университета Айовы Уолтером и Стефани Рэндалл (Walter and Steffani Randall). Они проанализировали ежемесячные флуктуации солнечного ветра (влияющего на геомагнитную сферу Земли) – чтобы на основе данных уже известного нам Общества психических исследований (SPR) сопоставить «зеркальные» ежемесячные пики и спады «человеческих галлюцинаций». Оба графика показывают подъем в апреле и сентябре и область «низкого давления» в период между ними.
Затем Персингер сосредоточил внимание на электромагнитных полях, порождаемых человеческой деятельностью (man-made electromagnetic fi elds, EMFs). В 1996 году одна семейная пара из Содбери сообщила ему о странных вещах, творящихся у нее в доме. Людям слышались чьи-то дыхание и шепот. А в какой-то момент, когда они лежали в постели, им показалось, что кто-то касается их ступней. Муж говорил о видении женщины, как будто прошедшей сквозь их кровать. Персингер и двое его коллег отправились к ним в дом и установили оборудование, с помощью которого можно было вести мониторинг EFMs в разных комнатах. В полном соответствии с теорией профессора, дом в электромагнитном отношении оказался «открыт всему». Заземление проводов было скверным, а электрические цепи работали с избыточной нагрузкой. Мало того что наиболее интенсивные искусственные электромагнитные поля существовали именно в тех местах, где людям чудилось присутствие привидений, – там же обнаружились предательские отклонения от «нормального» поведения EFMs, что профессор оценил как наиболее вероятную причину появления хонтинга.
Если электромагнитные поля подобного рода способны вызывать хонтинг, то резонно предположить возможность создания того, что профессор Престингер называет «синтезированным призраком» – воздействием на людей аналогичными EFMs, генерируемыми в лабораторных условиях. Именно это, по моей просьбе, и собирался проделать со мной сегодня вечером доктор Престингер. В задней части его лаборатории находится звукоизолированная камера – хонтинг-бокс, – внутри которой установлено удобное кресло. В нем сидит объект исследований, а Персингер направляет сложноструктурированные EFMs прямо в его мозг – при помощи шлема, украшенного электромагнитами и многочисленными проводами.
Как правило, я против того, чтобы незнакомцы направляли силовые поля мне в мозг. Однако Майкл Персингер занимает университетскую должность, и его статьи печатаются в ведущих медицинских журналах. Насколько опасным будет наш эксперимент? Я размышляла об этом, сидя на заднем сиденье такси по дороге в университет. Водитель – выпускник университета св. Лаврентия – поинтересовался, что я делаю в их городе. Я ответила, что приехала увидеться с Майклом Персингером. Таксист обернулся ко мне: «Странный он парень. Я слышал, он работает только по ночам, а? И еще он держит крыс».
Мне показалось, в Содбери, Онтарио, Майкл Персингер более знаменит, чем «Большой Никель». И, несомненно, профессор намного интереснее. «Говорят, он косит свой газон в костюме-тройке».
Доктор Персингер навстречу мне не выходит: его еще нет в лаборатории. Он будет позже, а я пока должна внести в анкету некоторые сведения о себе: в каком бы эксперименте мне ни пришлось участвовать, они будут частью протокола. Лаборантка усаживает меня за стол рядом с дверью, и я остаюсь там в течение получаса – расставляя галочки в чек-боксах «Истинно» и «Ложно».
Не могу себе представить, кто бы напротив некоторых из этих утверждений мог поставить отметку в чек-боксе «Истинно». Или такое можно вообразить?
Лаборантка встает, чтобы выполнить какое-то поручение. Выходя, она почему-то запирает дверь на ключ. Некоторое время я продолжаю сидеть. Затем встаю и начинаю прохаживаться. На столе у одной из стен стоят пластиковые контейнеры, в каждый из которых помещены по два больших среза мозга, находящихся в прозрачной жидкости. «Очаровательно», – думаю я и замечаю надписи на крышках. «Шон и Кристи». «Майкл и Холли». «Брент и Дерек». Если бы все происходило в любой другой вечер, я бы решила, что имеются в виду студенты, анатомировавшие мозги. В любой другой вечер мне бы и в голову не пришло, что Шон и Кристи могли бы быть теми, чьи мозги хранятся в лабораторных контейнерах.
Дверь у меня за спиной открывается. Входит человек в костюме-тройке из ткани темного цвета в тонкую светлую полоску и с кармашком для часов. Доктор Персингер – изящный, светловолосый и по виду здравомыслящий – представляется. Даже не присев, берется просматривать листы анкеты с моими ответами. Кажется, ему не терпится засадить меня в экспериментальную камеру. Но я говорю ему, что прежде хотела бы задать несколько вопросов. Он отвечает: «Отлично». И добавляет, что нам лучше пройти в Колониальную комнату и побеседовать там. Перед моим мысленным взором возникает картина приглушенного доверительного разговора в помещении с темными деревянными панелями.
Доктор Персингер открывает самую обычную дверь в другом конце здания. Внутри – две длинные стены, образованные рядами клеток. Там царит соответствующий запах: ну да, это колония, только для крыс. Но грызуны в данном случае – не хобби, как можно было понять из разговора с таксистом. Они участвуют в различных полезных экспериментах при изучении эффектов электромагнитных полей. (Персингер убежден, что определенные типы EMFs во многих случаях могут помогать при лечении – в широком диапазоне от депрессии до множественного склероза). Он говорит, что в течение ночи приходит сюда по несколько раз – собирать данные и ставить опыты. Иногда он уходит спать в четыре утра. Вот откуда его ночная жизнь.
Не отрываясь от своих крыс, Персингер знакомит меня с происхождением теории хонтинга. Почему электромагнитное поле определенного типа способно заставить живое существо что-то слышать или ощущать чье-то присутствие? Каков механизм этого явления? Ответ основывается на том, что воздействие электромагнитных полей снижает уровень мелатонина. Это вещество, как объясняет Майкл, обладает антиконвульсивным действием. Если его уровень у человека понижен (особенно в правой височной доле мозга), то возникает склонность к очень слабым микроприпадкам, пароксизмам эпилептического характера, которые и вызывают трудноуловимые галлюцинации. Персингер добавляет, что сопутствующие эмоции продуцируют выброс стрессовых гормонов, которые, в свою очередь, могут усиливать микроприпадки.
Майкл – не единственный, кто исследует связь между спиритическими феноменами и височной долей мозга. В 2002 году «Psychological Reports» провел опрос 242 студентов, добровольно принимавших участие в анкетировании и ответивших на 98 вопросов о спиритических явлениях. Для анализа ответов использовалась методика ассессмента (assessment). Ответы по каждой позиции – предсказуемо и объяснимо, с научной точки зрения – соотносились с данными, также полученными при анкетировании и отражавшими группы симптомов, в комплексе связанных с эпилепсией: галлюцинации, страх и ощущение потери собственного тела. Состояние подобного рода, известное также как эпилепсия, связанная с височной долей мозга, часто остается недиагностированным. Такой личный опыт, не получая медицинского объяснения, вводит человека в заблуждение – пациент интерпретирует происходящее с ним как спиритическое событие и подгоняет под него свои представления.
Мне кажется, Персингер искусно «сшивает» в одну подборку все касающееся призраков. Не вызывает сомнений, что люди с самопроизвольно возникающими микроприпадками (то есть страдающие от частичной эпилепсии комплексного характера) часто испытывают галлюцинации. Верно и то, что электромагнитные поля снижают выработку мелатонина в организме. Это было доказано в опытах на крысах и молочных коровах (в «опытном павильоне» молочного скота в животноводческом комплексе[61] университета МакГилла в Квебеке).
Результаты, полученные профессором Персингером, позволяют предполагать, что, воздействуя на объект электромагнитными полями, эффект хонтинга можно вызвать и в условиях лабораторного эксперимента. По словам Майкла, через его лабораторию прошло около тысячи человек – на испытуемых воздействовали EMFs, направленным на правую височную долю мозга. И 80 % подопытных говорили об ощущении чьего-то присутствия. В 2002 году в журнале Journal of Nervous and Mental Disease Персингер опубликовал научную статью о хонтинге, воспроизводимом в лабораторных условиях. В ней говорилось о том, как 48 студентов университета подвергались влиянию электромагнитного поля с напряженностью до 1 микротесла – причем облучению подвергались как обе височные зоны, так и только левая или правая. Участники четвертой группы испытывали мнимую пульсацию. При воздействии на правую височную долю мозга люди сообщали о возникающем чувстве страха и ощущении чьего-то присутствия чаще, чем те, кто получал целенаправленное воздействие на левую височную долю или подвергался мнимому облучению. К сожалению, пока не нашлось других исследователей, которые повторили бы эксперимент Персингера.
Звукоизолированная камера, в которой Майкл экспериментирует с хонтингом и
