неживого. С трудом убедив всех, что ей гораздо лучше, чем может показаться по виду, вернулась в цепочку и уже не убирала далеко удобный для ее руки бич. Боли она почти не ощущала, голова и так горела от тяжелого предчувствия беды. А дети все шли и шли, теперь вместе со старшими. Она и подумать не могла, что Гнездо так велико и содержит столько соплеменников! Где пришедшие с корабля? Что внизу?
Йялл вынырнул с очередным лифтом, неожиданно оказался рядом, обнял на миг, радуясь встрече, обдал жутковатой смесью запахов и ощущений – крови, смерти, горелой кожи, холодной расчетливой злости, пота и усталости, – сунул в руки двоих грудничков в пеленках и снова исчез. Она даже не видела толком его лица, лишь заляпанный кровью и грязью явно чужой комбинезон, вспоротое и небрежно зашитое плечо, которое уже почти не могла затянуть истрепанная «пиявка», принявшая слишком много ударов – не везет брату с правой рукой. Или наоборот, везет? Живой ведь!
С грудными детьми стало еще сложнее, но тут невесть откуда возник Сим и торопливо увел к шлюзу. Ника потребовала, чтобы она, Яли, немедленно вернулась на корабль. Катер был переполнен, и ее сунули под ноги стоящим плотной стеной детям.
Взлет, торопливый и короткий, сминающий ребра. Движение на пределе скорости. Рукав переходника, ангар, лифт, больничный отсек…
Раненых действительно оказалось много. Рила и Тимрэ торопливо осматривали прибывающих, Бит тоже была здесь, более похожая видом и состоянием на тяжелого пациента, но еще способная присматривать за другими. Трое незнакомых айри, явно болезненных и утомленных, работали вместе с остальными.
Нику удалось рассмотреть последней, обессиленную, с сине-черными тенями, жутковатыми вдвойне под светлым серебром глаз, зрачки которых сжались до размера неприметных точек. Слишком спокойную. Она быстро прошла через зал, взяла Яли за руку и повела через палаты дальше, куда ни разу еще не приходилось попадать. Шлюз, отдельная лаборатория. Несколько баков непонятного назначения, два задействованы, дышат теплом. Дар, едва просыпающийся у слишком юной для его использования Яли, утомленный бесконечной и беспросветной ночью, только теперь позволил ей осознать, что происходит, и Яли слепо споткнулась, но была сердито вздернута вверх, обретя стоячее положение.
Неизвестный хозяин Йонаха просил сделать как можно больнее двоим, и его просьбу исполнили до конца. Яли недавно умоляла мир сохранить жизнь Деду, но не такую…
Ника снова резко дернула ее, теперь вниз, сажая в кресло и требуя внимания.
– Слушай меня. Ты будешь сидеть тут и просить их обоих остаться, особенно Деда, он меня слабо воспринимает. Я приду потом, в больничном отсеке без меня умрут слишком многие. Сиди и проси за нас двоих.
– Они уже покинули нас, – прошептала Яли неслышно. – В таких телах нельзя жить.
– Будешь сидеть и просить, – тихо и зло, с нажимом, повторила Ника. – Не покинули, и я никого не отпущу, пока считаю, что есть хоть один шанс. Станешь обоих толком слушать – им покажется жить не так больно. Правда, тебе будет… паршиво.
От любимого словечка Деда на миг пришло облегчение. Она потянулась к почти угасшему сознанию двух айри, согнулась, охнув от боли, и почти сразу почувствовала, как им стало, и правда, чуть проще удерживаться на грани жизни. И что они оба там рядом, как умеют только айри и ее родичи, и втроем будет можно еще чуть-чуть побороться. Нет, вчетвером, поскольку Ника мыслями по-прежнему была рядом, хотя и ушла в общий зал. Даже не дала времени спросить, что это за неведомый шанс?
Они тоже хотели бы знать, и тоже не видели обратного пути. Яли села поудобнее, откинулась на спинку и прикрыла глаза. К боли хозяева ее, как и прочих, приучали долго и основательно, и если там терпеть приходилось для глупых и злых опытов, то неужели она не выдержит здесь, когда причина неизмеримо важнее? Один шанс из всех, какие только бывают.
Но пока он есть, и это замечательно.
Йялл нахмурился, понимая, что тон стоящего за прозрачной дверью в комнате контроля Эллара не обещает ничего хорошего. И что надо следовать полученному приказу. Айри старший и прав – работа только начинается. Что случилось? Чутье не замечает угрозы, а Тимрэ буквально не в себе.
– Эллар, ты с нами? – решился спросить он, уже подозревая ответ и не понимая его причин.
– Тут пиран, это прямо наше проклятие, не иначе, – невесело усмехнулся Эл. – Он в воздухе нестоек, минут через десять станет безопасно, и я разблокирую двери. Сумею сам, наверное, потом зачистить ярус. Иди, время дорого. Твоя группа уже приняла бой.
Последние слова он произнес более жестко и требовательно. Йялл нехотя развернулся и двинулся прочь, уводя за собой часто оборачивающегося Тимрэ, торопливо снявшего и оставившего на видном месте свой неизменный браслет с сывороткой. Врач дрожал и с трудом дышал, явно всхлипывая. Они несколько раз натыкались на слагов, но айри даже не замечал их, и Йяллу приходилось работать за двоих. Группа оказалась на прежнем месте, а Эл – как всегда прав.
В коридоре густо и вонюче дымил пластик. Слаги ползли целым отрядом из своих шахт и явно стремились к залу контроля, но айри предложил удачное место для засады. Ребята работали четко, не зря Дед потратил на их обучение долгие утомительные дни. С подходом Йялла, истратившего еще один парализующий слагов кругляш на подобравшееся сбоку подкрепление, стычка пошла на убыль. Через несколько минут в напряженной тишине все перебрались через завал из неживых, более не способных двигаться никогда, и заторопились к лифтам.
Третий велел группе найти Лайла и ждать там. Приотстал, дернул Тимрэ, разворачивая к себе лицом.
– Что происходит? Все живы, мы пока идем по плану, а ты ведешь себя…
– Не все, – устало покачал головой Тимрэ. – Эл…
– Что Эл?
– Он меня выбросил и блокировал дверь. Пиран для айри – смерть, Эл уже, в общем-то, обречен. Доза, по прикидкам, огромная, и моя сыворотка с браслета ничего ему не даст. Продлит жизнь на пару часов. Только кому нужна такая жизнь? – глаза Тимрэ стали совсем пустыми. – Ты же нас чувствуешь. Он пока «закрылся», но скоро блокировка перестанет действовать. Тогда поймешь. Это даже нельзя описать как боль, Йялл. Куда хуже.
– Ты врач!
– Если от тебя останется клок шерсти, что я смогу сделать? Вот мы имеем такой случай. Попробуй пробиться к сознанию Ринка, Деда надо бы предупредить, вдруг еще не поздно.
– Наверняка, уже поздно, и он все равно сделает то, что запланировал, его сменить некому, – устало покачал головой Йялл, слова айри не оставили и тени надежды, но Эл прав, время против них и надо идти. – Пошли, наше место на четвертом уровне. Там дети. Ты врач и ты должен работать.
Тимрэ кивнул. Вверх они добрались на одном из лифтов, блокированном группой Лайла, второй почти одновременно увез вожака вниз, его группе пора двигаться к шестому уровню. Два шага от дверей, сошедшихся за спиной, – надо дождаться еще пары своих, которые поднимутся тотчас. Три сходящиеся у холла коридора разом ожили.
Их ждали. Из-за каждого поворота показались морды тварей, которые никогда не станут волвеками. Рила о таких рассказывала, морщась от мучительного воспоминания о разбитых ребрах и смятых костях. Почти неразумные, чудовищно злобные, огромные и быстрые. На поводках, которые хозяева готовы отпустить в любое мгновение. Йялл огляделся – трое довольно усмехающихся хозяев и семь зверей, по паре в боковых коридорах и на одного больше в центральном.
– Думаю, это последнее, с чем я могу помочь, – голос Эла ничуть не изменился, он говорил уверенно и негромко, но блокировка и правда ослабела, Третий отчетливо ощущал его боль, ползущую из- под плотно закрытых ворот сознания. Говорил он на языке людей, незнакомом хозяевам. – Берите на себя тех, что слева, Насколько я понял, оттуда до детей добираться быстрее. Лифт не блокировать, я вернусь и застопорю его на пятом. Удачи.
Йялл кивнул, задвинул за спину охнувшего Тимрэ и повел плечами. Рядом встал Рой, пара волков в шкурах чуть растянулась в стороны. Три створки, удерживающие все семь ошейников нестабильных, щелкнули, спуская зверей. Те взвизгнули, разом прижимаясь к полу и делая первый шаг.
