— Ты уже понял? — спросила Карен.
— Да. Еще ближе.
Когда я сделала несколько шагов, Маттиас резко откинулся в кресле, крепко вцепившись в край стола. И без того бледные костяшки его пальцев стали еще белее.
— Достаточно.
Он моргнул, и светло-серый цвет зрачков сменился чернильно-черным. Щеки впали, вокруг губ и глаз проступила паутина голубых вен. Маттиас резко втянул воздух сквозь крепко сжатые зубы.
Да уж, попридержала я свою тайну.
— Маттиас… — Карен усилила хватку и дернула меня назад.
Он тряхнул головой:
— Все хорошо. Я просто… удивлен. Одно дело слухи, а другое — неоспоримая правда.
Он медленно вдохнул через рот. Спустя миг вены исчезли, глаза снова приобрели нормальный оттенок.
— Значит, это факт. — Карен притянула меня к себе, и я вскрикнула, почувствовав, как к моему горлу прижалось холодное острое лезвие. — Я ее убью, и покончим с этим.
Губы Маттиаса растянулись в улыбке, совершенно не скрывающей острых клыков.
— Собираешься сделать это здесь? Пролить кровь в моем кабинете? Ты же знаешь, насколько ценен ковер, на котором ты стоишь? Он стоит больше, чем ты.
Я не была уверена, что он пытается юморить.
Карен тут же убрала нож и отпустила меня.
Маттиас встал, медленно обошел стол и направился ко мне. Ему пришлось несколько раз остановиться. Во время каждой из таких заминок появлялись и исчезали визуальные доказательства голода: глаза темнели, а паутина сосудов превращала привлекательное лицо в маску монстра. Наконец он сделал все семь шагов и оказался вплотную ко мне.
Как бы поступил Деклан, если бы стоял сейчас на моем месте? Был бы у него шанс убить это чудовище? Уж наверняка ему в этом повезло бы больше, чем мне.
Но опять же, кровь Деклана не отравлена. Мне не нужна физическая сила и боевые навыки, чтобы прикончить вампира.
— Карен говорила, что во время вашей первой встречи ты была блондинкой, — сказал Маттиас.
Я боролась с желанием отпрянуть. Вместо этого я вздернула подбородок и вызывающе посмотрела ему в глаза. Ну, я надеялась, что это выглядело вызывающе. Лишь бы скрыть пронизывающий до костей ужас. Правда, губы дрожали так сильно, что это уже ничем завуалировать не получалось.
— Да, так и было.
Казалось, ему было больно находиться в такой близости от меня.
— Мне нравятся блондинки.
— Да, говорят, они более забавны.
Его улыбка вернулась.
— Но твои волосы… Они… — Он закрыл глаза и сделал вдох. — Еще одна ловушка. Запах привлекает меня намного сильнее их цвета.
— Как скажешь.
— Ты смертная и не можешь его почувствовать, но я-то могу. И чем я ближе, чем дольше в состоянии противостоять искушению, тем выше мои шансы справиться с этим новым оружием. — Он склонился к моему лицу. — Значит, именно тебя выбрали, чтобы уничтожить меня?
Я тряхнула головой:
— Меня не выбирали. Простое стечение обстоятельств.
— Да? Это как?
— Меня по ошибке втянули в эти разборки.
— В твоих венах «Ночной дурман». — Маттиас улыбнулся, увидев удивление в моих глазах. — Конечно же, я знаю, как это называется. У меня везде свои люди, и некоторые имеют к проекту более близкое отношение, чем ты думаешь.
— Андерсон. Химик, который создал формулу. Перебежчик.
— Среди прочих. — Он покачал головой. — Да, это должно быть чем-то таким: смерть в образе женщины, которую, по их мнению, я возжелаю с первого взгляда. Полагаю, моя репутация хорошо известна, да?
Репутация насильника, помешанного на причинении женщинам боли? Да, без сомнения.
Я понимала, что живой из этой передряги не выберусь, видела это по глазам Маттиаса. Чувствовала, когда острый нож Карен прижимался к моей шее. И неважно, по своей воле я попала в эту ситуацию или нет. Я тут, и мое участие подтверждено на уровне красных кровяных телец. Я не хотела, но это все равно произошло.
И если уж я умру, то возьму Маттиаса с собой.
— Не хочешь попробовать моей крови? — спросила я его. Можно положить всему конец здесь и сейчас. Я стянула с плеча платье, оголяя побольше кожи. — Давай, не стесняйся.
Его взгляд метнулся к моего горлу, глаза потемнели, с губ сорвалось шипение.
— Маттиас, — предупредила его Карен, — не надо.
Он посмотрел на нее:
— Приведи его, чтобы мы наконец убедились.
Она кивнула, развернулась и молча вышла из комнаты.
Приведи его? Приведи кого? Он о Деклане? В животе все завязалось узлом.
Я наблюдала за Карен, пока не почувствовала прикосновение холодных пальцев Маттиаса. Я тут же отпрянула.
Моя реакция вызвала у него улыбку.
— Знаешь, а они молодцы. Я узнал о формуле совсем недавно. Не поверил… Это словно перед умирающим от голода накрыли шикарный стол. Так легко поддаться искушению, даже зная, к чему это может привести. Андерсон был непревзойденным парахимиком. Хотел бы я знать это раньше. Правда, я до сих пор не уверен, что этот препарат так хорош, как все думают.
У меня мурашки бегали там, где вампир меня касался.
— Испытываешь отвращение? — сказал Маттиас. — Я вижу по твоим глазам. Но, Джиллиан, ты меня даже не знаешь.
— Я знаю достаточно.
— Чтобы так беззаветно жертвовать жизнью ради моей смерти, ты должна очень хорошо меня изучить. Чего тебе наобещали? Кучу денег? Престиж? Неужели они были настолько глупы и верили, что я не прознаю об их планах?
— Тебе же все Андерсон рассказал, верно?
— Я был в курсе еще до того, как с ним связался. А теперь он мертв и не сможет воссоздать формулу. Об этом позаботился твой страшный ненавидящий вампиров телохранитель, так ведь?
Ненавидящий вампиров телохранитель. Маттиас не догадывался, что Деклан его сын-дампир. Как бы он отреагировал на эту новость?
— Где он? — потребовала я ответа. — Где Деклан? Карен сказала, что он погиб.
— Он мертв. — Увидев, как мое лицо исказилось от боли, он склонил голову набок. — А он был тебе небезразличен, да?
Я не могла выдавить ни слова. Скорбь лишила меня дара речи. Все подтвердилось. Я отчаянно боролась с подступившими слезами. Не здесь. Не сейчас.
— Я сожалею о твоей потере.
Маттиас, казалось, снова хотел меня коснуться.
— Не трогай меня, бессердечный ублюдок!
Он цыкнул:
— Ну вот опять, Джиллиан, ты так себя ведешь, словно хорошо меня знаешь, а мы ведь только что познакомились. Хотя, надо признать, твоя осторожность не беспочвенна. Я не слишком-то спокойно воспринимаю покушения на меня — ни со стороны своих подданных, ни со стороны людей, считающих себя
