'Нет, — проговорил Дамблдор с такой горечью, какую Гарри никогда ещё не слышал в его голосе, — они не погибли. Они сошли с ума. Они оба сейчас находятся в Лечебнице Магических Недугов и Травм имени Святого Мунго. Насколько я знаю, Невилл и его бабушка навещают их во время каникул. Но они не узнают сына'.
Гарри в ужасе застыл на стуле. Он не знал… и ни разу за все четыре года даже не поинтересовался…
'Чету Лонгботтомов все любили и уважали, — продолжал Дамблдор, — На них напали уже после того, как Волдеморт лишился власти, когда все уже думали, что опасность миновала. Атака на них вызвала волну ярости, подобной которой я никогда не видел. На министерство давили, чтоб оно отыскало тех, кто совершил это преступление. К несчастью, на показания Лонгботтомов, принимая во внимания состояние, в котором они находились, не очень-то можно было полагаться…'
'Так это значит, что возможно сын мистера Кривуча, действительно, в этом не участвовал?' — медленно произнёс Гарри.
Дамблдор покачал головой.
'А об этом я не имею ни малейшего представления'.
Гарри сидел во вновь повисшей в воздухе тишине, наблюдая за крутящимся содержимым Думоотвода. Он горел желанием задать Дамблдору ещё два вопроса, но они касались вины двух живых и здоровых людей…
'А… — наконец произнёс он, — мистера Коробейника…'
'…с тех пор ни разу не обвиняли в занятиях Черной Магией', — спокойно перебил его Дамблдор.
'Ага, — быстро сказал Гарри и вновь уставился на вещество в Думоотводе, которое замедлило своё вращение, как только Дамблдор прекратил добавлять в него мысли, — а… гм…'
Но, казалось, Думоотвод решил вместо него задать этот вопрос. На его поверхности опять появилось лицо Снэйпа. Дамблдор взглянул на это лицо, а затем поднял глаза на Гарри.
'так же, как и профессора Снэйпа', — сказал он.
Гарри взглянул в голубые глаза Дамблдора и тот вопрос, который он хотел задать, сорвался с его губ, прежде чем он смог его удержать.
'профессор, а почему вы так уверены, что он больше не поддерживает Волдеморта?'
Дамблдор несколько секунд молчал и не отрывал своих глаз от глаз Гарри, а затем сказал: 'А это, Гарри, сугубо личное дело: моё и профессора Снэйпа'.
И Гарри стало ясно, что аудиенция закончилась. Дамблдор не выглядел рассерженным, но в его тоне прозвучала такая категоричная нотка, что Гарри понял, что пора уходить. Он поднялся на ноги, вслед за ним встал и Дамблдор.
'Гарри, — попросил он, провожая его до двери, — пожалуйста, не говори никому о родителях Невилла. Это его право — рассказать об этом тогда, когда он найдёт это нужным и тому, кому он захочет'.
'Конечно, профессор', — пообещал Гарри.
'И ещё…'
Гарри обернулся. Дамблдор стоял, наклонившись над Думоотводом, его лицо, освещённое серебристым сиянием, выглядело особенно постаревшим. Он взглянул на Гарри и сказал: 'Ни пуха на Третьем задании'.
Глава 31. Третье задание
'Так Дамблдор тоже считает, что Сам-Знаешь-Кто снова набирается сил?' — прошептал Рон.
Всё, что Гарри увидел в Думоотводе, и почти всё из того, что рассказал и показал ему после Дамблдор, знали теперь и Рон с Эрмионой, и, разумеется, Сириус, которому Гарри послал сову, как только покинул кабинет Дамблдора. В тот вечер Гарри, Рон и Эрмиона опять засиделись допоздна в гостиной Гриффиндора, обсуждая все это вновь и вновь, пока у Гарри голова не пошла кругом. Теперь ему стало ясно, что имел в виду Дамблдор, когда говорил, что его голова иногда настолько переполняется мыслями, что бывает просто необходимо высосать из неё их избыток.
Рон глядел в огонь камина. Гарри показалось, что Рон вздрогнул, хотя в комнате было довольно тепло.
'И он доверяет Снэйпу? — спросил Рон. — Он на самом деле доверяет Снэйпу, хоть и знает, что Снэйп когда-то был Пожирателем смерти?'
'Да', — ответил Гарри.
Эрмиона молчала добрых десять минут. Она сидела, подперев голову руками, уставившись в колени. Гарри подумал, что ей бы сейчас тоже не помешал Думоотвод.
'Рита Москита', — наконец пробормотала она.
'Ты что, и СЕЙЧАС о ней думаешь?!' — удивился Рон.
'Я не думаю о ней, — пробубнила себе в колени Эрмиона, — я просто размышляю… Ты помнишь, что она сказала в Трёх Мётлах? ‘Я знаю такое о Людо Коробейнике, от чего у тебя волосы встанут дыбом!’ Похоже, именно это она имела в виду… Она была репортером на его процессе и знала, что он передавал информацию Пожирателям смерти. И Винки тоже, помните?… ‘Людо Коробейник — он нехороший волшебник.’ мистер Кривуч наверно был в ярости, что Коробейнику всё сошло с рук, и говорил об этом дома'.
'Да, но ведь Коробейник был не виноват, правда?'
Эрмиона пожала плечами.
'А Фадж считает, что это
'Ага, — сказал Гарри, — но только потому, что Кривуч исчез где-то около Бобатонского экипажа'.
'А её, как раз, мы совсем не подозревали, — медленно произнёс Рон. — Ведь действительно, в её жилах течёт кровь великанов, но она отказывается признаться в этом…'
'Разумеется, отказывается, — резко перебила его Эрмиона, поднимая голову. — Вспомни, что произошло с Хагридом, когда Рита узнала о его матери. Посмотри на Фаджа, который стал её подозревать, как только узнал, что она наполовину великанша. Кому охота испытывать на своей шкуре подобный расизм? Я б, наверно, тоже сказала, что я просто крупная женщина, если б знала, что ко мне так будут относиться'.
Эрмиона взглянула на часы. 'Мы же совсем не занимались! — в ужасе воскликнула она. — Мы же собирались тренироваться в Барьерном заклятье! Завтра нам придётся здорово над ним поработать! А на сегодня пора закругляться, Гарри, тебе нужно хорошо выспаться'.
Гарри и Рон медленно поднялись в спальню. Гарри натягивал пижаму и поглядывал на кровать Невилла. Он сдержал данное Дамблдору слово и не рассказал Рону и Эрмионе о его родителях. Сняв очки и взобравшись на кровать, Гарри попытался представить, что это должно быть за чувство — знать, что твои родители живы, но не узнают тебя. Его часто жалели совершенно чужие люди, потому что он был сиротой, но прислушиваясь к похрапыванию Невилла, Гарри подумал, что Невиллу сочувствие нужно куда больше, чем ему самому. В темноте на лежащего в кровати Гарри нахлынула волна ненависти к тем, кто пытал мистера и миссис Лонгботтом… Он вспомнил, как толпа глумилась над сыном Кривуча и его соратниками, уводимыми из суда Дементорами… Он хорошо понимал эту толпу… Но потом перед его глазами всплыло молочно-бледное лицо кричащего юноши, и вдруг его потрясла внезапная мысль — этот мальчик скончался через год после того суда…
'Волдеморт, — думал Гарри, лёжа в темноте и глядя на полог кровати, — всё сходится к Волдеморту… Это Волдеморт разрушил семьи, погубил жизни…'
Рону и Эрмионе полагалось готовиться к экзаменам, которые должны были закончиться в день Третьего задания, но вместо этого они занимались главным образом тем, что помогали Гарри.
'Пусть тебя это не волнует, — перебила его Эрмиона, когда он заикнулся им об этом и сказал, что мог бы потренироваться и без них, — по крайней мере, мы получим высокие отметки по Защите от Темных сил.
