Он направился в темную кладовку, Сириус последовал за ним. Гарри с ходу поведал крестному во всех подробностях свое видение, в том числе и то, что сам он был змеей, которая набросилась на мистера Уизли.
Когда он остановился, чтобы перевести дух, Сириус спросил:
— Дамблдору ты об этом рассказал?
— Да-да, — горячо закивал Гарри, — но он не объяснил мне, что все это значит. Ну, он мне вообще ничего не сказал.
— Не сомневаюсь, было бы о чем волноваться, сказал бы, — уверенно ответил Сириус.
— Но это еще не все, — Гарри понизил голос почти до шепота, — Сириус, я… мне кажется, я схожу с ума. Когда я был в кабинете Дамблдора, прямо перед тем, как мы дотронулись до портключа… на несколько секунд мне показалось, что я — змея, я
Гарри видел лишь узкую полоску лица Сириуса, остальное скрывал полумрак.
— Пожалуй, это просто следствие твоего видения, вот и все. Ты просто помнил сон, ну, или что это было, и…
— Нет, это было по-другому, — Гарри покачал головой, — из меня как будто что-то лезло наружу, как будто
— Тебе нужно поспать, — твердо решил Сириус. — Позавтракаешь, потом пойдешь наверх и ляжешь спать, а после обеда съездишь вместе со всеми проведать Артура. Гарри, у тебя шок, ты обвиняешь себя в том, чему был только свидетелем, и это счастье, что ты им
Сириус похлопал Гарри по плечу и вышел из кладовки, оставив его одного в темноте.
Все кроме Гарри до обеда проспали. Гарри тоже пошел в спальню, которую они с Роном делили минувшим летом, но если Рон залез в постель и через несколько минут уже спал, то Гарри, не раздеваясь, в намеренно неудобной позе скрючился у холодных металлических прутьев спинки кровати и решил не спать, боясь во сне вновь обернуться змеей, и, проснувшись, обнаружить, что напал на Рона, или того хуже — ползает по дому от одного к другому…
Когда Рон проснулся, Гарри сделал вид, что тоже сладко потягивается ото сна. Пока они обедали, из Хогвартса доставили их сундуки, чтобы можно было переодеться в маггловскую одежду для путешествия в клинику святого Мунго. Для всех, кроме Гарри, перемена мантий на джинсы и рубашки-поло стала событием радостным и достойным обсуждения. Когда появились Тонкс и Шизоглаз, чтобы охранять их во время поездки по Лондону, их встретил горячий прием, все дружно смеялись по поводу котелка Шизоглаза, надетого набекрень, чтобы скрыть волшебный глаз, и искренне заверяли его, что Тонкс, со своими нынешними короткими ярко-розовыми волосами, в метро будет привлекать к себе гораздо меньше внимания.[189]
Тонкс живо заинтересовалась видением Гарри о нападении на мистера Уизли, но Гарри никакого желания обсуждать это не проявил.
Поезд грохотал в центр города; Тонкс села рядом с Гарри.
— У тебя в родне каких-нибудь
— Нет, — Гарри вспомнил профессора Трелони и даже обиделся.
— Нет, — задумчиво повторила Тонкс, — нет, я бы настоящим пророчеством это не назвала… По- моему, ты не будущее видел, ты видел настоящее… странно, да? Но все равно — стоящее дело…
Гарри ничего не ответил, к счастью на следующей остановке им нужно было выходить, станция находилась в самом центре Лондона, и в суматохе на выходе из вагона он пропустил вперед себя Тонкс, а следом и Фреда с Джорджем. Все направились за Тонкс на эскалатор, Моуди надвинул поглубже котелок, напряженно сунул руку за борт плаща, сжимая там палочку, и с глухим стуком припадая на одну ногу, замыкал шествие. Гарри спиной ощущал, как пристально следит за ним замаскированный глаз. Пытаясь избежать дальнейших расспросов насчет сна, Гарри стал спрашивать у Шизоглаза, где скрывается клиника святого Мунго.
— Недалеко отсюда, — рыкнул Шизоглаз, когда они, вдыхая зимнюю свежесть, шагали по широкой улице, полной магазинов и запруженной предрождественскими покупателями.
Он подтолкнул Гарри чуть вперед себя и хромал следом за ним вплотную; Гарри понимал, что глаз под надвинутым котелком сейчас вращается во все стороны.
— Найти подходящее место для клиники было непросто. На Дайгон-Алле такого большого пространства не нашлось, а прятать клинику под землю, как Министерство — вредно для здоровья. В конце концов, решили устроить ее здесь. С тем расчетом, что больные маги смогут легко затеряться в толпе.
Он ухватил Гарри за плечо, чтобы их не разделило стадо покупателей явно вознамерившихся взять штурмом ближайший магазин набитый электрическими штучками.
— Нам сюда, — спустя мгновение распорядился Моуди.
Они оказались у большого, старомодного многоэтажного магазина из красного кирпича под названием «Экзорцист & Лозоход Лтд».[190] Выглядело строение убого и жалко, в витринах стояла кучка несуразных щербатых манекенов в париках набекрень, демонстрирующих моды по меньшей мере десятилетней давности. Пыльные двери были сплошь заклеены объявлениями: «Закрыто на реконструкцию». Гарри отчетливо расслышал, как дородная женщина, нагруженная пластиковыми пакетами, проходя мимо, сказала спутнице: «
— Ну вот, — Тонкс подозвала всех к витрине, в которой стоял особенно уродливый женский манекен. Фальшивые ресницы у него висели вкривь и вкось, а наряжен он был в нейлоновый зеленый сарафан. — Все готовы?
Сгрудясь вокруг Тонкс, все закивали. Моуди подтолкнул Гарри вперед очередным тычком между лопаток, и Тонкс, глядя на безобразный манекен, наклонилась к стеклу вплотную, так, что оно запотело от ее дыхания, и прошептала:
— Приветик. Мы пришли проведать Артура Уизли.
Гарри подумал, что со стороны Тонкс слишком наивно полагать, будто манекен услышит ее шепот на фоне царившего за их спинами грохота автобусов и гула улицы, запруженной покупателями. Потом он напомнил себе, что манекены вообще ничего не слышат. А в следующую секунду уже открыл от изумления рот, потому что манекен еле заметно кивнул и поманил шарнирным пальцем. Тонкс схватила Джинни и миссис Уизли под руки, они вступили прямо сквозь стекло и исчезли.
За ними вошли Фред, Джордж и Рон. Гарри оглянулся на толпу прохожих: кажется, такие уродливые витрины, как в «Экзорцист & Лозоход Лтд», никто и взглядом не удостаивал, при этом ни одна живая душа не заметила, как только что, у всех на виду, бесследно исчезли шесть человек.
— Вперед, — рявкнул Моуди, опять подтолкнул Гарри в спину, и они вместе шагнули вперед сквозь нечто похожее на пелену холодной воды, которая с той стороны оказалась совершенно теплой и сухой.
Внутри не было ни следа уродливого манекена, ни даже места, где он стоял. Они оказались в каком-то переполненном приемном покое, где на шатких деревянных стульях сидели ведьмы и волшебники: некоторые с виду вполне нормальные и листают старые номера «Намедни с Ведьмой»,[191] а некоторые — чудовищно обезображены всякими слоновьими хоботами или дополнительными руками, растущими из груди. В комнате было не тише, чем на улице снаружи, многие пациенты издавали необычные звуки: в середине первого ряда вспотевшая ведьма, энергично обмахиваясь экземпляром «Ежедневного Пророка», беспрерывно испускала пронзительный свист, и изо рта у нее начинал идти пар, а в уголке неопрятного вида ворлок при каждом движении тренькал, как звонок, и от каждого звяканья голова у него начинала так сильно вибрировать, что ему приходилось хватать себя за уши, чтобы остановиться.
