окончательно сник.
В комнату вошёл сержант, который поджидал его у машины возле столовой.
– Документы, вроде, все в порядке. И вид нормальный. А зубы показывать отказывается, – сообщил сержант лейтенанту.
Мотоциклист Паша вышел, а лейтенант снова вперился в Аполлона. Всё интервью повторилось сначала. Аполлон уже не возмущался, поняв, что просто так его бы не взяли. Значит, где-то что-то им стало известно. Всё, приехали. Гнить ему где-нибудь в Сибири…если не посадят на электрический стул…
– Покажите зубы, – в заключение попросил лейтенант.
– Пожалуйста, – вызывающе оскалился Аполлон.
Оба милиционера с любопытством, которому позавидовал бы любой дантист, уставились на два ряда ровных белоснежных зубов.
– Может, вам ещё чего-нибудь показать? – с издёвкой спросил Аполлон, когда милиционеры отвели от него свои взоры и недоумённо переглянулись между собой.
– Нет, спасибо, – серьёзно ответил лейтенант и, сняв с телефонного аппарата трубку, набрал номер.
– Юрий Владимирович, – обратился он в трубку, – здесь по сигналу Иван Иваныча доставили товарища Иванова… Да, номер совпадает… Да нет, обыкновенный… Нормальные человеческие… Хорошо.
Он повесил трубку.
'Юрий Владимирович… Это же Андропов… председатель КГБ…', – шумело в это время в голове у совершенно сбитого с толку Аполлона.
Лейтенант и сержант закурили. Лейтенант протянул пачку 'Явы' Аполлону.
– Спасибо, не курю, – проронил тот.
Лейтенант удовлетворённо хмыкнул и многозначительно посмотрел на сержанта.
Дверь помещения открылась, и вошёл пожилой худощавый майор.
– Это он и есть? – спросил майор, бросая взгляд на Аполлона.
– Так точно, товарищ майор, – сказал лейтенант.
– Ну-ка, ну-ка, – произнёс майор, и подошёл к Аполлону поближе.
Осмотрел его со всех сторон, остановился напротив, лицом к лицу.
– Зубы покажите.
Аполлон, уже смирившийся со своей участью, с готовностью продемонстрировал свой великолепный оскал и, для пущей важности, пощёлкал зубами.
– Ага, – обрадовался, тем не менее, пугливо отшатываясь, майор, – видите, как щёлкает? А вы говорите…
– И от сигареты отказался, – доложил лейтенант.
– Этого и следовало ожидать… Набери-ка мне Иван Иваныча, – попросил лейтенанта майор.
Лейтенант покрутил телефонный диск и протянул трубку майору. Тот взял трубку, подул в неё, послушал, и вдруг, как бы спохватившись, закричал:
– Верочка, соедини меня с Иван Иванычем… Да… Да.
Он сделал паузу, внимательно прислушиваясь к шипению в трубке, потом вдруг опять закричал:
– Иван Иваныч, это я, Юрий Владимирыч! Есть хорошая новость – задержали машину, о которой вы сообщали… Да… На вид обыкновенный… Нормальные, но кое-что есть… Да… Да… Хорошо.
'Машина, – вдруг, как за спасительную соломинку, ухватился за это слово Аполлон. – Это же Бочонкова машина! Может, они меня с Бочонком перепутали?.. Наверно, вышли на след самогонно-зернового бизнеса… Или сбил кого-нибудь…' В душе Аполлона затеплилась, хоть и слабая, но надежда.
Майор повесил трубку и спросил Аполлона, усаживаясь за свободный стол и заглядывая по пути в паспорт задержанного:
– Та-ак, товарищ Иванов. Ну-ка расскажите, где вы были сегодня утром?
– Ехал на машине из Синели в Михайлов Хутор, сюда, то есть… Только это не моя машина…
– Стоп! В какое время это было? – перебил его майор, пропустив мимо ушей замечание о машине.
– В шесть часов выехал из Синели, около восьми приехал сюда.
– Отлично! – обрадовался майор.
– Товарищ майор, а можно мне, всё-таки, узнать, в чём меня подозревают? – отважно спросил Аполлон, боясь услышать страшный приговор.
– А вы не знаете? – хмыкнул майор.
– Откуда ж мне знать?
– А зубами чего щёлкал? – спросил, посерьёзнев, майор.
Аполлон растерялся. Сказать, что подразнить хотел, означало только усугубить и без того неприятное положение.
– А что вас всех так мои зубы интересуют? Вот я и показал, что целы они, и крепкие ещё.
И Аполлон в доказательство опять оскалился и пощёлкал зубами.
Майор испуганно вжался в спинку стула, его рука потянулась к кобуре, а его подчинённые беспокойно задёргались.
– Ладно, хватит, хватит, – сказал торопливо майор, и обратился к сержанту: – Ты его, Липкин, взял?
– Так точно, товарищ майор! – вытянулся сержант.
– Ну-ка, расскажи всё подробно, как это произошло.
Липкин начал подробно и красочно рассказывать, как он 'взял' Аполлона.
– Сопротивление оказывал? – спросил, выслушав его доклад, майор.
– Никак нет, товарищ майор! Только зубами щёлкать отказывался.
– Ладно, ладно, молодец, Липкин, – похвалил сержанта начальник.
В это время дверь распахнулась, и вошёл невысокий, толстый, очень важного вида мужчина в сопровождении высокого худого парня.
– ЗдорСво, Владимирыч, – поздоровался он за руку с майором. – Привет орлы! – поприветствовал остальных.
– Здравия желаем, Иван Иваныч! – дуэтом ответили стражи порядка.
– Та-ак. Я посмотрел: машина – та, номер – тот самый… Это он? – Иван Иваныч стал напротив Аполлона, изучающе уставился на него.
– Так точно! – отчеканил дуэт лейтенанта и сержанта.
– Смотри ты, нормальный, – удивился толстяк.
Аполлон пожал плечами.
– Чего плечами-то пожимаешь? Лучше зубы покажи, – приказал ему Иван Иваныч.
– Послушайте… – начал, было, Аполлон, но махнул рукой и показал зубы. Щёлкать на этот раз не стал.
– Хм, – удивился Иван Иваныч.
– Он ими ещё щёлкать умеет, – доложил майор.
– А ну-ка, пощёлкай, – попросил Иван Иваныч Аполлона.
– А что, вы, что ль, не умеете? – огрызнулся Аполлон.
Ему начинала надоедать вся эта канитель. Но просьбу всё-таки выполнил.
Иван Иваныч обрадовался.
– Это уже кое-что, – сказал он, и выдал очередную просьбу: – А рот открой.
Аполлон машинально открыл рот, но тут же его закрыл и спросил:
– 'А' сказать?
– Чего? – не понял Иван Иваныч.
– Я спрашиваю: 'А' сказать? Ну, букву 'А'… Вы ж, наверно, врач?
– Ха-ха-ха, – Иван Иваныч покатился, чуть ли не в буквальном смысле, со смеху, сотрясая животом и брызгая слезами.
Все остальные, кроме Аполлона, конечно, глядя на него, тоже засмеялись.
– Иван Иваныч – первый секретарь райкома партии, – посчитал своим долгом объяснить майор.
– Ну, тогда, может быть, вы мне объясните, в чём меня подозревают? – спросил Аполлон, обращаясь к
