что:
— В ту ночь, когда погибли родители, мантия была у Дамблдора!
Голос его не слушался, кровь прилила к щекам, но Гарри было плевать.
— Мама писала Сириусу, что Дамблдор одолжил мантию у отца! Так вот зачем она ему понадобилась! Он хотел изучить её, потому что думал, что это и есть третья Реликвия! Игнотус Певрелл похоронен в Годриковой Лощине…
Гарри сам не замечал, что в волнении мечется по палатке, поражённый глубиной открывшихся перед ним истин.
— Он мой предок. В моих жилах течёт кровь третьего брата! Всё сходится!
Он чувствовал такую уверенность, так горячо уверовал в Реликвии, словно одна только мысль об обладании ими гарантировала ему безопасность. Воодушевлённый этой идеей, он обернулся к своим друзьям.
— Гарри, — ещё раз позвала Гермиона, но он снова не услышал, дрожащими пальцами стягивая с шеи сумку.
— Читай, — он передал ей письмо матери. — Читай сама! Дамблдор взял мантию, Гермиона! Зачем ещё она могла ему понадобиться? Если он хотел, чтобы его никто не видел, он всегда мог воспользоваться чарами Разнаваждения — с его могуществом этого было бы более чем достаточно!
Что-то упало на пол и, тускло сверкнув золотым бочком, закатилось под кресло. Он случайно выронил Снитч, когда рылся в сумке в поисках письма.
Гарри нагнулся было подобрать мячик, но рука его замерла на полпути. Поражённый очередной догадкой, он вскрикнул:
— ОНО ВНУТРИ! Дамблдор оставил мне кольцо — оно внутри Снитча!
— Ты… ты думаешь?
Он никак не мог взять в толк, что так изумило Рона. Самому Гарри всё было предельно ясно. Кусочки головоломки идеально подошли друг к другу… Его мантия была третьей Реликвией, и когда он сумеет наконец открыть Снитч, то получит и вторую. Потом останется только отыскать самую первую Реликвию, Старшую Палочку, а дальше…
Радость, надежда, вера в успех — всё лопнуло как мыльный пузырь. Радужные волшебные мечты рассыпались в прах, оставив после себя тьму и холод.
— Так вот что он искал.
Внезапный переход от радости к унынию испугал Рона и Гермиону ещё больше.
— Сами-Знаете-Кто ищет Старшую Палочку.
Он отвернулся, чтобы не видеть испуг и недоверие, отразившиеся на их лицах. Он знал, что прав. Всё сходилось, Волдеморт действительно искал старинную палочку, древнюю палочку. Гарри вышел из палатки на воздух и задумался, глядя в ночь и забыв о Роне и Гермионе…
Волдеморт воспитывался в маггловском приюте. Никто не читал ему в детстве «Сказки Барда Бидля», да и сам Гарри узнал о них совсем недавно. Немногие волшебники верили в Реликвии Смерти. Так мог ли Волдеморт знать о них?
Он всматривался во тьму, окружавшую палатку… Если бы Волдеморт знал о Реликвиях Смерти, неужели он не предпринял бы попытку разыскать их, не пошёл бы на всё, чтобы завладеть теми единственными вещами, которые могут наделить своего хозяина способностью побеждать смерть? Да знай он о существовании Реликвий, стал бы он тогда возиться с хоркруксами? И уж во всяком случае не превратил бы в хоркрукс ту, что волей случая попала ему в руки. Какие ещё нужны доказательства того, что он не знал этой тайны?
Это означает, что Волдеморт ищет Старшую Палочку, не понимая её истинного могущества, не осознавая, что она одна из трёх…
Гарри разглядывал тяжёлые тучи, затянувшие небо. Белый диск луны то и дело заволакивало обрывками дымчато-серых облаков. Голова у него кружилась от восторга только что сделанных открытий.
Он вернулся в палатку и с удивлением обнаружил, что его друзья так и не сдвинулись с места. Гермиона всё ещё сжимала в руке листок с письмом Лили, а рядом с ней стоял расстроенный Рон. Неужели им не понятно, как далеко продвинулись их поиски всего за несколько минут?
— Ну вот что, — Гарри хотел, чтобы друзья почувствовали его уверенность в собственной правоте, — Это объясняет всё. Реликвии Смерти существуют, и я — владелец одной из них… а может, и двух.
Он продемонстрировал им Снитч.
— А Сами-Знаете-Кто охотится за третьей, только он не понимает… он думает, это просто могущественная палочка…
— Гарри, — Гермиона подошла ближе и вложила ему в руки письмо Лили, — ты уж извини, но по-моему, ты всё неправильно понял, совершенно неправильно.
— Как ты не понимаешь? Всё сходится…
— Нет, не сходится, — сказала она. —
К этому вопросу он был готов.
— Ты же сама сказала, Гермиона! Мы должны были сами узнать о них, это Испытание!
— Я сказала это, чтобы уговорить тебя пойти со мной к Лавгудам! — исступлённо закричала Гермиона. — Я сама не верила в то, что говорила!
Гарри пропустил её слова мимо ушей.
— Дамблдор всегда старался сделать так, чтобы я дошёл до правды своим умом. Он позволял мне рисковать, позволял попробовать свои силы. Так что это вполне в его духе.
— Гарри, это не игра, не ещё одна тренировка! Теперь всё по-настоящему, и Дамблдор оставил тебе чёткие указания: ты должен найти и уничтожить хоркруксы! А все эти знаки и символы — пустышка. Забудь о Реликвиях Смерти, мы не можем позволить себе отвлекаться на пустяки….
Гарри её не слушал. Он лихорадочно вертел в пальцах Cнитч, словно ждал, что мячик сам собой откроется и предъявит Гермионе неоспоримое доказательство существования Реликвий Смерти — спрятанный внутри него Воскрешающий Камень.
Гермиона же обратилась к Рону:
— Ты ведь не веришь в эту чушь, правда?
Гарри посмотрел другу в глаза. Рон замялся.
— Не знаю… ну, то есть… нет, правда, кое- что сходится, — промямлил он, — но с другой стороны… — Рон набрал в грудь побольше воздуха и выпалил — думаю, нам нужно разобраться с хоркруксами, Гарри. Так хотел Дамблдор. Может… может, будет лучше, если мы оставим Реликвии в покое.
— Спасибо, Рон, — кивнула Гермиона. — Спите, я подежурю.
Она решительно прошагала мимо Гарри и уселась напротив входа в палатку, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
Но Гарри в ту ночь не спалось. Реликвии Смерти занимали все его мысли, и он не мог уснуть, пока в голове бесконечной чередой крутилось: Палочка, Камень, Мантия… как было бы здорово отыскать их…
А палочка? Старшая Палочка, где она может быть? Где ищет её Волдеморт? Гарри даже захотелось, чтобы шрам снова заныл и открыл ему планы Волдеморта, потому что впервые их помыслы были устремлены к одной и той же цели… Гермионе бы это совсем не понравилось… С другой стороны, она же не верила… Ксенофилий был прав, в каком-то смысле…
Уже почти рассвело, когда он вспомнил о Луне, запертой в тесном каменном мешке в Азкабане, да ещё в окружении дементоров. Гарри стало стыдно за себя. Охваченный идеей отыскать Реликвии, он и думать забыл о ней. Ах, если бы можно было её спасти! Но столько дементоров сразу ему ни за что не одолеть. Кстати, он вообще ни разу не вызывал патронус при помощи терновой палочки… утром надо будет попробовать….
Знать бы, где раздобыть палочку получше…
В этот момент он всё бы отдал за Старшую Палочку, Заклинающую Смерть, совершенную, непобедимую…
На следующее утро они упаковали вещи и отправились в путь под потоками ливня. Дождь шёл и тогда, когда они добрались до побережья и разбили палатку, устраиваясь на ночлег. Всю следующую неделю они шагали по раскисшим от дождя полям и лугам. Унылые монотонные пейзажи нагоняли на Гарри тоску. К тому же он всё время думал о Реликвиях Смерти. Ощущение было такое, словно кто-то зажёг в его душе огонёк, которому нипочём были ни упрямое отрицание Гермионы, ни вечные сомнения Рона. И всё же, чем сильнее ему хотелось отыскать Реликвии, тем безрадостнее становились его мысли. Он злился на Рона и Гермиону: их безразличие действовало ему на нервы не меньше, чем проливной дождь, но несмотря ни на что, он был по-прежнему убеждён в собственной правоте. Вера Гарри в Реликвии превратилась почти в наваждение, отдаляя его от друзей, настаивавших на поисках хоркруксов.
— Наваждение? — яростно прошипела Гермиона однажды вечером, когда он имел глупость ляпнуть это вслух, подыскивая оправдание своему нежеланию искать оставшиеся хоркруксы. — Гарри, вовсе не мы здесь одержимы навязчивыми идеями! Мы всего лишь пытаемся исполнить последнюю волю Дамблдора!
Но он остался глух к её упрёкам. Дамблдор оставил Гермионе символ Реликвий в качестве указания, и он же — Гарри в этом не сомневался — спрятал Воскрешающий Камень внутри золотого Снитча.
— А мне почему-то казалось,
