— Думаю, у нас должны остаться записи о том, что кто-то послал пару дементоров прогуляться по Литтл Уингингу! — рявкнул Фудж.
— Нет, если дементоры получили приказ от кого-то вне Министерства Магии, — спокойно произнес Думбльдор. — Я просто пытаюсь передать тебе свою точку зрения на случившееся, Корнелиус.
— Ну да, — с яростью проговорил Фудж. — У меня нет повода верить, что твоя точка зрения больше, чем просто чушь, Думбльдор. Дементоры остаются в Азкабане и делают все, о чем мы их просим.
— Тогда, — произнес Думбльдор тихо, но четко. — Мы должны спросить у себя, кому в Министерстве понадобилось отправлять пару дементоров в тот проулок второго августа.
В полной тишине, сопровождавшей эти слова, ведьма справа от Фуджа наклонилась вперед, и Гарри впервые рассмотрел ее. Она оказалась похожей на большую бледную жабу — довольно приземистую, с широким, дряблым лицом, безвольным ртом и короткой, толстой шеей, как у дяди Вернона. Даже маленькая черная бархатная бабочка на ее завитой макушке, напомнила ему огромную муху, которую она собирается слизнуть своим длинным липким языком.
— Слово предоставляется Долорес Джейн Умридж, Старшему Заместителю Министра, — произнес Фудж.
Ведьма заговорила трепещущим, по-девичьи высоким голосом, заставив Гарри поразиться: он ожидал услышать кваканье.
— Я уверена, что недопоняла Вас, профессор Думбльдор, — жеманно произнесла она, и большие, круглые глаза блеснули льдом. — Глупо с моей стороны, но все прозвучало так, словно Вы предположили, что Министерство Магии заказало нападение на мальчика!
От ее серебристого смеха, волосы на затылке Гарри встали дыбом. Несколько членов Уизенгэмота засмеялись вместе с ней, казалось, что никого это предположение действительно не удивило.
— Если правда состоит в том, что дементоры получают приказы только от Министерства Магии, и в том, что два дементора напали на Гарри и его кузена неделю назад, из этого по логике следует, что кто-то в Министерстве мог отдать приказ напасть на мальчика! — вежливо произнес Думбльдор. — Конечно, эти конкретные дементоры могли и не находиться под контролем Министерства…
— Не существует дементоров, не контролируемых Министерством! — грубо прервал его Фудж, становясь кирпично-красным от гнева.
Думбльдор склонил голову в легком поклоне.
— Тогда, несомненно, Министерство проведет полное расследование о том, почему два дементора находились так далеко от Азкабана и почему они напали, не имея на то полномочий.
— Ни тебе решать, что делать, а что нет Министерству, Думбльдор! — Фудж стал того оттенка багрового цвета, которым мог бы гордиться дядя Вернон.
— Конечно, не мне, — мягко ответил Думбльдор. — Я просто выразил свою уверенность в том, что дело не останется так и не расследованным.
Он мельком взглянул на мадам Скелетонс, поправившую свой монокль, и нахмурившись, уставившуюся на него.
— Должен всем напомнить, что поведение этих дементоров, если они, конечно, не являются вымыслом богатой фантазии мальчика, не являются предметом этого слушания! — произнес Фудж. — Мы здесь рассматриваем дело Гарри Поттера о нарушении Постановления о Разумном Ограничении Применения Магии Несовершеннолетними!
— Ну, конечно же, — ответил Думбльдор. — Но факт присутствия дементоров в том проулке является очень существенным. Пункт Седьмой Постановления утверждает, что магия может использоваться перед магглами в исключительных обстоятельствах, а эти исключительные обстоятельства включают в себя ситуации, угрожающие жизни ведьмы или волшебника, или любой ведьмы, волшебника или маггла в то время как…
— Мы прекрасно знакомы с Седьмым Пунктом, спасибо большое! — прорычал Фудж.
— Не сомневаюсь, — любезно согласился Думбльдор. — Тогда мы пришли к согласию, что использованное Гарри заклинание Защитника в этих обстоятельствах подпадает под категорию исключительных, описанных в том пункте?
— Если были дементоры, в чем я сомневаюсь.
— Вы услышали это от очевидца, — оборвал его Думбльдор. — Если вы все еще сомневаетесь в ее правдивости, позовите ее обратно и допросите снова. Уверен, что она не станет возражать.
— Я… это… нет… — взревел Фудж, вертя в руках бумаги. — Это… мне нужно это сегодня же, Думбльдор!
— Но конечно, тебя бы не заботило сколько раз нужно выслушать свидетеля, если бы альтернативой стал серьезный просчет правосудия, — парировал Думбльдор.
— Серьезный просчет, мой Бог! — запричитал тоненьким голоском Фудж. — Вы согласны множить небылицы этого мальчика, Думбльдор, стараясь замять его ужасающее использование магии вне школы! Полагаю, вы забыли использованное им три года назад Заклинание Парения…
— Это был не я, а домовый эльф! — воскликнул Гарри.
— ВИДИТЕ? — заорал Фудж, бурно жестикулируя в направлении Гарри. — Домовый эльф! В доме магглов! Я вас спрашиваю.
— Вопрос о домовых эльфах находится в компетенции школы Хогвардс, — произнес Думбльдор. — Если вы пожелаете, я могу немедленно вызвать его для допроса.
— Я… не… у меня нет времени выслушивать домовых эльфов! Все равно, это не единичный факт… ради Бога, он ведь надул свою тетю! — вскричал Фудж, ударив кулаком по скамье и расплескав бутылку чернил.
— И вы очень любезно не заострили своего внимания на этом случае, допускаю, что даже самым лучшим волшебникам порой трудно справиться со своими эмоциями, — спокойно произнес Думбльдор, пока Фудж оттирал чернила с записей.
— А я даже еще не начал говорить о том, что он творит в школе!
— Но, поскольку Министерство Магии не имеет никаких полномочий наказывать студентов Хогвардса за проступки, совершенные ими в школе, поведение Гарри там, не имеет отношения к этим слушаниям, — вежливо, но с заметной прохладцей, произнес Думбльдор.
— Ого, — воскликнул Фудж. — Значит, не наше дело, чем он занимается в школе, да? Вы так думаете?
— У Министерства нет власти исключать студентов Хогвардса, Корнелиус, как я напомнил тебе ночью второго августа, — произнес Думбльдор. — Так же, как и конфисковывать их палочки, пока все обвинения не будут окончательно доказаны, о чем я так же напоминал тебе ночью второго августа; и ты поспешил уверить меня, что законность будет соблюдена. Но я более чем уверен, ты уже пересмотрел некоторые законы собственноручно.
— Законы могут меняться, — с яростью воскликнул Фудж.
— Конечно могут, — кивнул Думльдор. — И ты, кажется, уже внес множество изменений, Корнелиус. Почему, например, спустя всего несколько недель после того, как я покинул Уизенгэмот, здесь начали практиковать полное уголовное судебное разбирательство по делу о простом использовании магии несовершеннолетним?!
Несколько волшебников наверху нервно заерзали, Фудж залился насыщенным красно-коричневым цветом. Однако, жабовидная ведьма справа, довольно невыразительно взглянула на Думбльдора.
— Насколько мне известно, — продолжил Думбльдор. — Нет закона, говорящего, что работой суда является наказание Гарри за каждое совершенное им магическое действие. Он обвинялся по отдельному нарушению, и он представил свою защиту. Все, что ему и мне остается делать, так это дожидаться вашего вердикта.
Думбльдор сложил вместе кончики пальцев и больше не произнес ни слова. Фудж уставился на него, сгорая от злобы. Гарри взглянул на Думбльдора, ища поддержки. Он вовсе не был уверен в том, что Думбльдор выбрал правильное время, чтобы предложить Уизенгэмоту вынести решение. Однако, Думбльдор похоже, совсем не обращал внимания на Гарри, глядя только вверх, на Уизенгэмот, начавший срочные переговоры тихим шепотом.
Гарри опустил глаза, его сердце, казалось, раздулось до чудовищных размеров и гулко ухало под
