[viii] Outstanding
[ix] Invisible cloak
[x] Floo powder
[xi] Stinksap
[xii] Inquisition squab
[xiii] Portable swamp
— Глава 30: Грауп —
Несколько дней подряд студенты обсуждали побег Фреда и Джорджа. Эта история передавалась от одного к другому, обрастая все новыми подробностями. Казалось, что их подвиг станет одной из Легенд Хогвартса: даже истинные свидетели были почти уверены, что видели, как близнецы, спикировав на Амбридж, закидали ее навозными бомбами. Многие пытались подражать им. Гарри часто слышал от студентов что-то вроде: 'Честное слово, мне постоянно хочется запрыгнуть на метлу и убраться отсюда' или 'Еще один такой урок и я и впрямь сделаю так же, как Уизли'.
Фред и Джордж позаботились о том, чтобы их не скоро забыли. Во-первых, на пятом этаже в коридоре восточного крыла замка раскинулось болото, а они не оставили никаких инструкций о том, как его удалить. Амбридж и Филч перепробовали множество средств для его ликвидации, но безуспешно. В конце концов они сдались и Филч, яростно скрипя зубами, взял на себя заботу по доставке студентов на уроки. Гарри был уверен, что МакГоннагал или Флитвик смогли бы удалить болото в один момент, но, они, видимо, предпочитали наблюдать за Амбридж, как и в случае с Блуждающими Свистогромами Уизли.
Во-вторых, в двери кабинета Амбридж остались две больших дыры, которые проделали «Чистометы» Фреда и Джорджа, стремясь воссоединиться со своими хозяевами. Филч заменил дверь и спрятал «Молнию» Гарри в темницу. Там, по слухам, Амбридж поставила на страже вооруженного охранника-тролля. Однако это было еще не все.
После побега Фреда и Джорджа освободилось место Главных Нарушителей Спокойствия. Многие студенты, вдохновленные их примером, теперь соревновались за это звание. Так, несмотря на новую дверь, кто-то умудрился запустить волосатого хрипящего Нюхача в кабинет Амбридж. Тот, в поиске светящихся предметов, быстро разорвал все в клочья и, когда Амбридж входила в кабинет, запрыгивал на нее, пытаясь отгрызть кольца с ее коротких пальцев. Навозные бомбы и Шарики-вонючки так часто теперь были разбросаны в коридорах, что стало модным носить на голове Пузырь-Башку. Кроме очевидной пользы — она гарантировала моднику свежий воздух, — Пузырь-Башка дарила прикольное ощущение аквариума на голове.
Филч бродил по коридорам с хлыстом в руках, полный отчаянной решимости поймать негодяев, но проблема заключалась в том, что теперь нарушителей было так много, что он никогда не знал, куда смотреть. Следовательская Бригада пыталась помогать ему, но с ее членами продолжали происходить странные вещи. Уоррингтон из слизеринской команды по квиддичу попал в больничное крыло с ужасным диагнозом — его кожа выглядела так, будто была покрыта кукурузными хлопьями; у Пэнси Паркинсон, к удовольствию Гермионы, выросли рога и целый день она провела у мадам Помфри.
Между тем, стало ясно, как много порций Отлынивающего Хавчика Фред и Джордж сумели продать перед своим отъездом из Хогвартса. Стоило Амбридж только войти в аудиторию, как студенты падали в обмороки, бились в приступах лихорадки или у них из носа хлестала кровь. Воя от гнева, она попыталась найти первопричину сей таинственной болезни, но студенты упрямо твердили ей, что это «Амбриджита». Допросив четыре класса и даже не приблизившись к разгадке их тайны, она была вынуждена уступить и позволить кровоточащим и падающим в обмороки студентам толпами уходить с уроков.
Но даже поклонники Хавчика не могли конкурировать с мастером дебоша, Пивзом, который, казалось, принял прощальные слова Фреда как руководство к действию. Безумно кудахча, он прыгал по школе, переворачивая вверх ногами столы, вырывая из пола доски, сваливая статуи и вазы. Он дважды запирал миссис Норрис внутри рыцарских доспехов, что доводило до бешенства ее опекуна. Пивз бил фонари и гасил свечи; развлекался, жонглируя горящими факелами над головами кричащих студентов; выбрасывал аккуратно сложенные кипы пергамента в огонь или из окон (вот это я не знаю, как перефразировать. Понимаю, что составлено неправильно, а сказать по-русски не могу); затопил второй этаж, открыв все краны в ванных, выпустил мешок тарантулов в центре Большого Зала, когда все завтракали, а в небольших перерывах между каверзами, он хвостом мотался за Амбридж и издавал пукающие звуки всякий раз, когда она пыталась заговорить.
Из всего персонала Хогвартса, казалось, только Филч пытался ей помочь. И действительно, как-то Гарри заметил Профессора МакГоннагал, проходящую мимо Пивза. Тот пытался открутить хрустальную люстру с потолка, а МакГоннагал что-то шепнула ему уголком рта. Гарри мог поклясться, что она посоветовала крутить в другую сторону.
Монтагью все еще не оправился после посещения туалета, и его родители появились утром во вторник. Они твердо вышагивали по лужайке и выглядели чрезвычайно сердитыми.
— Мы же должны сказать? — волновалась Гермиона на уроке Заклинаний. Она устроилась поудобнее у окна, чтобы лучше видеть мистера и миссис Монтагью. — О том, что случилось с ним? Может, это поможет мадам Помфри вылечить его?
— Конечно, не надо, он и так очухается, — равнодушно проговорил Рон.
— Тем хуже для Амбридж, точно? — сказал Гарри довольным тоном.
Он и Рон ударили палочками по чайным чашкам, которые должны были заколдовать. У чашки Гарри выросло четыре очень коротких ноги, которые не могли достать до стола и бессмысленно извивались в воздухе, а у чашки Рона ножки выросли длинные, но тонкие. Они с большим трудом приподняли кубок над столом, задрожали, потом, не выдержав, свернулись, и кубок раскололся пополам.
— Репаро, — быстро произнесла Гермиона, исправляя чашку Рона одним взмахом волшебной палочки. — Это очень хорошо, но что если Монтагью останется таким навсегда?
— А нам что за дело? — раздраженно сказал Рон, в то время как его чайная чашка, пьяно шатаясь, снова встала. — Монтагью не должен был пытаться забрать те очки у Гриффиндора, или как? Если тебе больше не о чем волноваться, Гермиона, волнуйся обо мне!
— О тебе? — удивилась она. Ее кубок попытался радостно пробежать поперек стола на своих четырех небольших крепких ножках, но она его ловко поймала и поставила перед собой. — С чего это я должна волноваться о тебе?
— Когда следующее мамино письмо, наконец, пройдет цензуру Амбридж, — посетовал Рон, пытаясь руками поддерживать свою чашку, потому что ее хилые ноги явно были не способны удержать ее вес, — у меня будут большие неприятности. Я не удивлюсь, если она послала еще одну Вопилку.
— Но…
— Вот увидишь, я окажусь виновником того, что Фред и Джордж смылись, — сказал Рон мрачно. — Она скажет, что я должен был остановить их, что я должен был грудью встать на пути их метел или еще что-нибудь… да, это все будет моя вина.
— Ну, она будет не права, если скажет это, ты же не мог ничего сделать! Я уверена, что этого не будет. Она не может не понять: раз у них действительно есть помещение в Диагоновом Переулке, значит они планировали это целую вечность.
— Да, точно. Но как они его получили? — сказал Рон, так сильно ударив свою чашку палочкой, что ее ноги свернулись снова и судорожно задергались перед ним. — Хитрые бестии! Аренда одного места в Диагоновом Переулке стоит кучу золота. Она захочет узнать, где они достали такие деньжищи.
— Ну да, мне тоже это интересно, — сказала Гермиона. Ее чайная чашка аккуратной трусцой обежала кружку Гарри. Та шевелила своими короткими ножками, которые все еще не могли дотянуться до стола, — может, Мундунгус уговорил их продавать краденные вещи или еще что-нибудь в этом роде.
— Нет, — отрезал Гарри.
— Откуда ты знаешь? — хором спросили Рон и Гермиона.
— Дело в том… — Гарри заколебался, но момент истины, казалось, настал. Не было смысла молчать,
