чтобы тебе помочь! Не то чтобы я возражал, — он осторожно встал, потирая себя пониже спины, — но у меня ВСЁ болит…'
'Ты падаешь мимо подушек, вот в чем дело! — раздраженно сказала Эрмиона, собирая подушки, оставленные Флитвиком после урока по Отгоняющему Заклинанию, в кучу. — Попробуй падать назад!'
'Эрмиона, когда тебя Ошеломляют, очень трудно хорошо целиться! — огрызнулся Рон. — Почему бы теперь тебе не попробовать?'
'Мне кажется, Гарри уже научился, — поспешно сказала Эрмиона. — И нам не надо беспокоиться о Разоружении, это он умеет уже давно… Я думаю, нам следует начать учить некоторые из этих заклинаний сегодня вечером'. Она взглянула на список, который они составили в библиотеке.
'Мне нравится вот это, — сказала она, — Барьерное Проклятье. Должно замедлить все, что на тебя нападает, Гарри. С него мы и начнем'.
Прозвенел звонок. Они торопливо засунули подушки обратно в кладовую Флитвика и выскользнули из класса.
'Увидимся за ужином!' — сказала Эрмиона и пошла на Гадание по числам, а Гарри и Рон отправились в Северную Башню, на Прорицание. Широкие полосы сияющего солнечного света падали в коридор через высокие окна. Небо за окном было таким ярким, что казалось расписанным голубой эмалью.
Когда они приблизились к серебряной приставной лестнице с люком, Рон сказал: 'В классе Трелони будет жара, она никогда не гасит свой камин'.
Он оказался прав. В полутемном классе от жары пробивал пот. Испарения от ароматического огня застоялись в воздухе. Когда Гарри пробирался к одному из занавешенных окон, голова его начала кружиться. Профессор Трелони отвернулась, чтобы отцепить свою шаль от лампы, и Гарри приоткрыл окно на несколько сантиметров — нежный ветерок тотчас приятно подул ему в лицо.
'Дорогие мои, — сказала профессор Трелони, усаживаясь перед классом в свое крылатое кресло и оглядывая всех огромными очкастыми глазами, — мы почти закончили нашу работу по планетарному прорицанию. Сегодня, однако, будет прекрасная возможность проверить влияние Марса, поскольку он сейчас очень интересно расположен. Будьте добры, посмотрите сюда, я погашу свет…'
Она взмахнула своей волшебной палочкой, и лампы погасли. Теперь единственным источником света был камин.
Профессор Трелони нагнулась и достала из-под своего кресла миниатюрную модель солнечной системы, накрытую стеклянным куполом. Это была очень красивая вещь; луны мерцали каждая на своем месте вокруг девяти планет; солнце пламенело; и все это висело в воздухе за стеклом. Гарри лениво смотрел, как профессор Трелони начала объяснять удивительный угол, под которым Марс находится к Нептуну. Тяжелые пары благовоний плавали вокруг него, и ветерок из окна овевал его лицо. На улице еле слышно жужжал комар. Веки Гарри начали тяжелеть…
Он летел на спине филина, пересекая ясное синее небо по направлению к холму, на котором стоял старый дом, увитый плющом. Ветер приятно дул Гарри в лицо, они спускались все ниже и ниже, пока не достигли темного разбитого окна на верхнем этаже дома, куда и влетел филин. Теперь они летели вдоль мрачного коридора, в комнату в самом конце… в тёмную комнату с заколоченными окнами… Гарри сошел со спины филина… теперь он смотрел, как филин пролетел через комнату к креслу, стоявшему спиной к нему… Кроме кресла на полу маячили два темных силуэта… Они двигались… один был огромной змеей… другой — человеком, низкорослым лысеющим человеком, со слезящимися глазами и острым носом… Человек задыхался от рыданий на ковре у камина…
'Тебе повезло, Червехвост, — произнес холодный, высокий голос из глубины кресла, на которое сел филин, — ты крайне удачлив. Твоя ошибка нам не повредила… Он мертв'.
'Повелитель! — воскликнул человек на полу. — Повелитель, я… я так рад… и… и так сожалею…'
'Нагайна, — сказал холодный голос, — тебе не повезло. Похоже, я не скормлю тебе Червехвоста… но не огорчайся… есть еще Гарри Поттер…'
Змея зашипела. Гарри видел ее трепещущее жало.
'Теперь, Червехвост, — сказал холодный голос, — пожалуй, одно небольшое напоминание о том, что я не потерплю еще одного неверного шага…'
'Повелитель… нет… я умоляю вас…'
Из-за спинки кресла показалась волшебная палочка, которая указывала на Червехвоста.
'
Червехвост кричал и кричал, будто бы каждый нерв в его теле горел; крик заполнил уши Гарри, а шрам на его лбу взорвался болью; он тоже кричал… Волдеморт услышит его, узнает, что он здесь…
'Гарри!
Гарри открыл глаза. Он лежал на полу в классе профессора Трелони, закрывая лицо руками. Его шрам все еще горел так сильно, что глаза слезились. Боль была настоящей. Ученики окружили его, а перепуганный Рон стоял рядом с ним на коленях.
'Тебе плохо?'
'Конечно, ему плохо! — сказала профессор Трелони, которая выглядела крайне возбужденной. Ее огромные глаза выкатились, остановившись на Гарри. — Что это было, Поттер? Видение? Что ты видел?'
'Ничего', — соврал Гарри. Он сел. Он чувствовал, как его трясет. Он не переставая глядел по сторонам, всматриваясь в тени вокруг; голос Волдеморта звучал так близко…
'Ты держался за свой шрам! — сказала профессор Трелони. — Ты катался по полу, держась за шрам! Ну же, Поттер. У меня большой опыт в подобных вопросах!'
Гарри поднял на нее глаза.
'Я думаю, мне нужно в больничное крыло, — сказал он. — Ужасная головная боль'.
'Дорогой мой, ты, несомненно, перевозбудился из-за необыкновенных мистических вибраций в моем классе! — сказала профессор Трелони. — Если ты сейчас уйдешь, то можешь потерять шанс увидеть дальше, чем ты когда-либо…'
'Я не хочу видеть ничего, кроме средства от головной боли', — отрезал Гарри.
Он встал. Ученики, которых, казалось, покинула решительность, расступились.
'Пока', — прошептал Гарри Рону и, взяв свою сумку, направился к люку, не обращая внимания на профессора Трелони. На ее лице было написано разочарование, будто бы у нее отняли любимую игрушку.
Гарри спустился по приставной лестнице, но не пошел в больничное крыло. Он и не собирался туда идти. Сириус сказал ему, что делать, если шрам будет болеть, и Гарри следовал его совету. Он отправился прямо к кабинету Дамблдора. Проходя по коридорам, он размышлял о своем сне… Сон был таким же ярким, как и тот, что разбудил его в Бирючинном проезде… Он мысленно повторял подробности, стараясь убедиться, что все запомнил… Он слышал, как Волдеморт обвинял Червехвоста за ошибку… но филин принес хорошие новости, ошибка была исправлена, кто-то был мертв… и Червехвоста не скормили змее… он, Гарри, будет скормлен вместо него…
Гарри не заметил, как прошел мимо каменной горгульи, охраняющей вход в кабинет Дамблдора. Он удивленно огляделся, сообразил, что произошло, и вернулся, встав напротив ее. Потом он вспомнил, что не знает пароля.
'Лимонная долька?' — нерешительно произнёс он. Горгулья не двинулась с места.
'Ладно, — сказал Гарри, глядя на нее, — грушевый леденец, гм… Лакричная палочка… Шипучая Летучка… Лучшая Взрывающаяся Жвачка Друбла… Бобы Берти Боттс Всех Вкусов… ах, нет, он ведь их не любит… ну, просто откройся, что тебе стоит? — крикнул он со злостью. — Мне очень нужно его видеть, СРОЧНО!'
Горгулья оставалась неподвижной.
Гарри пнул её и больно ушиб пальцы.
'Шоколадная лягушка! — гневно кричал он, стоя на одной ноге. — Сахарное перо!.. Тараканий козинак!'
Горгулья спружинила и отодвинулась в сторону. Гарри захлопал глазами от удивления.
'Тараканий козинак? — сказал он потрясенно. — Я же просто пошутил…'
