Даже если он был честен, я никогда в жизни не слышала подобной ерунды.
— Подожди-ка, — вспомнил вдруг Рон. — Тайная Комната тоже, по идее, считалась легендой, разве нет?
— Но Реликвии Смерти
— Повторяй сколько хочешь, но одна из них существует, — возразил Рон. — Плащ-невидимка Гарри…
— "Сказка о трёх братьях" — это сказка, — настаивала Гермиона. — Сказка о том, как люди боятся смерти. Если бы для выживания было достаточно всего-навсего спрятаться под плащ-невидимку, то у нас уже есть всё необходимое.
— Я не знаю. У нас могло бы получиться с непобедимой палочкой, — произнёс Гарри, повертев в руках палочку из тернового дерева, которая ему так не нравилась.
— Но её не существует, Гарри!
— Ты говорила, было много волшебных палочек… Палочки Смерти или как там они назывались…
— Ладно, даже если ты хочешь тешить себя мыслью о том, что Старейшая палочка существует, что насчёт Воскрешающего камня? — жестом она взяла это словосочетание в кавычки, а в голосе явно звучал сарказм. — Никакая магия не может вернуть к жизни мёртвого, вот и всё!
— Когда моя палочка соединилась с палочкой Ты-Знаешь-Кого, появились мои мама и папа… и Седрик…
— Но они ведь не воскресли из мёртвых, верно? — парировала Гермиона. — Такие… бледные копии не являются возрождением к жизни.
— Но и она, девушка из рассказа, не вернулась на самом-то деле, так ведь? История гласит, что если человек умер, он умер. Однако второй брат по-прежнему мог видеть её и говорить с ней, не так ли? Он даже какое-то время с ней жил…
Он заметил беспокойство и что-то просто неподдающееся определению в выражении лица Гермионы. Когда она мельком взглянула на Рона, Гарри понял, что это был страх: он напугал её разговором о жизни с умершими людьми.
— Так тот парень, Певерелл, который похоронен в Годриковой Лощине, — поспешно заговорил он, пытаясь придать голосу безмятежность. — Ты ничего о нём не знаешь?
— Нет, — ответила она, с облегчением восприняв перемену темы. — Я искала его с тех пор, как увидела знак на его могиле. Если бы он был известен или сделал бы что-нибудь важное, я уверена, в какой-нибудь из наших книг нашлось упоминание о нём. Единственное место, где я смогла найти фамилию «Певерелл», — это
— Оборвавшиеся по мужской линии? — повторил Рон.
— Это значит, — пояснила Гермиона, — что имя Певереллов пропало много веков назад. Может быть, их потомки живут и по сей день, просто они носят другую фамилию.
И вдруг Гарри озарило. При упоминании имени Певерелла в голове зашевелилось воспоминание: грязный старик, который хвастался перед лицом министерского работника безобразным кольцом. И Гарри выкрикнул:
— Марволо Гаунт!
— Что? — не поняли Рон и Гермиона.
—
Рон и Гермиона были сбиты с толку.
— Кольцо, кольцо, которое стало крестражем! Марволо Гаунт сказал, что на нём есть эмблема рода Певереллов! Я видел, как он размахивал им перед лицом того парня из Министерства, он буквально пихал кольцо ему в нос!
— Эмблема Певерелла? — резко переспросила Гермиона. — Ты хорошо разглядел, как она выглядела?
— Да нет, — протянул Гарри, пытаясь вспомнить. — Ничего особенного, насколько я смог разглядеть. Может быть, несколько линий. Вблизи я видел его только уже разбитым.
Вдруг Гермиона широко раскрыла глаза, и Гарри понял, что до неё дошло. Рон переводил удивлённый взгляд с одного на другого.
— Вот это да… Вы думаете… это снова был тот самый знак? Знак Реликвий?
— Почему нет? — взволнованно заговорил Гарри. — Марволо Гаунт был безграмотным старым мерзавцем, который жил, как свинья. Всё, что его волновало, — происхождение. Если это кольцо передавалось из поколения в поколение через века, он мог не знать, чем оно является на самом деле. В том доме не было книг, и, поверьте мне, он был не из тех, кто читает сказки своим детям. Ему явно льстило думать, что линии на кольце — это эмблема, потому что в его понимании чистая кровь практически причисляла носителя к правящему классу.
— Ага… И всё это очень интересно, — осторожно заговорила Гермиона. — Но, Гарри, если я правильно тебя поняла…
— Ну а почему нет?
От изумления Рон открыл рот:
— Ух ты… но будет ли он действовать после того, как Дабмлдор разбил…
— Действовать?
—
— Минуту назад ты сказал нам, что толком ни разу и не видел метки на камне!
— Как ты думаешь, где кольцо сейчас? — спросил Рон у Гарри. — Что с ним сделал Дамблдор после того, как сломал его?
Но мысли Гарри уже неслись вперёд и сильно опережали Рона и Гермиону…
