Гарри Поттер и Дары Смерти (перевод В. Сорокина)

— НЕ НАДО! — завыл Снэйп. — Ушла… мертва…

— Северус, это что — раскаяние?

— Почему… почему я живу…

— А какой прок в твоей смерти? — холодно сказал Дамблдор. — Если ты любил Лили Ивэнс,[18] если ты по-настоящему любил её, то твоя стезя должна быть тебе ясна.

Снэйп словно видел всё сквозь завесу боли, и прошло долгое время, прежде чем слова Дамблдора дошли до него.

— Что… о чём ты говоришь?

— Ты знаешь, как и почему она умерла. Сделай так, чтобы она умерла не напрасно. Помоги мне защитить сына Лили.

— Не нужна ему защита. Тёмный Лорд ушёл…

— Тёмный Лорд может вернуться, и когда он это сделает, угроза для Гарри Поттера будет ужасной.

Было долгое молчание, и Снэйп медленно овладел собой, его дыхание выровнялось. Наконец он сказал. — Пусть так. Пусть так. Но никогда… никогда не рассказывай, Дамблдор! Это должно остаться между нами! Поклянись! Я не вынесу… особенно, если сын Поттера… мне нужно твоё слово!

— Моё слово, Северус, что я никогда не покажу тебя с лучшей стороны? — вздохнул Дамблдор, глядя сверху в яростное, гневное лицо Снэйпа. — Если ты настаиваешь…

Кабинет растаял, но тут же сложился обратно. Снэйп шагает туда-сюда перед Дамблдором.

— …посредственных способностей, заносчивый, как отец, сознательный нарушитель правил, радуется, когда все о нём говорят, ищет, чем привлечь к себе внимание, наглец…

— Ты видишь то, Северус, что хочешь увидеть, — сказал Дамблдор, не поднимая глаз от номера Современного Преобразования. — Другие учителя говорят, что мальчик скромный, дружелюбный и определённо способный. Лично я нахожу его занятным ребёнком.

Дамблдор перевернул страницу и сказал, не взглянув на Снэйпа: — Присматривай за Квирреллом, не забудь.

Водоворот красок, и вот всё потемнело, и Снэйп с Дамблдором стоят в вестибюле, в шаге друг от друга, а мимо них тянутся последние «бойцы» с Рождественского бала, расходящиеся по спальням.

— Ну? — тихонько спрашивает Дамблдор.

— У Каркарова тоже темнеет Знак. Он в панике, боится расплаты; ты же знаешь, как много он помог Министерству, после падения Тёмного Лорда. — Снэйп краем глаза взглянул на крючконосый профиль Дамблдора. — Каркаров намерен удрать, если Знак будет жечь.

— Неужто? — мягко спросил Дамблдор, как раз когда мимо них прошли с лужайки хихикающие Флёр Делакур и Роджер Девис. — И ты намерен составить ему компанию? — Нет, — сказал Снэйп, глядя на удаляющиеся фигуры Флёр и Роджера. — Я не такой трус.

— Нет, — согласился Дамблдор. — По крайней мере, Игоря Каркарова ты храбрее. Знаешь, иногда мне кажется, что мы чересчур поспешно Сортируем…

Он ушёл, оставив задумавшегося Снэйпа…

И опять Гарри стоит в кабинете директора. Ночь; в похожем на трон кресле у стола Дамблдор сидит боком, обмякший, в полуобмороке. Его правая рука висит бессильно, почерневшая и сожжённая. Снэйп бормочет заклинания, направив палочку на запястье, а правой рукой вливает из кубка густое золотое зелье в рот Дамблдору. Через мгновение веки Дамблдора затрепетали, и глаза открылись.

— Зачем, — спросил Снэйп без предисловия, — зачем вы надели это кольцо? На нём заклятие, вы не могли этого не заметить. Зачем было его трогать?

На столе рядом с Дамблдором лежит кольцо Гонта. Оно разбито; меч Гриффиндора лежит рядом.

Дамблдор поморщился.

— Я… был дурак. Поддался искушению…

— Искушению чем?

Дамблдор не ответил.

— Это чудо, что вы сумели вернуться! — Снэйп был взбешен. — Кольцо несло заклятие необычайной силы, всё, на что мы можем надеяться — это приостановить его; пока я запер заклятие в вашей руке…

Дамблдор поднял почерневшую, бесполезную руку, и осмотрел её с таким видом, словно ему показали интересную и редкую вещь.

— Ты хорошо справился, Северус. Как ты думаешь, сколько я протяну?

Дамблдор говорил беззаботно; таким тоном он мог бы спросить прогноз погоды. Поколебавшись, Снэйп сказал: — Не могу точно сказать. До года. Такое заклинание навсегда не остановить. Оно всё равно будет распространяться, оно из тех заклятий, которые усиливаются со временем.

Дамблдор улыбнулся. Казалось, его почти — а то и совсем — не волнует новость, что ему осталось жить меньше года.

— Мне повезло, исключительно повезло, что у меня есть ты, Северус.

— Если бы вы позвали меня чуть раньше, я смог бы сделать больше, купить для вас больше времени! — сказал Снэйп с яростью. Он посмотрел на разбитое кольцо и меч. — Вы думали, что разбив кольцо, разобьёте заклятие?

— Что-то в этом роде… у меня, без сомнения, в голове мешалось…, - сказал Дамблдор. С трудом он выпрямился в кресле. — Что ж, действительно, это сильно ускоряет дело.

Снэйп выглядел ну совершенно ничего не понимающим. Дамблдор улыбнулся.

— Это я о том плане, который Лорд Волдеморт раскручивает в отношении меня. О его плане убить меня руками бедного парнишки Малфоя.

Снэйп сел на тот стул, который так часто занимал Гарри, по другую сторону стола от Дамблдора. Гарри мог ручаться, что он хочет ещё что-то сказать по поводу заклятой руки Дамблдора, но тот поднял её, вежливо отказываясь от дальнейшего обсуждения этой темы. Поморщившись, Снэйп сказал: — Тёмный Лорд и не ждёт, что у Драко получится. Это просто наказание за прошлые провалы Люциуса. Медленная пытка для родителей Драко — наблюдать, как он терпит неудачу и расплачивается за неё.

— Короче говоря, мальчику вынесен смертный приговор, такой же неотвратимый, как мне, — сказал Дамблдор. — Мне следует думать, что после неудачи Драко эту работу, что естественно, продолжишь ты?

Короткое молчание.

— Да, полагаю, что таков план Тёмного Лорда.

— Тёмный Лорд полагает, что скоро настанет такое время, когда ему уже не будет нужен шпион в Хогвартсе?

— Да, он верит, что скоро наложит на школу свою руку.

— И если она подпадёт под его руку, — сказал Дамблдор, ни к кому, кажется, не обращаясь, — ты дашь слово, что сделаешь всё, что в твоих силах, чтобы защитить студентов Хогвартса?

Снэйп напряжённо кивнул.

— Хорошо. Теперь вот что. Твоим первейшим делом будет выяснить, что замышляет Драко. Перепуганный подросток опасен для других, так же, как и для себя. Предложи ему помощь и руководство, он должен будет принять, он тебя любит…

— …много меньше, с тех пор, как его отец потерял доверие. Драко винит меня, он считает, я захватил место Люциуса.

— Всё равно, пытайся. Я меньше беспокоюсь о себе, чем о нечаянных жертвах того, что там может прийти в голову мальчику. Хотя, в конце концов, есть только одна вещь, которую требуется сделать, если мы хотим спасти его от ярости Лорда Волдеморта.

Снэйп поднял брови и с издёвкой спросил: — Вы намереваетесь позволить ему вас убить?

— Конечно нет. Убить меня должен ты.

Последовало долгое молчание, нарушаемое только странным щёлканьем. Феникс Фоукс что-то клевал.[19]

— Вы желаете, чтобы я прямо сейчас это сделал? — спросил Снэйп, его голос переполняла ирония. — Или вам нужно ещё составить себе эпитафию?