Отстранили. Без Ищейки и Отбивал…что же, черт побери, нам теперь делать?
Чувство радости от выигранного матча испарилось, словно и не было вовсе. С безутешными и сердитыми лицами команда сбилась в кучу возле камина, все кроме Рона, так и не появлявшегося после окончания матча.
— Это же несправедливо, — беспомощно пробормотала Алисия. — Хочу сказать, разве она что-то сделала с Крэббом, кинувшим Нападалу после свистка? Она и его отстранила?
— Нет, — выдавила Джинни жалким голосом. Она и Гермиона расположились с двух сторон от Гарри. — Его заставили переписывать, только и всего. Я слышала, как Монтэгю прикалывался насчет этого за ужином.
— А Фрэда вообще отстранили ни за что! Он же ничего не сделал! — гневно выпалила Алисия, ударив кулаком по колену.
— Это я виноват в том, что ничего не сделал, — ответил Фрэд, скорчив ужасающую мину. — Если бы вы трое меня держали, я бы стер этого подонка в порошок.
Окончательно расстроенный Гарри уставился в темное окно. Падал снег. Пойманный ранее Проныра носился по комнате; все, как заворожённые, следили за полетом, только Косолапсус, пытаясь его сцапать, прыгал со стула на стул.
— Я иду спать, — Анжелина медленно поднялась на ноги. — Может, я проснусь, и все это окажется просто дурным сном…может, проснусь завтра и окажется, что мы еще не играли…
Ее примеру последовали Алисия и Кэти. Некоторое время спустя улизнули спать и Фрэд с Джорджем, одарив всех хмурыми взглядами, а за ними ушла и Джинни. У камина остались только Гарри с Гермионой.
— Ты уже видел Рона? — тихо спросила Гермиона.
Гарри покачал головой.
— По-моему, он нас избегает, — сказала Гермиона. — Где, ты думаешь, он…
В этот момент портрет Толстой Тети со скрипом отъехал в сторону, и бледный Рон с волосами запорошенными снегом пролез внутрь. Увидев Гарри с Гермионой, он остолбенел.
— Где ты был? — испуганно воскликнула Гермиона, вскакивая со стула.
— Гулял, — буркнул Рон, по-прежнему одетый в Квиддитчную форму.
— Ты совсем замерз, — сказала Гермиона. — Иди сюда, к огню.
Рон подошел к камину и сел в самое дальнее от Гарри кресло, стараясь не встречаться с ним взглядом. Ненароком украденный Проныра крутился над их головами.
— Простите, — промямлил Рон, уставившись в пол.
— За что? — удивился Гарри.
— За то, что я думал, что умею играть в Квиддитч, — ответил Рон. — Я завтра же утром покину команду.
— Если ты уйдешь, — раздраженно бросил Гарри, — в команде останется только три человека, — и, увидев озадаченное выражение, возникшее на лице Рона, добавил: — Я навсегда отстранён от Квиддитча. Так же как и Фрэд с Джорджем.
— Что?! — взвизгнул Рон.
Гарри был не в состоянии пересказывать все заново, и Гермиона пришлось сообщить Рону все подробности. Когда она закончила, Рона совсем раскис.
— Это всё из-за меня…
— Но не ты же заставил меня бросится с кулаками на Малфоя, — разозлился Гарри.
— …если бы я не был такой бездарностью в Квиддитче…
— …это не имеет никакого значения.
— …это песня, я меня так задела …
— …она бы любого задела!
Гермиона, чтобы не спорить, отошла к окну, за которым кружился, падая, снег.
— Слушай, хватит уже об этом! — вспылил Гарри. — И без твоих жалоб хреново!
Рон печально пялился на промокшие полы своей мантии. Наконец, он выдавил уныло:
— Никогда в жизни я не чувствовал себя хуже.
— Присоединяйся к моей компании, — горестно предложил Гарри.
— Знаете, — немного дрожащим от волнения голосом произнесла Гермиона. — У меня есть новость, которая обрадует вас обоих.
— Ну да? — скептически бросил Гарри.
— Да, — Гермиона широко улыбаясь, отвернулась от черного, как смоль, заснеженного окна. — Хагрид вернулся.
Глава 20 Рассказ Хагрида
Гарри взлетел вверх по лестнице в спальню за Плащом-невидимкой и картой Мародеров, и так быстро обернулся, что им с Роном еще добрых пять минут пришлось дожидаться Гермиону, торопливо спускающуюся из девчоночьей спальни в шарфе, перчатках и собственноручно связанной эльфийской шапочке.
Рон уже нетерпеливо цокал языком, на что Гермиона возразила:
— Но там же холодно!
Они проползли сквозь отверстие портрета и накрылись плащом — Рону пришлось пригнуться, он так вымахал, что его ноги оставались видимыми — медленно, с оглядкой, они спустились по лестницам, периодически останавливаясь и сверяясь с картой о местонахождении Филча и миссис Норрис. На счастье, по дороге им попался только Почти Безголовый Ник, рассеянно бормочущий себе под нос нечто, ужасно похожее на «Уизли — наш король». Прокравшись через Вестибюль, они выбрались в тихий заснеженный двор. С бешено колотящимся сердцем Гарри увидел маленькие золотистые квадратики света и дымок, вьющийся из трубы на крыше Хагридовой избушки. Он так припустил вперед, что Рон с Гермионой, пихаясь и толкаясь, еле поспевали за ним. Толстый снежный покров хрустел под ногами. Добравшись, наконец, до входной двери, Гарри поднял кулак и трижды постучал, в ответ послышался неистовый собачий лай.
— Хагрид, это мы! — крикнул Гарри в замочную скважину.
— Ясно дело! — произнес хриплый голос.
Они радостно переглянулись под плащом, судя по всему, Хагрид был доволен их приходом.
— Я всего три секунды, как дома… с дороги, Клык…с дороги, ты, сонная псина…
Засов отодвинулся, дверь, скрипя, отворилась, и в проеме появилась голова Хагрида.
Гермиона взвизгнула.
— Мерлинова борода, ну-ка потише! — посоветовал Хагрид, испуганно глядя куда-то поверх их голов. — Вы ж, в плаще? Ну, входите, входите!
— Извини! — выдохнула Гермиона, они протиснулись мимо Хагрида внутрь и сняли плащ, вновь становясь видимыми. — Я просто…о, Хагрид!
— Да эт ничё, ничё! — заверил Хагрид, хлопнув дверью и поспешно задергивая все занавески.
Но Гермиона продолжала испуганно пялиться на него.
Спутанные волосы Хагрида покрывала корочка запекшейся крови, а левый глаз превратился в узкую щелочку посреди фиолетово-черного фингала. На руках и лице виднелись многочисленные ссадины, некоторые до сих пор кровоточили. Двигался Хагрид так осторожно, что не могло не навести на мысль о сломанных ребрах. Совершенно очевидно вернулся домой он только что: толстый черный дорожный плащ небрежно брошен на спинку стула, а к стене возле двери прислонен заплечный мешок, такой огромный, что в нем легко бы уместилось несколько маленьких детишек.
Сам Хагрид, вдвое выше и больше обычного человека, дохромал до очага и поставил на огонь медный чайник.
— Что с тобой случилось? — спросил Гарри.
Клык пританцовывал вокруг друзей, пытаясь облизать их лица.
