— Вперёд, — скомандовал Вольдеморт, и Гарри услышал, как тот двинулся вперёд, и Хагрид, против своей воли, за ним. Тогда Гарри совсем чуть-чуть приоткрыл глаза и увидел, что Вольдеморт широкими шагами идёт впереди всех, а огромная змея Нагини лежит, обвивая его плечи — теперь она была освобождена от своей заколдованной клетки. Но у Гарри не было возможности достать свою палочку, спрятанную под мантией, незаметно для пожирателей смерти, которые шагали с обеих сторон от него в постепенно светлеющем сумраке…
— Гарри, — рыдал Хагрид. — Ох, Гарри… Гарри…
Гарри опять плотно сомкнул веки. Он знал, что они приближаются к замку, и напряг слух, чтобы различить сквозь ликующие голоса и топот пожирателей смерти признаки жизни тех, кто был там, внутри.
— Стой.
Пожиратели остановились: Гарри было слышно, как они выстраиваются в ряд, лицом к открытому парадному входу школы. Даже сквозь сжатые веки он различал красноватое сияние — свет, падавший на него из холла. Он ждал. Вот-вот настанет тот миг, когда те, за кого он собирался отдать жизнь, увидят, что он лежит на руках Хагрида, без всякого сомнения мёртвый.
— НЕТ!
Крик был особенно ужасен потому, что Гарри никогда бы не мог подумать или представить, что профессор Макгонагалл может так кричать. Он услышал, как рядом смеётся другая женщина, и понял — это Беллатрикс упивается отчаянием Макгонагалл. Он опять, всего на секунду, украдкой приоткрыл глаза и увидел, как дверной проём наполняется людьми — те, кто уцелел в сражении, вышли на крыльцо, чтобы встретиться лицом к лицу со своими завоевателям и собственными глазами убедиться в страшной правде: Гарри мёртв. Он видел Вольдеморта — тот стоял немного впереди, поглаживая голову Нагини одним белым пальцем. Гарри снова закрыл глаза.
— Нет!
— Нет!
— Гарри! ГАРРИ!
Слышать голоса Рона, Гермионы и Джинни было ещё хуже, чем Макгонагалл; Гарри ничего так не хотелось, как откликнуться, но он заставил себя лежать тихо. Их крики словно прорвали плотину: толпа уцелевших подхватила их, все вопили и выкрикивали ругательства в адрес пожирателей смерти, до тех пор пока…
— МОЛЧАТЬ! — взвизгнул Вольдеморт, потом раздался хлопок, сверкнула яркая вспышка, и никто больше не мог издать ни звука. — Всё кончено! Хагрид, положи его — здесь, у моих ног, где ему и место!
Гарри почувствовал, как его опускают на траву.
— Вы видите? — заговорил Вольдеморт, и Гарри понял, что тот расхаживает туда-сюда совсем рядом с тем местом, где он лежал. — Гарри Поттер мёртв! Теперь-то вы поняли, как вы заблуждались? Он ничего из себя не представлял, никогда — всего лишь мальчишка, который надеялся, что другие принесут себя в жертву ради него!
— Он был сильнее тебя! — выкрикнул Рон, и заклинание разрушилось: защитники Хогвартса опять принялись кричать и вопить, пока второй хлопок, ещё громче первого, снова не заставил их голоса смолкнуть.
— Он был убит, когда пытался тайком выбраться с территории замка, — сказал Вольдеморт, и в его голосе звучало наслаждение от собственной лжи. — Убит, когда пытался спасти свою шкуру…
Но тут он внезапно умолк. Гарри услышал звуки борьбы, крик, потом опять что-то грохнуло, сверкнула вспышка и кто-то застонал от боли. Он чуть-чуть раздвинул веки, приоткрыв самую маленькую щёлочку. Кто-то вырвался из толпы и бросился на Вольдеморта: Гарри увидел, как человек падает на землю, сражённый обезоруживающим заклятием, а Вольдеморт отшвыривает в сторону палочку наглеца и смеётся.
— А это ещё кто? — произнёс он тихим шипящим голосом. — Кто сам вызвался показать нам, что бывает с теми, кто продолжает драться, когда битва проиграна?
У Беллатрикс вырвался восторженный смешок.
— Это Невилл Лонгботтом, господин! Тот самый мальчишка, что доставлял столько забот Кэрроу! Сын авроров, помните?
— Ах да, припоминаю, — проговорил Вольдеморт, сверху вниз глядя на Невилла, который силился подняться на ноги, а потом встал, безоружный, ничем не защищённый, на пустом пространстве между уцелевшими друзьями и пожирателями смерти. — Но ведь ты чистокровный, не правда ли, мой смелый мальчик? — спросил он Невилла, который стоял перед ним, сжимая пустые руки в кулаки.
— И что с того? — громко отозвался Невилл.
— Ты выказываешь силу духа и отвагу, и происходишь из славного рода. Из тебя получится неоценимый пожиратель смерти. Нам нужны такие, как ты, Невилл Лонгботтом.
— Чтобы я присоединился к тебе? Не дождёшься! — ответил Невилл. — Армия Дамблдора! — крикнул он, и из толпы ему ответили одобрительными возгласами — похоже, глушащие чары Вольдеморта не могли их сдержать.
— Прекрасно, — проговорил Вольдеморт, и в его вкрадчивом голосе Гарри слышалось больше угрозы, чем в самом страшном проклятии. — Если таков твой выбор, Лонгботтом, мы вернёмся к первоначальному плану. И в этом, — тихо прибавил он, — только твоя вина.
Продолжая подглядывать сквозь ресницы, Гарри увидел, что Вольдеморт взмахнул волшебной палочкой. Спустя несколько мгновений из одного разбитого окна замка вылетело нечто напоминавшее бесформенную птицу, пронеслось сквозь сумрак и опустилось на руку Вольдеморта. Он встряхнул покрытый плесенью предмет за острый кончик, и тот закачался в его руке, пустой и ветхий: распределяющая шляпа.
— В школе Хогвартс не будет больше распределения, — произнёс Вольдеморт. — И факультетов больше не будет. Для всех будет достаточно герба, символа и цветов моего благородного предка, Салазара Слизерина. Ты согласен, Невилл Лонгботтом?
Он направил палочку на Невилла, который сразу окаменел, а потом натянул шляпу ему на голову, так что она съехала ниже глаз. Глядевшая на них толпа перед замком пришла в движение, и пожиратели смерти все как один подняли свои палочки, удерживая воинов Хогвартса в повиновении.
— Сейчас Невилл покажет нам, что станет со всяким, кто будет настолько глуп, что продолжит мне сопротивляться, — сказал Вольдеморт, и от одного быстрого движения его палочки распределяющая шляпа загорелась.
Пронзительные крики разорвали предрассветные сумерки. Невилл был охвачен пламенем, прикованный к месту, не в силах шевельнуться, и Гарри не мог этого стерпеть: он должен действовать…
И тут в одно и то же время произошло несколько событий.
От дальней границы школы донёсся гул: похоже, сотни людей перебрались через стены, которых не было отсюда видно, и с громким боевым кличем устремились к замку. Одновременно из-за угла замка неуклюже вышел Гроп и позвал во весь голос: 'ХАГЕР!' На его крик ответили рёвом великаны Вольдеморта: они налетели на Гропа, как слоны, и под ними затряслась земля. Потом раздался топот копыт и звон тетивы луков, и в пожирателей смерти внезапно посыпались стрелы, и те нарушили строй, в изумлении что-то выкрикивая. Гарри вынул из-под мантии плащ-невидимку, набросил его на себя и вскочил на ноги. Невилл тоже не остался в стороне.
Одним быстрым, плавным движением Невилл освободился от наложенного на него заклятия полного сковывания; пылающая шляпа упала с него, и он вытащил из глубины её что-то серебряное, со сверкающей рукояткой, украшенной рубинами…
Свист серебристого лезвия невозможно было расслышать сквозь рёв надвигающейся толпы, грохот от столкновения великанов и топот обратившихся в бегство кентавров, и всё же меч, кажется, приковал к себе все взгляды. Одним взмахом Невилл отсёк голову огромной змеи, и она, вертясь, взлетела высоко вверх, поблескивая в свете, падающем из холла, и рот Вольдеморта был раскрыт в беззвучном крике ярости, и тело змеи с глухим стуком повалилось на землю к его ногам…
