вслед за Гарри. Он нервничал.
— Они все должны выбраться отсюда, прежде чем вы запечатаете выход, — постарался ответить Гарри как можно более властно.
Группа волшебников перед ним начали переглядываться.
— Нам приказали запечатать все выходы и никого не…
— Вы мне перечите? — проревел Гарри. — Вы хотите, чтобы я проверил Ваше семейное древо, как и у Дерка Крессвелла?
— Простите, — задыхаясь, проговорил лысеющий волшебник, пятясь назад. — Я ничего такого не имел в виду, Альберт, но я думал… думал, их должны были допросить и…
— Их кровь чиста, — сказал Гарри, и его низкий голос разнёсся выразительно по всему коридору, — чище, чем у многих из вас, я бы даже сказал. Вы можете идти, — приказал он магглорождённым, которые ринулись к каминам и начали исчезать парами. Волшебники Министерства отступили, некоторые выглядели удивлёнными, некоторые смущенными и испуганными. И вдруг:
— Мери!
Миссис Каттермоул посмотрела через плечо. Настоящий Рег Каттермоул только что выбежал из лифта; его больше не тошнило, но он был бледный и изнурённый.
— Р-рег? — она перевела взгляд со своего мужа на Рона, который громко выругался.
Лысый волшебник таращился с открытым ртом на двух Реггов Каттермоулов.
— Что происходит? Что всё это значит?
— Запечатайте выходы! ЗАПЕЧАТАЙТЕ ИХ!
Яксли выскочил из другого лифта, и ринулся к каминам, в которых уже исчезли все магглорождённые, кроме миссис Каттермоул. Как только лысеющий волшебник поднял свою палочку, Гарри стукнул его своим огромным кулаком так, что он взлетел в воздух.
— Он помогал сбежать Магглорождённым, Яксли!
Тут очнулись коллеги лысеющего волшебника, поднялся шум, под его прикрытием Рон схватил миссис Каттермоул, затолкал её в ещё открытый камин и исчез.
Ничего не понимая, Яксли переводил взгляд с Гарри, на волшебника, получившего удар кулаком, а настоящий Рег Каттермоул кричал:
— Моя жена? Кто это был с моей женой? Что происходит?
Гарри увидел, как повернулась голова Яксли, увидел, как на этом грубом лице отразилось понимание.
— Вперёд! — заорал Гарри Гермионе; он схватил её за руку, и они вдвоём запрыгнули в камин, а заклятие Яксли пронеслось прямо над головой Гарри. Их крутило несколько секунд, прежде чем выбросить в каком-то туалете. Гарри распахнул дверь: Рон был здесь за раковинами, всё ещё борясь с миссис Каттермоул.
— Рег, я не понимаю…
— Пойдёмте же, я не Ваш муж, но Вам нужно домой!
Где-то сзади раздался шум; Гарри оглянулся; появился Яксли.
— ПОЙДЁМ! — заорал Гарри. Он схватил Гермиону за руку, а Рона за плечо и резко повернул.
Темнота поглотила их, он чувствовал сжатые ладони, но что-то было не так… рука Гермионы потихоньку выскальзывала из его.
Ему показалось, что он задохнётся, он чувствовал только руку Рона и пальцы Гермионы, которые медленно ускользали…
А затем он увидел дом номер двенадцать, площадь Гриммолд и змеевидный дверной молоток, но, прежде чем он смог перевести дыхание, раздался вопль и появилась вспышка пурпурного света: рука Гермионы неожиданно сжала его руку, всё вокруг снова потемнело.
Глава четырнадцатая
Вор
Гарри открыл глаза, золотые и зелёные блики ослепили его. Он не понимал, что произошло, только что лежит на чём-то, похожем на листья и ветки. Он попытался вдохнуть, лёгкие будто сплющило при падении; моргнул, и тут до него дошло, что этот яркий слепящий блеск — ни что иное, как солнечный свет, пронизывающий кроны деревьев высоко над ним. Тут возле лица что-то пошевелилось. Он с трудом поднялся на четвереньки, ожидая увидеть какое-нибудь маленькое сердитое существо, но обнаружил ногу Рона. Гарри огляделся и увидел, что они с Гермионой лежали на земле посреди леса, и, судя по всему, они там были одни.
Поначалу ему пришло в голову, что они оказались в Запретном лесу, и, хотя он прекрасно знал, насколько безрассудно и опасно было с их стороны аппарировать так близко к Хогвартсу, его сердце забилось быстрее от мысли, что можно было бы прокрасться между деревьями в хижину к Хагриду. Но через несколько минут, когда Рон тихо застонал и Гарри пополз к нему, он понял, что это был вовсе не Запретный лес — деревья были не такие старые, росли реже, и было гораздо светлее.
Гермиона, тоже на четвереньках, стояла в головах у Рона. Его одежда слева пропиталась кровью, лицо на фоне усыпанной листьями земли казалось серо-зелёным, и когда Гарри это увидел, тревога за него вытеснила все прочие волнения. Действие оборотного зелья заканчивалось, и Рон из Каттермола превращался в самого себя, его волосы рыжели, а с лица, наоборот, уходила краснота.
— Что с ним случилось?
— Неудачно аппарировал, — ответила Гермиона; она уже занялась намокшим почёрневшим от крови рукавом Рона.
Гарри с ужасом наблюдал, как она разорвала рубашку Рона. Он всегда думал, что нет ничего глупее, чем терять части тела при аппарировании, но это… У него внутри всё сжалось, когда Гермиона обнажила плечо Рона, с которого будто аккуратно срезали ножом большой кусок плоти.
— Гарри, скорее, у меня в сумке бутылочка с надписью «Экстракт ясенца белого»[6] …
— Сумка… сейчас…
Гарри рванулся к месту, где приземлилась Гермиона, поднял крошечную расшитую бисером сумочку и сунул в неё руку. Содержимое тут же начало двигаться у него под пальцами, один предмет за другим: он чувствовал кожаные переплёты книг, шерстяные рукава свитеров, каблуки туфель…
— Скорее!..
Он схватил с земли свою палочку и ткнул её внутрь волшебной сумочки.
— Ассио Ясенец!
Из сумочки вылетела небольшая коричневая бутылочка, он поймал её и поспешил обратно к Гермионе и Рону, лежавшему, полуприкрыв глаза, так что из-под век виднелись белые полоски глазных яблок.
— Он без сознания, — сказала очень бледная Гермиона. Она уже больше не походила на Мафальду, хотя местами волосы ещё оставались седыми. — Гарри, открой её, пожалуйста, а то у меня руки трясутся.
Гарри открутил пробку с бутылочки, Гермиона взяла её и уронила три капли зелья на кровоточащую рану. Пошёл зелёный дымок, и когда он развеялся, Гарри увидел, что кровотечение прекратилось. Рана уже выглядела так, как будто прошло несколько дней, а затем то, что совсем недавно ещё было открытой раной, затянулось новой кожей.
— Ого, — сказал Гарри.
— Это всё, что можно сделать, не выдавая себя, — дрожащим голосом проговорила Гермиона. — Есть заклинания, которые бы его полностью вылечили, но я боюсь их использовать — вдруг ошибусь и сделаю ещё хуже… Он уже и так очень много крови потерял…
