места. Тетя Мюриэл с неожиданной для своего возраста силой схватила стул, повернулась и приставила его к столу Дожа и Гарри.
— Еще раз привет, Барри, или как там тебя зовут, — сказала она Гарри. — Что ты там говорил о Рите Скитер, Эльфиас? Слышал, она написала биографию Дамблдора? Я жду не дождусь, когда смогу ее прочитать! Обязательно закажу ее в «Флориш и Блоттс».
Дож мрачно посмотрел на нее; тетя Мюриэл опустошила свой бокал, щелкнула костлявыми пальцами, и проходивший мимо официант тут же заменил его. Она сделала еще один большой глоток шампанского, рыгнула, затем продолжила:
— Да что вы надулись, как жабы? До того, как Альбус стал уважаемым, респектабельным и все такое, о нем ходили о-о-очень веселые слухи!
— Нападки, основанные на ложной информации, — возразил Дож, снова багровея.
— Я знала, что ты так скажешь, Эльфиас, — хихикнула тетя Мюриэл. — Я заметила, как ты ловко обошел все скользкие моменты в своем некрологе!
— Мне жаль, что ты так думаешь, — уже более холодно сказал Дож. — Я уверяю тебя, что писал от чистого сердца.
— Ох, да все мы знаем, что ты почитатель Дамблдора. Посмею даже заявить, что ты по-прежнему будешь считать его святым, даже если окажется, что это он убил свою сестрицу-сквиба!
— Мюриэл! — воскликнул Дож.
Гарри почувствовал в груди холод, явно не имевший отношения к шампанскому со льдом.
— Что вы имеете в виду? — спросил он у Мюриэл. — Кто сказал, что его сестра была сквибом? Я думал, она просто сильно болела…
— Неправильно ты, получается, думал, Барри! — сказала Мюриэл, похоже, довольная впечатлением, которое произвели ее слова. — Да и откуда тебе знать что-то об этом! Это все случилось за много-много лет до твоего рождения, дорогой, а правда состоит в том, что те из нас, кто жил в те времена, так и не узнали, что в действительности произошло. Вот почему я так хочу узнать, что раскопала Скитер. Дамблдор долго скрывал свою сестру, очень долго!
— Неправда! — просипел Дож. — Абсолютная неправда!
— Он никогда мне не говорил, что его сестра была сквибом, — брякнул Гарри, все еще чувствуя холод.
— А почему он должен был рассказать об этом тебе? — проскрипела Мюриэл, покачнувшись на стуле и попытавшись сфокусировать взгляд на Гарри.
— Причина, по которой Альбус никогда не говорил об Ариане, — эмоционально начал Эльфиас, — очень проста. Он был так опечален ее смертью…
— Почему никто никогда ее не видел, Эльфиас? — завопила Мюриэл. — Почему половина из нас даже не знала о ее существовании до тех пор, пока из дома не вынесли гроб с ее телом? Где был твой праведный Альбус, когда Ариана была заперта в подвале? Выделывался в Хогвартсе, абсолютно не интересуясь тем, что творится у него дома!
— Что вы имеете в виду — «заперта в подвале»? — спросил Гарри. — Что это значит?
Лицо Дожа было жалким. Тетушка Мюриэл снова хихикнула и ответила Гарри.
— Мать Дамблдора была ужасающей женщиной, просто ужасающей. Магглорожденной, хотя и притворялась, что это не так…
— Да никем она не притворялась! Кендра была прекрасной женщиной, — печально прошептал Дож, но тетушка Мюриэл не обратила на него внимания.
— … гордой и очень властной, из тех ведьм, для которых родить сквиба — величайшее оскорбление…
— Ариана не была сквибом! — просипел Дож.
— Хорошо, но раз так, Эльфиас, объясни, пожалуйста, почему она не училась в Хогвартсе? — сказала тетя Мюриэл, затем снова повернулась к Гарри. — В наше время о сквибах часто просто умалчивали, хотя доводить умолчание до такой степени — запирать маленькую девочку дома и притворяться, что ее не существует…
— Говорю тебе, не так все было! — возразил Дож, но Мюриэл продолжила свой сокрушительный монолог, по-прежнему обращаясь к Гарри.
— Сквибов обычно отправляли в маггловские школы и предлагали им жить вместе с магглами… это гораздо милосерднее, чем пытаться найти им место в мире волшебников, где они всегда будут людьми второго сорта, но, конечно же, Кендра Дамблдор и мысли не могла допустить о том, что ее дочь пойдет в маггловскую школу…
— Ариана была очень болезненной! — в отчаянии воскликнул Дож. — Ее здоровье всегда было слишком слабым, чтобы позволить ей…
— …чтобы позволить ей выйти из дома? — фыркнула Мюриэл. — И, тем не менее, она ни разу не посещала госпиталь Св. Мунго, и к ней ни разу не вызывали целителей!
— Мюриэл, ну откуда тебе знать, вызывали ли…
— К твоему сведению, Эльфиас, мой кузен Ланселот тогда был целителем в госпитале Св. Мунго, и он по большому секрету сказал моей семье, что Ариану там не видели никогда. Это наиболее подозрительно — так подумал Ланселот!
Дож чуть не плакал. Тетушка Мюриель, похоже, очень довольная собой, снова щелкнула пальцами, подзывая официанта с шампанским. Оцепеневший Гарри вспомнил, как Дурсли затыкали ему рот, запирали его, прятали от всех — и все из-за того, что он был волшебником. Неужели сестра Дамблдора так же страдала, но по противоположной причине — из-за неспособности применять магию? И неужели Дамблдор просто бросал ее, уезжая в Хогвартс, чтобы показывать там свой великолепный талант?
— Если бы Кендра не умерла первой, — продолжила Мюриэл, — я бы подумала, что именно она убила Ариану…
— Как ты можешь, Мюриэл? — простонал Дож. — Мать, убивающая собственную дочь! Ты вообще думаешь, что говоришь?
— Если ты говоришь о той матери, которая была способна годами держать дочь взаперти — почему нет? — пожала плечами тетушка Мюриэл. — Но, как я и говорю, эта версия не подходит, потому что Кендра умерла до Арианы — от чего, так никто и не понял…
— О, ее несомненно убила Ариана, — попытался неуклюже сострить Дож. — Почему нет?
— Да, Ариана от отчаяния могла попробовать сбежать и убить Кендру, когда та пыталась ее остановить, — задумчиво проговорила тетушка Мюриэл. — Качай головой сколько угодно, Эльфиас. Ты ведь был на похоронах Арианы, да?
— Да, я там был, — ответил Дож; его губы дрожали. — И я не могу припомнить ничего печальнее. Альбус был совершенно убит горем…
— Не только убит горем, но еще и побит хорошенько. Аберфорт ведь сломал ему нос на похоронах, так? Если до этой фразы Дож был в смертельном ужасе, то после нее стал выглядеть намного хуже. Мюриэл словно пырнула его ножом. Тетушка громко хихикнула и сделала еще один большой глоток шампанского; тонкая струйка потекла по ее подбородку.
— Откуда ты… — прохрипел Дож.
— Моя мать была дружна со старой Батильдой Бэгшот, — весело ответила Мюриэл. — Батильда рассказала обо всем маме, а я подслушала под дверью. Драка прямо около гроба! Как рассказала Батильда, Аберфорт закричал, что в смерти Арианы виноват Альбус, а затем ударил его по лицу. А Альбус даже не пытался защищаться, и это само по себе странно. Он Аберфорта мог в порошок стереть на дуэли, даже если ему связать руки за спиной!
Мюриэл отпила еще шампанского. Воспоминания о старых скандалах, похоже, поднимали ей настроение не меньше, чем ужасали Дожа. Гарри не знал, что думать, кому верить… Он хотел знать правду, а Дож только сидел и еле слышно лепетал, что Ариана тяжело болела. Гарри не мог поверить, что Дамблдор не вмешался бы, если бы стал свидетелем такой жестокости в собственном доме, но во всей этой истории несомненно было что-то странное.
— И вот я что еще скажу, — проговорила Мюриэл, икнув. — Мне кажется, это Батильда проболталась Рите Скитер. Все эти намеки в интервью Скитер на «важный источник, близкий к семье Дамблдоров» — все знают, что Батильда была на похоронах Арианы, так что все сходится!
— Батильда ни за что бы не стала говорить с Ритой Скитер, — прошептал Дож.
— Батильда Бэгшот? — спросил Гарри. — Автор «Истории магии»?
Это имя Гарри видел на обложке одного из своих учебников — из тех, которые практически не открывал.
— Да, — ответил Дож, хватаясь за вопрос Гарри, как за последнюю соломинку. — Она одареннейший историк магии и старый друг Альбуса.
— Слышала, что сейчас у нее вообще крыша поехала, — бодро сказала Мюриэл.
— Если это так, то для Скитер еще более бесчестно пользоваться ее состоянием, — произнес Дож, — и ничему из того, что могла сказать Батильда, не стоит доверять!
— О, есть много способов вернуть воспоминания, и я не сомневаюсь, что Рита Скитер знает их все, — сказала тетушка Мюриэл. — Но даже если Батильда совсем «ку-ку», я уверена, что у нее сохранились старые фотографии, может быть, даже письма. Она знала Дамблдоров много-много лет… Думаю, ради такого стоило съездить в Годрикову Лощину.
Гарри подавился сливочным пивом. Дож постучал его по спине; Гарри, кашляя, уставился слезящимися глазами на тетю Мюриэл.
— Батильда Бэгшот живет в Годриковой Лощине? — спросил Гарри, когда к нему вернулся голос.
— О да, она там живет очень долго! Дамблдоры переехали туда после ареста Персиваля, и она была их соседкой.
— Дамблдоры жили в Годриковой Лощине?
— Да, Барри, именно это я только что сказала, — раздраженно ответила тетушка Мюриэл.
Гарри чувствовал себя опустошенным. Ни разу за шесть лет Дамблдор не сказал Гарри, что они оба жили и потеряли близких в Годриковой Лощине. Почему? Джеймс и Лили похоронены неподалеку от матери и сестры Дамблдора? Дамблдор бывал на могилах родных, возможно, проходя мимо могил Лили и Джеймса? И он ни разу не сказал об этом Гарри… ни разу…
Гарри даже себе не мог объяснить, почему это было так важно, но почему-то ему казалось, что скрыть, что они оба потеряли близких в этом месте — на грани лжи. Он смотрел куда-то вперед, не замечая, что происходит вокруг, и
