Гарри Поттер и Принц-Полукровка (перевод В. Сорокина)

яд, проснитесь, проснитесь!.. Реннервате! — закричал он, направив палочку на грудь Дамблдора; полыхнуло красным, но ничего не произошло. — Реннервате … сэр… ну пожалуйста…

Веки Дамблдора дрогнули; сердце Гарри облегчённо забилось, — Сэр, вы…

— Воды, — прохрипел Дамблдор.

— Воды… Ах да, — Гарри вскочил, задыхаясь, и подхватил кубок из чаши, мельком заметив лежащий под ним маленький золотой медальон.

— Агументи! — заорал он, стуча палочкой по кубку, и тот наполнился чистой водой. Гарри упал на колени рядом с Дамблдором, приподнял его голову и поднёс кубок к губам — но кубок был пуст. Дамблдор застонал и часто-часто задышал. — Но у меня было… подождите… Агументи! — Гарри вновь направил палочку на кубок. И опять на секунду в нём заплескала чистая вода, но когда Гарри поднёс кубок к губам Дамблдора, вода опять исчезла.

— Сэр, я пытаюсь, пытаюсь! — повторял Гарри в отчаянии; он не был уверен, что Дамблдор его слышит: Дамблдор перекатился на бок и тяжело, отрывисто дышал, словно в агонии. — Агументи! Агументи! АГУМЕНТИ!

Кубок опять наполнился и опустел, а Дамблдор дышал всё слабее. В мозгу у Гарри бурлила паника, он понимал инстинктивно, что есть только один-единственный способ получить воду, и что так предрешил Волдеморт… Гарри метнулся к краю скалы, окунул кубок в озеро и поднял его полным до краев ледяной воды, которая не исчезла.

— Сэр, вот! — завопил Гарри и, склонившись, неловко выплеснул воду Дамблдору в лицо.

Ничего лучше он сделать не мог, потому что холод, который ощутила его рука (не та, что держала кубок) был не из-за воды. Скользкие белые пальцы вцепились ему в запястье, и существо, которому они принадлежали, медленно потянуло его назад, к краю скалы. Озеро уже не было зеркально-гладким, оно бурлило, и, куда бы Гарри не смотрел, везде над тёмной водой поднимались белые головы и руки; мужчины, женщины, дети с запавшими слепыми глазами — армия мёртвых поднялась из чёрных глубин и приближались к скале.

— Петрификус Тоталус! — завопил Гарри, пытаясь хоть как-то зацепиться за гладкий мокрый камень и тыча палочкой в Инфери, завладевшего его рукой. Тварь отпустила его и с плеском упала в воду, и Гарри сумел подняться на ноги, но новые Инфери уже выползали на скалу — их костлявые руки царапали её скользкую поверхность, пустые тусклые глаза смотрели прямо на Гарри, лица со впалыми щеками кривились, мокрое тряпьё волочилось по камню.

— Петрификус Тоталус! — опять заорал Гарри, пятясь и размахивая перед собой палочкой. Шесть или семь Инфери повалилось, но ещё больше их шло к нему. — Импедимента! Инкарцерус! — несколько Инфери упало, один или два запутались в верёвках, но те, кто вползал на скалу за ними, просто переступали через лежащие тела или шагали по ним. Рассекая воздух палочкой, Гарри пронзительно закричал: — Сектумсемпра! СЕКТУМСЕМПРА!  — но хотя мокрое тряпьё и ледяная кожа раскрывались широкими разрывами, у Инфери не было крови, и они шли и шли, не чувствуя боли, протягивая к нему костлявые руки, и Гарри пятился, пока вдруг не почувствовал, как тонкие, холодные как смерть, руки обхватывают его сзади, как его ноги отрываются от земли, и как его медленно и неуклонно тащат к воде; и он знал, что ему не вырваться, что его утопят, и что он стянет ещё одним мёртвым стражем частицы разорванной души Волдеморта…

Но тут темноту прорезал огонь — малиновый и золотой, он кольцом окружил скалу, и Инфери, что так крепко держали Гарри, остановились; они топтались, не решаясь пройти через огонь к воде. Потом они уронили Гарри, он поскользнулся на камне, упал, ободрав руки, поспешно встал на ноги, поднял палочку и только тогда посмотрел вокруг.

Дамблдор опять был на ногах, бледный, словно окружавшие его Инфери, но выше, чем любой из них, и в его глазах плясал огонь; он поднял палочку, словно факел, и с её конца срывалась струя огня, крутясь, словно лассо, окружая их теплом. Инфери натыкались друг на друга, пытаясь вслепую убежать из огненного кольца…

Дамблдор сгрёб медальон со дна каменной чаши и спрятал его себе за пазуху. Молча, жестом, он указал Гарри стать с ним рядом. Обезумевшие от огня Инфери, похоже, не понимали, что их добыча ускользает. Пока Дамблдор вёл Гарри назад в лодку, кольцо огня двигалось вместе с ним, и ошеломлённые Инфери сопровождали их до берега, чтобы с облегчением скользнуть назад в водные глубины.

Гарри, дрожавшему с головы до ног, на мгновение показалось, что Дамблдор не сможет залезть в лодку — так он шатался, все его силы, казалось, уходили на то, чтобы поддерживать кольцо защитного огня вокруг. Гарри обнял его и помог ему сесть. Когда они оба надёжно устроились в лодке, она двинулась через чёрные воды, прочь от островка. Кольцо огня по-прежнему окружало их, и казалось, что Инфери, плавающие в глубине, не решаются подняться.

— Сэр, — сбивчиво заговорил Гарри, — сэр, я забыл… про огонь… они шли на меня, я запаниковал…

— Не удивительно, — пробормотал Дамблдор. Гарри встревожился, услышав, как слаб его голос.

С лёгким толчком они пристали к берегу, Гарри выпрыгнул из лодки и быстро повернулся, чтобы помочь Дамблдору. Выйдя на берег, Дамблдор уронил руку с палочкой, и кольцо огня исчезло, но Инфери уже не показывались. Лодочка опять погрузилась в воду, и цепь, лязгая и позвякивая, сползла вслед за ней. Дамблдор глубоко вздохнул и привалился к стене пещеры.

— Сил нет… — выговорил он.

— Не беспокойтесь, сэр, — тут же сказал Гарри, взволнованный страшной бледностью и измученным видом Дамблдора. — Не беспокойтесь, я помогу вам дойти… Обопритесь на меня, сэр…

И закинув здоровую руку Дамблдора себе на плечи, Гарри повёл — почти понёс — директора в обратный путь вокруг озера.

— Защита была… что ни говори… хорошо задумана, — слабым голосом выговорил Дамблдор. — В одиночку её никак не пройти… Ты молодец, Гарри, молодец…

— Помолчите пока, — сказал Гарри; его пугало, как невнятно говорит Дамблдор, как дрожат его ноги. — Поберегите ваши силы, сэр… Мы скоро выберемся…

— Проход, наверно, опять закрылся… Мой нож…

— Он не нужен, я всё равно о скалу порезался, — решительно ответил Гарри. — Просто скажите мне, где…

— Тут…

Гарри провёл своим ободранным запястьем по камню; получив свою кровавую дань, проход тут же открылся. Они прошли во внешнюю пещеру, и Гарри помог Дамблдору опуститься в ледяную солёную воду, что заполняла расщелину в утесе.

— Всё будет хорошо, сэр, — снова и снова повторял Гарри, которого молчание Дамблдора тревожило ещё больше, чем ранее — его слабый голос. — Мы уже почти на месте… Я нас обоих телепортирую… не волнуйтесь…

— Я не волнуюсь, Гарри, — несмотря на ледяную воду, голос Дамблдора, казалось, окреп. — Я же с тобой.

Глава двадцать седьмая Башня, поражённая молнией

Когда наверху показалось звёздное небо, Гарри выволок Дамблдора на ближайший камень и помог ему встать на ноги. Промокший и дрожащий, по-прежнему поддерживая навалившегося на него Дамблдора, Гарри сконцентрировался изо всех сил, как ему ещё не доводилось, на своей цели — Хогсмиде. Закрыв глаза и крепко-крепко схватив Дамблдора за руку, он шагнул вперёд, в чувство ужасного давления.

Он знал, что у него получилось, ещё до того, как открыл глаза: морского ветра и запаха соли больше не было. Мокрые и дрожащие, они с Дамблдором стояли на середине Главной улицы Хогсмида. На один кошмарный момент воображение Гарри показало ему Инфери, подбирающихся к нему из-за углов лавок, но