который валялся на кухне.
'Что за чертовщина?' – недоумевал Аполлон, следя с отвисшей челюстью за происходящим.
В это время Пете, наконец, удалось спустить с корреспондентки трусы, в которых уже успел запутаться его собственный член. Выпутывая его, Петя, видимо, ослабил хватку, и Сидорова энергично задёргала такой же волосатой и худой, как и ляжки, задницей. При этом ноги её раздвинулись, и, вконец сбитый с толку, Аполлон узрел в этом пространстве свисавшую прямо под ягодицами увесистую мошонку. 'Боллс!' Он ещё некоторое время как завороженный смотрел на это уникальное природное явление, пока оно не скрылось за освободившимся, наконец, из пут громадным Петиным членом. И только тут Аполлон вышел из оцепенения.
– Стой, Петя! – истошно заорал он, как будто бы Петя собирался вонзить своё монументальное орудие не в задницу Сидоровой, а в его собственную. – Стой, Петя! Это ж мужик!
Петя, услышав откуда-то со стороны внезапный пронзительный крик, вздрогнул, испуганно повернул голову.
– Ты посмотри, Петя, это ж мужик! – уже более спокойно прокричал Аполлон, указывая на волосатую промежность Сидоровой-Сидорова.
Петя ещё некоторое время с недоумевающим взглядом соображал, что же такое происходит, потом отстранился от своей жертвы, взглянул на её оголённую нижнюю половину. Жертва в это время, освободившись от мёртвой Петиной хватки, слегка выпрямилась и уже нашаривала руками спавшие на колени трусы. Но Петя, проверяя Аполлоново открытие, запустил руку ей между ног и так дёрнул обнаруженное там хозяйство, что вконец измученная жертва взвыла нечеловеческим голосом, опять уткнулась головой в подушку и застонала.
Увидев в своей руке сугубо мужские принадлежности, Петя ошалело замотал головой, не находя, видимо, более подходящего способа для выражения своего негодования, затем повернул голову к Аполлону.
– Обыкновенный трансвестит, – пояснил изумлённому насильнику уже успевший прийти в себя Аполлон.
– И-най? – переспросил Петя, с наивным видом уставившись на Аполлона.
– И-най! – неожиданно для самого себя ответил Аполлон, и кивнул вдобавок головой.
На глазах у него Петя озверел. Схватив в охапку так и не успевшего натянуть трусы Александра Егоровича, и путаясь в своих штанах, он вывалился с ним за дверь.
Аполлон подобрал парик, мячики, сумочку и выбросил всё это вослед им с устным сопровождением:
– Гомик несчастный!
Глава XIX
Билл Гейт с папкой в руке и Майк Леджер со своим неизменным портфелем остановились у двери в приёмную шефа. Билл взялся за ручку двери, но Майк, у которого был весьма скверный вид: бледный, под глазами синие мешки, остановил его:
– Подожди, Билли… Понюхай.
Майк сунул под нос Биллу свою лысину.
– Майк, ты чего?.. Зачем это? – недоумённо уставился на блестящую черепушку приятеля Билл.
– Ну понюхай, чего тебе стСит… Чем пахнет?
Билл, словно гончая, обнюхал лысину Майка, поморщился.
– Да воняет какой-то хреновиной…
– Воняет? Хреновиной? – в голосе Майка слышалась озабоченность. – Не мочой, случайно?
Билл удивлённо посмотрел на Майка.
– Каким-то вонючим дезодорантом… А чего это твоя лысина должна вонять мочой? Ты что, моешь голову в унитазе?
– Да нет… Всё гораздо сложнее… Ты знаешь, Билли, если бы я не был уверен, что наш агент 69 находится сейчас в России, я бы подумал, что он на днях хорошенько поработал с моей Кэт.
– То-то, я смотрю, выглядишь ты так, словно тебя только что вынули из мусорного бака, – противно хихикнул Билл.
– Да-а-а… Тебе бы так! По сравнению с тем, что вытворяла этой ночью Кэт, ваш с Джуди пинг-понг – детская забава… А под утро захотелось ей оросить меня с ног до головы 'золотым дождём'… Если учесть, что она перед этим выпила несколько банок пива… Словом, я попал под ливень… с грозой…
– Ладно, Майк, – отсмеявшись, сказал Билл, – утешайся тем, что и в России с этим дела налаживаются… Не зря мы с тобой страдаем… Пошли, шеф ждёт.
Увидев входящих в кабинет Билла и Майка, шеф встал из-за стола и направился им навстречу.
– Рад вас видеть, господа. Прошу.
Если у шефа и было неважное настроение, то с появлением в кабинете сотрудников, ответственных за выполнение первого этапа операции 'Многочлен', оно явно пошло в гору. Он поздоровался с вошедшими за руку, как со старыми друзьями, проводил до стола.
– Я думаю, вы пришли не просто для того, чтобы засвидетельствовать мне своё почтение и выкурить по паре сигарет… и… высосать пару леденцов? – задал чисто риторический вопрос шеф, усаживаясь за стол и закуривая.
Буль отказался от предложенной сигареты, достав пачку своего любимого 'Беломора'. Ну, а Леденец, естественно, отправил в рот леденец и вытащил из своего портфеля тоненькую папку.
– Что? Неужели уже есть информация о работе агента 69?
– Кое-что имеется, – загадочно улыбнулся Леденец, раскрыл папку и извлёк из неё уже знакомый читателю номер 'Зари коммунизма' с заметкой Глисты и лист бумаги с набранным на компьютере текстом.
– Что это за листовка? – шеф взял в руки газету, по слогам прочитал русское название. – Что-то, связанное с коммунизмом… Это оттуда?
– Оттуда… Там, на обороте. Обведено красным карандашом, – подсказал Леденец и протянул шефу лист с текстом, – а это перевод.
Шеф развернул газету с любопытством первооткрывателя, нашёл указанную статью, попытался прочитать заголовок, но, так как познания в русском языке у него были весьма слабые, оставил это безнадёжное занятие со словами:
– Эти их иероглифы для меня хуже китайских… Дай-ка мне перевод.
Прочитав английский текст заметки Лопаткина, он, как бы не веря своим глазам, пробежался ими по бумаге ещё раз. Лицо его приняло недоумённое выражение.
– Что-то я не очень понимаю. Его, что, посылали туда подвиги совершать? Насколько я помню, мы несколько изменили первоначальный план. Поскольку он сам изъявил желание обосноваться в этой, как её?.. – шеф заглянул в перевод, -…Синели, ему не было никакой нужды не только совершать свои героические поступки, но даже ударно трудиться. Мы и так с самого начала знали, где он.
– Совершенно верно, – подтвердил Леденец. – Как только он пересёк границу России, мы сразу же по своим старым надёжным каналам стали получать эту 'Зарю коммунизма'. И агенту 69 никаких указаний насчёт ударного труда и, тем более, насчёт подвигов, естественно, не давали. Он поехал как кошка, которая гуляет сама по себе – живи, как хочешь, делай, что хочешь. Ну, вот он и наделал.
Шеф явно был недоволен таким началом операции, но его гнев сдерживал очень уж спокойный, и даже, можно сказать, весёлый вид сотрудников, хотя Майк выглядел неважно.
– Это что же получается? Вместо того, чтобы подрывать устои существующего в России режима, мы их укрепляем?
– Как раз наоборот – начало операции превзошло все наши ожидания.
