«Друзья зовут меня Джилл», — пронеслась в голове мысль. Но Маттиас не был другом. И никогда не будет. Чудовище, насильник, убийца, жаждущий власти над людьми. Он контролировал меня и мог управлять моим поведением и эмоциями.
Я его ненавидела.
Все эти мысли всплывали в клубах тумана, затянувшего мое сознание. Их приглушало снизошедшее на меня спокойствие, поэтому они не давали мне достаточно сил, чтобы разрушить чары Маттиаса.
Он расстегнул брюки и плавно их снял, оставшись стоять в тусклом свете комнаты полностью обнаженным. Несмотря на то что я точно знала, какие чувства должна испытывать — страх, отвращение, панику, — я не могла противостоять темному необычному желанию, охватившему меня, когда Маттиас подошел к кровати.
— Так-то лучше, — сказал он. — Если кто и должен бояться, так это я. Стоит мне забыться и попробовать твоей крови, я умру. Четырехсотлетнюю жизнь оборвать так же легко, как задуть свечу.
Он пополз ко мне, всем своим видом напоминая крадущегося хищника. В глазах светилась решимость, сменяемая частыми и заметными попытками справиться с голодом.
Он все еще может проиграть эту битву. Он все еще может меня укусить. Ничего не кончено.
— Да, — выдохнул он, проведя руками по моим обнаженным бедрам и выше, к животу. — Прекрасная и смертельно опасная. Такая соблазнительная.
Склонившись, он нежно поцеловал синяк на моем плече. От холодного прикосновения губ меня должно было бы передернуть, но я только всхлипнула от удовольствия.
Эмоции, которые он заставлял меня почувствовать, оказались очень сильными.
— Это все ты и твои манипуляции, — прошептала я, отчаянно сопротивляясь его влиянию, пытаясь собрать крохи самоконтроля. — Это неправильно.
— Неправильно. — Накрыв меня своим телом, он склонился к моему лицу. — В мире так много неправильных вещей… Не думаю, что это одна из них.
Я собиралась поспорить, но он закрыл мне рот поцелуем.
— Поцелуй меня, — прошептал он мне в губы, когда я осталась безучастной к его ласке.
— Нет.
Он снова обрушился на мой рот, стараясь вызвать ответную реакцию. Когда Маттиас отстранился, я увидела, что его глаза стали черными, а на бледной коже вокруг век и рта ярко проступили темно-синие вены. Он судорожно вздохнул, с его губ сорвалось шипение, и признаки голода снова исчезли.
— Какое искушение, — пробормотал Маттиас. — В каждом дюйме твоего тела. Это пугает меня больше, чем все, что я повидал в этой жизни.
— Тогда прекрати.
Нет, я не права. Надо его подзадорить, подвести к черте.
— Не сейчас. — Он скользнул губами по моему горлу, потом прохладной лаской языка прошелся от шеи до пупка. Он обхватил руками мои груди и сжал пальцами соски, отчего я застонала, а тело выгнулось ему навстречу против моего желания. Дальше его ладони двинулись к бедрам, раздвигая их в стороны.
Несмотря на то что я хотела заставить его меня укусить — и неважно, на что придется пойти ради этого, — инстинктивно я все равно была готова сопротивляться до последнего. Но в этот момент мысли о борьбе вылетели из головы. Слишком уж сильным оказался его контроль надо мной.
Когда я почувствовала его язык на своем лоне, я, по-моему, вскрикнула. Нет, я не стала отталкивать Маттиаса… наоборот, я запустила пальцы в светлые волосы и притянула его поближе, чтобы ему удобнее было меня вылизывать.
Неспособность сопротивляться своему же собственному желанию была отвратительна.
Маттиас проложил дорожку из поцелуев вверх по моему телу и снова приник к губам. Мое дыхание стало прерывистым от страха и возбуждения, я была на грани сумасшествия от смешения чувств, пробужденных этим вампиром. Ему удалось заставить меня возжелать его, несмотря на то, что я о нем знала.
Однако когда он прижался ко мне своим крепким членом, я собрала крупицы воли и вцепилась в плечи Маттиаса.
— Нет, — удалось выговорить мне. — Пожалуйста, не делай этого.
— Ты меня хочешь.
— Потому что в твоих силах заставить меня испытывать желание.
— Твой любовник погиб. Незачем хранить ему верность.
При упоминании Деклана я попыталась предпринять еще одну тщетную попытку вырваться из объятий Маттиаса, но фальшивая страсть, которую я к нему испытывала, не дала мне этого сделать.
Он со стоном скользнул губами по моей шее:
— С одинаковой силой хочу и укусить тебя, и трахнуть… Я готов заплатить за это любую цену.
Ему было достаточно лишь слегка двинуться вперед, и он оказался бы во мне. Руки Маттиаса лежали у меня под широко разведенными коленями, головка члена терлась о нежную плоть лона.
Именно в этот момент я очень его хотела. Сильно. До боли. Но знала, что мои эмоции ненастоящие. Они просто не могли быть реальными.
— Я бы ни за что на это не согласилась, если бы ты не контролировал мое сознание. Это изнасилование. Сделаешь по-своему и изнасилуешь меня.
— Но ты вся влажная от желания, — выдохнул он. Казалось, этот эксперимент доставляет ему больше мучений, чем удовольствия. — Ты хочешь, чтобы я в тебя вошел, я же знаю, что это так.
Он сильнее сжал мои ноги, раздвигая их еще шире, и начал медленно в меня погружаться. Я откинула голову назад и впилась ногтями в его плечи.
Но вдруг, ни с того ни с сего, он остановился. Выражение лица стало затравленным, словно мои слова наконец дошли до его сознания.
— Джиллиан, я не насилую женщин, — хрипло пробормотал он.
— Я… я слышала обратное.
Маттиас нахмурился:
— Значит, тебя обманули. Я никогда не принуждал женщину к близости со мной.
— А сейчас что было?
Он кинул на меня хмурый взгляд:
— Не сказал бы, что ты участвовала безо всякой охоты. Тело не лжет. Твое тело не обманывает.
Не сказав больше ни слова, он отодвинулся, встал с кровати, схватил брюки и быстро их надел.
— Я всего лишь помогал тебе расслабиться, забыть страх и помочь получить невероятное удовольствие. Вот и все. — Он снова схватил меня за подбородок, на сей раз не так нежно. — Посмотри на меня.
Я подчинилась. Желание и умиротворение тут же исчезли без следа, а страх обрушился с новой силой. Я вцепилась в простыни и прикрылась.
Он все-таки остановился. Мог с легкостью закончить начатое без какого-либо сопротивления с моей стороны. Черт, он практически так и сделал.
— Кто тебе сказал, что я насильник? — резко спросил он. — Моника Грей?
Вдруг он изменился? Что, если тридцать лет назад он был более порывист, но за эти годы осознал свои ошибки? И теперь понимает, что женщины готовы согласиться на секс с ним и без принуждения?
— Нет. Деклан.
— Полагаю, ему не пришлось применять силу, чтобы ты оказалась в его постели?
Я дернулась от этих слов, но ничего не ответила. Не его дело, что там было у нас с Декланом.
— Он тебя обманул, — продолжил Маттиас. — И мне хочется узнать, кто источник этих слухов.
— Его мать.
— Его мать? — недоверчиво переспросил он.
Он действительно ничего не знал. Ной ему не проболтался.
— Ты изнасиловал ее двадцать девять лет назад. Выпил почти всю кровь. От полученных увечий она впала в кому, но перед этим успела рассказать, что с ней случилось.
Он тупо уставился на меня:
— Это невозможно.
