момент.
— Defodio! — закричала Гермиона.
Она помогала расширить проход, взрезая потолок. Дракон полз из подземелья на поверхность, прочь от орущих и бряцающих гоблинов.
Рон и Гарри последовали её примеру, помогая заклятиями пробить ему дорогу. Они миновали подземное озеро, и ревущее чудовище ощутило близость свободы. Тоннель был заполнен огромным зубчатым хвостом, обрушившимися каменными глыбами и обломками сталактитов. Бряцание гоблинов становилось всё тише, в то время как они удалялись всё дальше, прокладывая себе путь огненным дыханием дракона и заклинаниями.
Наконец им удалось выбраться из тоннеля в мраморный холл, где гоблины и волшебники с криком разбегались, пытаясь укрыться. У животного наконец-то было достаточно места, чтобы расправить огромные крылья. Повернув рогатую голову навстречу свежему воздуху, доносившемуся с улицы, дракон добрался до выхода и взлетел. Гарри, Рон и Гермиона всё ещё держались у него на спине. Пробившись сквозь металлические двери, которые остались болтаться на скобах, дракон выбрался в Косой переулок и взмыл в небо.[42]
Глава двадцать седьмая — Последнее убежище
-
Дракон не видел, куда летит, и управлять им было невозможно — от любого маневра в воздухе невольные пассажиры соскользнули бы с его широкой гладкой спины. Тем не менее, они поднимались всё выше и выше, и Гарри, глядя на расстилающийся внизу Лондон, похожий на серо-зелёную карту путеводителя, чувствовал только невероятную радость оттого, что им всё-таки удалось сбежать, хотя это и казалось невозможным. Вцепившись в металлическую чешую, Гарри покрепче прижался к шее дракона и наслаждался порывами встречного ветра, приятно охлаждающими обожжённую кожу. Крылья дракона хлопали, как лопасти ветряной мельницы, и в этом шуме Гарри едва мог разобрать, что позади него Рон, не переставая, выкрикивает ругательства — то ли от восторга, то ли от ужаса, а Гермиона, казалось, всхлипывает.
Прошло несколько минут, и Гарри понемногу перестал бояться, что дракон сбросит их: похоже, единственной заботой крылатого чудовища было удрать как можно дальше от своей темницы, и если чего и следовало бояться — так это того, что он может унести их слишком далеко. Гарри понятия не имел, сколько времени драконы вообще могут пролететь без остановки, и не знал, как именно их полуслепой дракон собирается приземляться, когда устанет.
Сколько времени пройдёт, прежде чем Волдеморт узнает, что они взломали хранилище Лестранжей? Как скоро гоблины Гринготтса сообщат Беллатрикс о краже? Как быстро они смогут определить, что именно пропало? А потом, когда они выяснят, что исчезла золотая чаша — Волдеморт наконец поймёт, что его хоркруксы в опасности…
Дракон, похоже, истосковался по прохладному, свежему воздуху. Они поднимались всё выше, и сквозь морозный туман облаков Гарри уже не мог разглядеть разноцветные точки — машины, снующие туда-сюда по пригородным дорогам. Дракон летел и летел, а внизу проплывали зелёные и коричневые квадраты полей, дороги и реки, изгибающиеся, словно атласные ленты.
— Как ты думаешь, куда он летит? — завопил Рон, когда дракон взял курс на север.
— Кто его знает, — Гарри заорал в ответ. Его руки уже онемели от холода, но он не осмеливался ослабить хватку. Уже несколько минут он размышлял над тем, что они будут делать, если увидят, как под ними заканчивается суша и начинается открытое море. Становилось всё холоднее, невыносимо хотелось пить и есть, и вполне возможно, что дракон чувствовал то же самое. А что, если он осознает, что у него на спине три человека, которые могут прекрасно сгодиться в качестве обеда?..
Солнце садилось, и небо приобретало тёмно-синий оттенок. Дракон всё летел, и по проносящимся внизу городам и деревням скользила его огромная тень, словно гигантское тёмное облако. У Гарри уже затекло и болело всё тело.
— У меня галлюцинации, — вопль Рона нарушил затянувшееся молчание, — или мы снижаемся?
Гарри посмотрел вниз. Тёмно-зелёные холмы, озёра, красноватые в закатном свете — пейзаж определённо становился более детальным. Вполне возможно, что по ярким бликам солнца на водной глади, дракон догадался о живительной влаге где-то рядом. Он снижался большими кругами, намереваясь опуститься на берег одного из небольших озёр.
— Я предлагаю прыгнуть, когда земля будет близко, — сказал Гарри через плечо. — Прямо в воду, пока он не догадался о нашем присутствии.
Решение было одобрено, хотя Гермиона, кажется, не была от него в восторге. Широкие жёлтые крылья дракона уже скользили над самой поверхностью воды…
— ПРЫГАЕМ!
Гарри соскользнул со спины дракона и плюхнулся в озеро ногами вперёд. Он ударился сильнее, чем ожидал, и пошёл ко дну, словно камень, погружаясь в ледяную, зелёную, заросшую камышами воду. После пары рывков ему удалось вынырнуть на поверхность, и он увидел, как недалеко от него расплываются огромные круги там, где прыгнули в озеро Рон и Гермиона. Дракон, похоже, ничего не заметил — он уже был далеко и летел теперь совсем низко, то и дело погружая в воду свою израненную морду. Когда Рон и Гермиона вынырнули, жадно глотая воздух и отплёвываясь, дракон пару раз с силой взмахнул крыльями и приземлился на дальнем берегу озера.
Гарри, Рон и Гермиона погребли к противоположному берегу. Озеро казалось не очень глубоким, и скоро им пришлось уже не столько плыть, сколько пробираться сквозь гущу водорослей и грязи. Наконец, промокшие и страшно усталые, они выбрались на влажную траву.
Гермиона рухнула на землю, кашляя и дрожа от холода. Гарри с радостью бы упал рядом с ней и заснул, но всё-таки нашёл в себе силы вытащить палочку и выстроить магическую защиту вокруг них.
Закончив, Гарри опустился на траву рядом с друзьями. Наконец-то он смог спокойно рассмотреть друзей. У Рона и Гермионы, так же, как и у него, руки и лица были покрыты красными ожогами, а одежда местами прогорела. Морщась от боли, они протирали ожоги настойкой бадьяна. Затем Гермиона передала Гарри эссенцию, а сама вытащила три бутылки тыквенного сока и три сухих мантии. Переодевшись, друзья принялись за сок.
— Определённо радует, — наконец проговорил Рон, глядя, как заживают ожоги на руках, — что у нас есть хоркрукс. Но огорчает…
— …что у нас нет меча, — продолжил за него Гарри, сжав зубы — он как раз поливал бадьяном особенно глубокую рану на ноге сквозь прожжённую дыру в джинсах.
— Нет меча, — повторил Рон. — А всё из-за этого маленького вонючего обманщика.
Гарри вытащил хоркрукс из кармана снятой мокрой куртки и поставил его на землю. Сверкая на солнце, чаша так и притягивала взгляды всех троих, пока они допивали остатки сока.
— Ну, по крайней мере, носить на себе её не нужно, как было с медальоном, — пробормотал Рон, вытирая рот тыльной стороной руки.
Гермиона смотрела, как на другом берегу озера дракон жадно пьёт воду.
— Как вы думаете, что с ним будет дальше?.. — спросила она. — Вдруг он попадёт в беду?
— Ты говоришь как Хагрид, — хмыкнул Рон. — Это дракон, Гермиона! Он как-нибудь сам справится. Ты бы лучше о нас переживала.
— Что ты имеешь в виду?
— Видишь ли, для тебя это может стать шоком, — ответил Рон, — но, боюсь, нас могли заметить, когда мы проникли в Гринготтс.
Тут все трое одновременно начали безудержно смеяться. У Гарри болели рёбра, голова кружилась от голода, но он повалился на траву и хохотал, пока не заболело горло.
— Что же нам теперь делать? — Гермиона всё ещё икала от смеха, но пыталась настроиться на серьёзный лад. — Он ведь сразу узнает, да? Тот-Кого-Нельзя-Называть поймёт, что мы знаем про хоркруксы.
— Может, они побоятся ему сказать? — с надеждой предположил Рон. — Может, они сделают вид…
Небо, запах воды, звук голоса Рона — всё внезапно начало исчезать: боль пронзила шрам Гарри, словно лезвием меча. Он оказался в полутёмной комнате, перед ним полукругом стояли волшебники, а на полу у его ног скорчилась маленькая коленопреклоненная фигурка.
— Что ты сказал? — его голос был высоким и холодным, но внутри бушевали ярость и страх. Единственная вещь, которой он боялся… но нет, это не могло быть правдой, он не понимал, каким образом…
Гоблин дрожал, не смея встречаться с красными глазами возвышавшейся над ним фигуры.
— Повтори! — тихо проговорил Волдеморт. — Повтори!
— М-мой Лорд, — выдавил гоблин, поднимая огромные от страха тёмные глаза. — М-мы п-пытались ост-тановить их… Граб-бителей, м-мой Лорд… они… они проникли в хранилище Лестранжей…
— Грабителей? Что за грабители? Я полагаю, у Гринготтса есть способ установить их личности? Кто это был?
— Эт-то… это был мальч-чишка Пот-тер, и двое его сообщник-ков…
— И что они украли? — Волдеморта охватил непередаваемый ужас. — Скажи мне! Что пропало?
— М-маленькая золот-тая чаша, м-мой Лорд…
Вопль ярости и отчаяния вырвался из груди Волдеморта. Он был ошеломлён, взбешён… это не могло быть правдой, просто не могло, ведь никто, никто не знал! Как мальчишка мог раскрыть его секрет?
Старшая палочка со свистом рассекла воздух, комнату озарила зелёная вспышка, и гоблин упал замертво, а окружающие его волшебники в ужасе распластались по полу. Беллатрикс и Люциус Малфой помчались к двери, расталкивая остальных, а из палочки продолжали лететь заклятья, настигая всех, кто не успел скрыться, наказывая их за то, что они принесли эту новость, за то, что узнали о золотой чаше…
Волдеморт кружил по комнате, полной мёртвых тел, и перед его глазами проносились его сокровища, его талисманы, залог его вечной жизни —
