Гарри. — И, послушай… — он понизил голос, пока остальные обменивались прощаниями с Тонкс. — Гарри, я знаю, ты не любишь Снэйпа, но он великолепно владеет Окклюменцией и мы все… включая Сириуса… хотим, чтобы ты научился защищать себя, так что старайся изо всех сил, хорошо?
— Да, хорошо, — вяло согласился Гарри, глядя в раньше времени постаревшее лицо Люпина. — Увидимся еще.
Шестеро ребят побрели к замку, волоча за собой сундуки. Гермиона уже решила перед сном немного повязать эльфийские шапочки. Подойдя к дубовой входной двери, Гарри оглянулся — «Гранд-Улет» уже укатил, но Гарри при мысли о том, что ожидает его будущим вечером, почти пожалел, что не остался в автобусе.
Большую часть следующего дня Гарри провел, холодея при мысли о предстоящем вечере. И утренняя пара Зельеделия ничуть не развеяла его тревог, потому как Снэйп был как обычно противен. А оттого, что члены АД постоянно отлавливали его на переменах с вопросом, состоится ли сегодня их встреча, настроение у Гарри совсем упало.
— Я извещу вас о следующей встрече, как обычно, — снова и снова повторял Гарри. — Но сегодня это никак не получится, мне нужно идти на…эээ… занятия для неуспевающих по Зельеделью.
— У тебя занятия для неуспевающих по Зельеделью? — презрительно бросил Захариус Смит, зажав Гарри в углу Вестибюля после ланча. — О мой Бог, ты должно быть в ужасе. Снэйп обычно не делает дополнительных занятий, разве нет?
Смит отошел, своим раздражающе плавным шагом, Рон уставился ему вслед.
— Может на него проклятье наложить? Отсюда я вполне смогу его достать, — он поднял палочку, прицелившись Смиту ровно между лопаток.
— Забудь, — уныло отмахнулся Гарри. — А что еще они все могли подумать? Только, что я полный крет…
— Привет, Гарри, — произнес голос за его спиной, и обернувшись, Гарри увидел Чу.
— О, — живот Гарри отвратительно сжался. — Привет.
— Мы будем в библиотеке, Гарри, — бросила Гермиона, и, подхватив под локоть Рона, потащила его к мраморной лестнице.
— Хорошо провел Рождество? — спросила Чу.
— Ага, неплохо, — ответил Гарри.
— А я — довольно тихо, — сообщила Чу. Неизвестно почему, но она выглядела крайне обеспокоенной. — Хм… в следующем месяце у нас снова вылазка в Хогсмёд, видел объявление?
— Что? О, нет, я пока и не смотрел на доску для объявлений.
— Да, на день Святого Валентина…
— Хорошо, — произнес Гарри, недоумевая, почему она говорит ему это. — Полагаю, ты хотела бы…
— Только, если ты захочешь, — сгорала от нетерпения Чу.
Гарри изумленно посмотрел на нее и почти произнес: «Думаю, ты хотела узнать когда следующая встреча АД?» — но это выходило совсем не в тему.
— Я…эээ… — промямлил он.
— О, ну если ты не хочешь, — обиженно проговорила она. — Не волнуйся. Я… в-общем, увидимся.
Она пошла прочь. Гарри пялился ей вслед, мозги работали, как сумасшедшие. Потом что-то с лязгом встало на свои места.
— Чу! Эй…ЧУ!
Он побежал вслед за ней, поймав ее только на середине мраморной лестницы.
— Э…хотела бы ты пойти со мной в Хогсмёд на день святого Валентина?
— Ооо, да! — Чу залилась ярким румянцем.
— Хорошо…ну… значит, договорились, — ответил Гарри, чувствуя, что день в конце-концов не прошел даром, и он почти одним прыжком достиг библиотеки, где встречался с Роном и Гермионой перед следующими уроками.
Но к шести часам даже восторг от так удачно сложившейся ситуации с Чу Чэн не мог развеять мрачных предчувствий, лишь усугублявшихся с каждым шагом, который Гарри делал в направлении кабинета Снэйпа.
Он замер перед дверью, больше всего на свете желая оказаться где угодно, только не здесь, сделал глубокий вдох и, постучавшись, вошел.
В мрачной комнате рядами висели полки с сотнями стеклянных колб, заполненных разноцветными жидкостями, в которых плавали отвратительные куски животных и растений. В углу стоял шкаф с ингредиентами, в краже которых Снйэп когда-то — и не без оснований — обвинял Гарри. Но сейчас все внимание Гарри было приковано к столу, где в круге света, отбрасываемого свечой, стояла неглубокая, украшенная орнаментом из рун и символов, каменная чаша. Гарри сразу же узнал в ней Думбльдоров дубльдум. Его так удивило присутствие здесь этой чаши, что он даже подпрыгнул, когда из полутьмы послышался неприветливый голос Снэйпа.
— Закройте за собой дверь, Поттер.
С отвратительным чувством, что добровольно отдает в себя в заточение, Гарри так и поступил. Когда он вновь обернулся, Снэйп уже вышел на свет и теперь молча указывал ему на стул возле его стола. Гарри сел, Снэйп, всем свои видом выражая острую неприязнь, тоже опустился в кресло, его ледяные черные глаза, не мигая, уставились на Гарри.
— Ну, Поттер, Вы знаете, зачем мы здесь, — произнес он. — Директор попросил меня обучить Вас Окклюменции. Могу лишь надеяться, что в этом Вы преуспеете больше, чем в Зельедельи.
— Постараюсь, — лаконично ответил Гарри.
— Может, это и необычные занятия, Поттер, — глаза Снэйпа злобно сузились. — Но я пока что Ваш учитель, а поэтому, обращайтесь ко мне «сэр» или «профессор».
— Да…сэр, — ответил Гарри.
Снэйп еще несколько секунд разглядывал его, сузив глаза, произнес:
— Итак, Окклюменция. Как я уже говорил на кухне Вашего милого крестного, эта область волшебства запечатывает разум от магического вторжения или влияния.
— А почему профессор Думбльдор решил, что мне это нужно, сэр? — глядя прямо в глаза Снэйпу поинтересовался Гарри, не слишком веря в то, что ему вообще ответят.
Снэйп тоже не отрываясь смотрел на него, и затем презрительно бросил:
— Уверен, что к этому моменту даже до Вас это дошло. Темный Лорд очень искусен в Легилименции….
— В чем? Сэр?
— В возможности извлекать чувства и воспоминания из головы другого человека….
— Он может читать мысли? — воскликнул Гарри, самые худшие его подозрения подтверждались.
— У Вас нет тонкости восприятия нюансов, Поттер, — блеснул глазами Снэйп. — Вы не чувствуете мелких различий. Это один из тех недостатков, который делает Вас некудышным составителем Зелий.
Снэйп сделал паузу, очевидно смакуя удовольствия от собственных оскорблений.
— Только магглы говорит «чтение мыслей». Разум не книга, чтобы его можно было открыть и почитать на досуге. Мысли не выгравированы на внутренней стороне черепа, и не доступны любому вторгшемуся, разум, Поттер, это многослойная система… ну, во всяком случае, у большинства дело обстоит именно так, — он ухмыльнулся. — Однако, правда состоит в том, что владеющие Легилименцией могут, при некоторых обстоятельствах, копаться в разуме своих жертв, и верно интерпретировать свои находки. И лишь овладевшие Окклюменцией способны захлопнуть свои чувства и воспоминания, противоречащие тому, что они хотят сказать, а потому могут лгать в открытую и не быть пойманными на лжи.
Чтобы ни говорил Снэйп, Легилименция значила для Гарри то же самое, что и чтение мыслей, а ему вовсе не понравилось это значение.
— Так он может узнать о чем мы думаем прямо сейчас? Сэр?
— Темный Лорд сейчас на значительном расстоянии отсюда, а стены и земля Хогвардса защищены
