В комнату вошла Аллочка с… четырьмя гранёными стаканами в руках и… в сопровождении ещё одного молодого мужчины, ещё более высокого и мощного, чем её брат. В руке у него была бутылка с какой-то жёлтой жидкостью без всяких опознавательных знаков.
Сладкая лихорадка во внутренностях и членах Аполлона моментально уступила место арктическому холоду.
Эдик тем временем открыл коньяк.
Новый персонаж без всяких там представлений поставил принесенную бутылку на стол и занял место позади Аполлона. Аполлон обернулся. Амбал, выпятив нижнюю челюсть, невозмутимо смотрел мимо него в центр стола. Заметив взгляд гостя, как-то злорадно улыбнулся, демонстрируя фиксы.
Аполлон повернулся и удручённо-растерянно посмотрел на Аллочку, словно ожидая от неё объяснений всем этим метаморфозам. Аллочка, как ни в чём ни бывало, мило улыбалась.
Эдик плеснул в три стакана коньяк и, содрав с бутылки с жёлтой жидкостью фабричную пробку из толстой фольги, наполнил маслянистым содержимым этого сосуда четвёртый стакан до самых краёв.
– Выпьем, – пробасил он, подняв стакан с коньяком. – За знакомство, – он вновь ухмыльнулся.
Аполлон хотел взять другой стакан с коньяком, но амбал, стоявший сзади, ударил его по руке своей огромной пятернёй.
– Гостю лучше вот этого, – сказала с милой улыбкой Аллочка, и, взяв стакан с жёлтой жидкостью, протянула его Аполлону.
– Что это? – спросил Аполлон, еле сдерживая кипящие в нём эмоции.
Эдик с Аллочкой неспеша выпили коньяк, а находившийся позади Аполлона здоровяк прогудел:
– Пей – узнаешь.
Ну что ж. Главное, не терять самообладания. Можно и продегустировать, раз просят. Аполлон осторожно поднёс к губам стакан. Его ноздри уловили ароматный запах подсолнечного масла. Смочив губы, он уже не сомневался – в стакане действительно было подсолнечное масло. Он поставил стакан на стол и хотел, было, встать.
– Что, не нравится? – процедил стоявший сзади мордоворот, прижимая Аполлона к спинке стула, и заламывая гостю руки за спину. – Нехорошо, надо выпить за знакомство.
– Обожди, Виталик, – остановил его Эдик. – Посмотрим сначала, что он нам принёс… Алюся, – повернулся он к Аллочке, – подай-ка сюда его сумку.
Аллочка встала, взяла стоявшую у ног Аполлона сумку и передала её Эдику.
Аполлон вызывающе окинул всю компанию презрительным взглядом, разминая отпущенные Виталиком руки.
Эдик открыл сумку, достал из неё бутылку шампанского, поставил её на стол.
– Зажал шампусик, сучёнок, – процедил он сквозь зубы.
– Это он персонально для меня, – с усмешкой пояснила Аллочка.
Эдик встал, подошёл к дивану и перевернул над ним сумку, вытряхивая её содержимое: брюки, рубашку, бельё, туалетные принадлежности, бритву, паспорт… Он переворошил разбросанные по дивану вещи, заглянул в сумку, пошарил в ней рукой. Бросил пустую сумку на пол.
Вся троица с недоумением уставилась на диван.
Аллочка подошла к дивану, порылась в вещах, взяла в руки паспорт. Эдик подошёл к Аполлону, бесцеремонно задрал ему подбородок.
– Где деньги, козёл? – спросил он, так сжав несчастному визитёру нижнюю челюсть, что тот при всём желании не мог бы и пикнуть, не то что сказать, где деньги.
Аполлон посмотрел на Эдика с ухмылкой, спокойно отведя от своего лица его руку.
– Какие деньги? – подчёркнуто наивно спросил он.
– Ты чего дурачком прикидываешься, Юпитер? – взвизгнула Аллочка. – Где десять штук?
– Какие ещё штуки? – ещё более наивно удивился Аполлон.
Он попытался вскочить, но Виталик намертво прижал его к спинке стула. Аллочка вышла, и через минуту вернулась с мотком бельевой верёвки. Связала заломленные за спинку стула руки пленника небольшим куском шнура, затем обмотала и туго притянула верёвкой всего Аполлона от пояса до шеи к 'трону'. Ощупала карманы брюк, в которых зазвенела мелочь. Сунула руку в нагрудный карман рубашки, извлекла оттуда несколько двадцатипятирублёвок и более мелких купюр.
– Ну что, будем молчать? – зловеще спросил Эдик.
Аполлон с ненавистью посмотрел на него.
– Нехорошо обманывать доверчивую девушку, Аполлон Флегонтович, – сказала уже спокойно Аллочка, открыв паспорт заложника, – день рождения-то у вас сегодня… Сейчас я вам подарочек сделаю… Останется на всю жизнь.
Она вышла, и вскоре вернулась с утюгом. Включила его в розетку.
– Память у него отшибло, – будто бы сама с собой рассуждала она. – Сейчас я тебе её освежу.
Она поднесла утюг к лицу Аполлона. Он почувствовал щекой приближение горячего металла, невольно отвернул лицо.
– Что, козёл, морду воротишь? Сейчас я тебе сделаю горячую примочку…
Потерявший работу 'прижималы' Виталик поднял сумку Аполлона с пола, пошарил в ней рукой, затем раскрыл во всю ширь, внимательно всматриваясь внутрь. Снова засунул в сумку руку, сделал ей несколько резких рывков.
– Да тут двойное дно, – пробасил он.
Эдик с Аллочкой как по команде повернулись в его сторону. Утюг в руке Аллочки дёрнулся и воткнулся носиком в щеку Аполлона.
– У-у-у, – взвыл тот.
Запахло палёной шкурой.
Аллочка вынула шнур из розетки и поставила утюг на стол.
Виталик сделал рукой ещё один сильный рывок в сумке, засунул в неё другую руку и вынул… общую тетрадь.
– Что это? – в неожиданно смягчившемся голосе Виталика сквозило искреннее недоумение.
Он открыл тетрадь, посмотрел в неё, поворошил страницы.
– Херня какая-то, – наконец констатировал он.
– А ну-ка, дай-ка сюда, – Аллочка взяла у Виталика тетрадь, заглянула в неё.
Эдик и Виталик выжидающе уставились на свою подельницу.
– '…наши тела слились в единое целое. Она трепетала подо мной, издавая сладкий стон…', – прочитала Аллочка по-английски.
Эдик подошёл к ней, заглянул через её плечо в тетрадь.
– Похоже, по-английски… И что там написано, Алюся?
Аллочка ещё некоторое время внимательно смотрела в тетрадь. На её лице вырисовалась злорадная улыбка.
– Крутая порнуха, – сказала она, наконец, Эдику, и повернулась к Аполлону. – Порнушкой балуемся? Учеников развращаем на уроках, Аполлон Флегонтович?.. Да ты знаешь, козёл, что за эту писанину в зоне кукарекать будешь с утра до ночи?.. Вот сейчас сдам тебя с этой тетрадочкой кому надо…
Аполлон скис. Собственно, он скис сразу, как только увидел в руках Виталика свой бестселлер. Но всё же у него ещё теплилась какая-то неясная надежда. И вот теперь, вместе с последней фразой Аллочки, и ей пришёл конец. Как говорится, обложили со всех сторон.
– Не надо, – отрешённо проронил он. – Деньги на вокзале… В камере хранения.
Аллочка тут же повернулась к Виталику:
– Виталик, сгоняй на вокзал… Номер ячейки, шифр… Быстро, извращенец, – взяла она за подбородок Аполлона.
Аполлон с понурым видом по-прежнему сидел за столом, привязанный к стулу, и с отвращением смотрел, как, сидя напротив него, уписывает за обе щеки торт Эдик.
В комнату вошла Аллочка.
– Ну что? Это Виталик звонил? – промямлил с набитым ртом Эдик.
– Да. Порядок, там бабок на целых шесть тачек, – улыбнулась Аллочка.
