ее лицо с огромными глазами стало худым и изможденным, а побелевшие волосы свисали тонкими безжизненными прядями. Казалось, она не желала говорить, а может, просто, не могла, но робко придвинулась к Невиллу, держа что-то в протянутой руке.
— Снова? — утомленно спросила миссис Лонгботтом. — Очень хорошо, Алиса, милая, очень хорошо… Невилл, возьми, что бы это ни было.
Но Невилл уже и так протянул руку, в которую его мать вложила пустые обертки от Лучших Надувательских Жвачек Друбла.
— Очень мило, дорогая, — фальшиво бодрым голосом поблагодарила ее бабушка Невилла, ласково похлопывая невестку по плечу.
Только Невилл произнес очень тихо:
— Спасибо, мама.
Его мать, пошатываясь, вернулась в постель, бормоча что-то нечленораздельное себе под нос. Невилл смерил друзей взглядом, в котором читался вызов, словно ждал, что они посмеются над ним, но Гарри не видел в своей жизни ничего менее забавного.
— Думаю, нам лучше уйти, — вздохнула миссис Лонгботтом, подтягивая длинные зеленые перчатки. — Очень приятно было с вами познакомиться. Невилл, выброси обертку в корзину, она тебе их уже столько надавала, что всю комнату можно оклеить.
Но, когда они уходили, Гарри заметил, как Невилл засунул обертку себе в карман.
Дверь за ними закрылась.
— Я даже не догадывалась, — чуть не плача, произнесла Гермиона.
— Я тоже, — хрипло согласился с нею Рон.
— И я, — прошептала Джинни.
Все посмотрели на Гарри.
— Я знал, — мрачно сообщил он. — Думбльдор сказал мне, но я обещал никому не говорить… вот за это Беллатрикс Лестрэйндж попала в Азкабан… она использовала заклятье Крусио на родителях Невилла до тех пор, пока те не сошли с ума.
— Это сделала Беллатрикс Лестрэйндж? — испуганно прошептала Гермиона. — Та женщина, чье фото Кричер прячет в своем логове?
Повисло долгое молчание, прерванное лишь обиженным голосом Локхарта.
— Слушайте, я ведь не за просто так учился писать слитно!
Глава 24 Ментальная преграда
Как оказалось, Кричер скрывался на чердаке. Сириус объяснил, что нашел его там, с ног до головы покрытого пылью, без сомнений эльф рыскал в поисках уцелевших реликвий семьи Блэков, чтобы утащить их в свой чулан. И хотя подобная версия пришлась по вкусу Сириусу, Гарри чувствовал себя не в своей тарелке. Вновь объявившийся Кричер оказался в гораздо более приподнятом настроении, даже его скорбное бормотание поутихло, он даже принялся охотнее исполнять приказания, но несколько раз Гарри ловил на себе его жадные взгляды, но стоило домовому эльфу понять, что его засекли, тот сразу отводил глаза в сторону.
Гарри терзали смутные сомнения, о которых он решил не распространятся Сириусу, чья веселость с окончанием рождества таяла на глазах. И чем ближе становилась дата их возвращения в Хогвардс, тем чаще Сириус впадал в настроение, которое миссис Уизли окрестила «приступами замкнутости», во время которых он становился неразговорчивым и сварливым, часами пропадая в комнате Конькура. И его уныние распространялось по дому, просачиваясь под дверные щели, подобно ядовитому газу, заражающему все вокруг.
Гарри не хотелось вновь оставлять Сириуса наедине с Кричером. На самом деле, впервые в жизни, ему вообще не хотелось возвращаться в Хогвардс. Потому что возвращение в школу означало только одно — он вновь попадет под железную пяту Долорес Умбридж, за время их без сомнения отсутствия накропавшую еще дюжину декретов. Теперь не светил ему и Квиддитч, а гора домашней работы с приближением экзаменов должна была только увеличиться, да и Думбльдор ближе не стал. Говоря по правде, если бы не АД, то Гарри уговорил бы Сириуса позволить ему бросить Хогвардс и остаться с ним на Гриммолд-Плэйс.
В довершение, в последний день каникул, произошло нечто, заставившее Гарри по-настоящему ужаснуться предстоящему возвращению в школу.
— Гарри, милый, — произнесла миссис Уизли, просунув голову в спальню, где Гарри с Роном развлекали себя игрой в волшебные шахматы под внимательными взглядами Гермионы, Джинни и Косолапсуса. — Не мог бы ты спуститься на кухню? Профессор Снэйп хочет перекинутся с тобой парой словечек.
Сначала до Гарри даже не дошел смысл произнесенных ею слов — его ладья вступила в отчаянную схватку с пешкой Рона, и он с энтузиазмом ее подначивал:
— Мочи ее…. Мочи ее, это всего лишь пешка, идиотка. Извините, миссис Уизли, что Вы сказали?
— Профессор Снэйп, милый. На кухне. Хочет поговорить.
Челюсть у Гарри отвисла от страха. Он обвел взглядом всех присутствующих в комнате, но те сами рты поразевали. Косолапсус, которого Гермиона последние четверть часа насильно удерживала в руках, с ликованием скакнул на доску, обратив в бегство визжащие пронзительными голосками шахматные фигуры.
— Снэйп? — тупо повторил Гарри.
— Профессор Снэйп, милый, — подурила его миссис Уизли. — Ну а теперь пошли скорее, он сказал, что не сможет задержаться надолго.
— Чего ему от тебя надо? — вслух расстроился Рон, стоило миссис Уизли удалиться из комнаты. — Ты ведь ничего не сделал такого?
— Нет! — с негодованием выпалил Гарри, усиленно шевеля мозгами в поисках ответа на вопрос, что такого он мог сотворить, что заставило Снэйпа припереться на Гриммолд-Плэйс. Может, за свое последнее домашнее задание он схлопотал «Т»?
Минуту другую спустя, он уже толкнул дверь кухни и обнаружил, что за длинным кухонным столом, уставившись в противоположные стороны, сидят Сириус и Снэйп. Тишина, повисшая между ними, была переполнена взаимной неприязнью. На столе перед Сириусом лежало распечатанное письмо.
— Эээ, — заявил о своем присутствии Гарри.
Снэйп обратил к нему лицо, обрамленное прядями черных сальных волос.
— Сядьте, Поттер.
— Знаешь, — громко произнес Сириус, покачиваясь на стуле и обращаясь непосредственно к потолку. — Думаю, я предпочел бы, чтобы ты не распоряжался, Снэйп. Видишь ли, это пока что мой дом.
Противный румянец залил бледные щеки Снэйпа. Гарри опустился на стул возле Сириуса, по другую сторону стола от Снэйпа.
— Я бы предпочел увидеться с Вами наедине, Поттер, — по губам Снэйпа зазмеилась знакомая ухмылка. — Но Блэк…
— Я его крестный, — с нажимом произнес Сириус.
— Я здесь по распоряжению Думбльдора, — ответил Снэйп, и его голос в противоположность оппоненту с каждым словом становился все спокойнее и язвительнее. — Но, пожалуйста, оставайся, Блэк, я же знаю, как тебе нравится чувствовать себя….вовлеченным.
— И что это означает? — поинтересовался Сириус, позволяя своему стулу с громким стуком опуститься на четыре ножки.
— Единственное, в чем я уверен, так это в том, что ты должен чувствовать себя…ааа…угнетенным от сознания того, что не делаешь ничего полезного, — Снэйп деликатно подчеркнул последнее слово, — для Ордена.
