в сплошном потоке туристов, неожиданно меняли направление – ныряли в кривые переулки, проходные дворы… И через каждые пять-десять минут агент вопросительно посматривал на своего ангела-хранителя, но натыкался на озабоченный затравленный взгляд – уйти от слежки не удавалось.
Тот вел своего шефа в самое оживленное местечко, находившееся по соседству с китайским кварталом. Именно таким образом советовали уходить от назойливых глаз любой «наружки» в учебном Центре. Злиться и осыпать матерными словечками преподавателей можно было сколько угодно, да в столь тяжелой ситуации изобрести что-то более оригинальное не представлялось возможным. Поэтому парень бурчал, ругался, скрипел зубами, а извилины напрягал, чуть не дословно вспоминая наставления: «Только уставший от города обыватель видит в толпе тесноту, а в каменных кварталах – удушливую несвободу. Для нас же с вами любой мегаполис – максимально удобное и свободное пространство для действия. Постарайтесь попасть в самую многолюдную часть города – растворитесь в кишащей массе, слейтесь с ней воедино! – говорили они. – И неприметно, словно невзначай, меняйте направление движения; как можно чаще используйте различные виды городского транспорта; по ходу наведайтесь в какой-нибудь крупный выставочный или торговый центр. И не беда, что сотрудники спецслужб, тотчас обосновавшись у мо ниторов службы безопасности этого музея или универсама, постараются взять под контроль все входы и выходы; попытаются вычислить беглеца с помощью понатыканных повсюду камер наблюдения. Это против лома приемов – наперечет, а тут вариантов отыщется множество…»
И, освежив в памяти все, чему учили долгих пять месяцев, рослый молодой человек втолкнул агента внутрь огромного четырехэтажного маркета «Trocadero».
– Быстренько снимайте пиджак, – миновав стоявших на входе охранников с бейджами на рубашках, шепнул он подопечному. – Так, отлично, держите его в руке и пока не надевайте.
Сам же скинул легкую ветровку и обозрел пространство вокруг…
– Идите в том направлении, – указал он вправо, – и постарайтесь выскользнуть через восточные двери. А я попытаюсь прорваться через северные. Встречаемся через двадцать минут на Long Acre в двух кварталах отсюда – у сквера.
– Понял, – засек тот время на часах и исчез в толпе.
Проход к северному выходу лежал через верхнюю галерею, поэтому усатый телохранитель без промедления запрыгнул на ступеньки эскалатора, ползущего на второй этаж. Дальше с сотню метров предстояло пройти вдоль застекленной внутренней террасы, потом свернуть влево и столько же протопать до другого эскалатора…
– Черт! – выругался он, внезапно узрев сквозь стекло двух расторопных мужиков, торопливым шагом устремившихся по холлу первого этажа за агентом. В руках одного мелькнула рация; второй оглядывался и призывно махал кому-то рукой…
Дело принимало дурной оборот.
Теперь бывшему офицеру спецназа стало не до поиска северного выхода. Оставив эту затею и проскочив нужный проход между витринами, он бросился дальше – к следующему эскалатору, задумав спуститься вниз и перехватить агента первым. Эскалатор ехал очень медленно, пришлось перепрыгивать через две ступени. Напарника удалось узреть на полпути – не подозревая о настигавшей сзади опасно сти, тот неторопливо плыл в потоке посетителей к восточным дверям.
– Здесь выскочить на улицу не удастся – успеют, суки, догнать! – прошептал молодой человек, оценивая расстояние до автоматических стеклянных дверей. И, приготовившись сойти с ползущих ступеней, негромко окликнул: – Николаич!
Тот завертел головой, зацепился встревоженным, испуганным взглядом за соплеменника, повернул к нему…
– Поторопитесь!.. – быстро затолкал его телохранитель на соседний эскалатор, поднимавших посетителей «Trocadero» наверх.
Далее без задержек последовал подъем на третий, четвертый этажи…
– Оторвались? – взволнованно, с интервалом в несколько секунд спрашивал тучный мужчина.
– Не знаю. Не хочется об этом думать, но, кажется, они намылились нас брать.
– Это плохо. Совсем плохо!.. Немедленно сделайте что-нибудь, Сергей! Прошу вас – мне никак нельзя попасть к ним в руки!..
– Перестаньте ныть! – не выдержав, поморщился парень, отчего темные усы съехали вбок. – У меня тоже нет желания сидеть в какой-нибудь английской тюряге. И не отставайте!..
Все так же оглядываясь, они подошли к крайней галерее последнего – четвертого этажа. Отыскав промежуток меж сплошных стеклянных витрин, осторожно протиснулись к окну.
– Ну, что там? – терял терпение мужчина.
– Похоже, эту улицу они уже взяли под контроль – несколько подозрительных машин, люди с рациями, нервозность… Тут не проскочить – пойдемте, посмотрим в другое окно на соседнюю Haymarket.
Агент послушно следовал за молодым человеком, доверчиво вверяя свою судьбу в чужие руки; а тот, соблюдая внешнее спокойствие, метался от одного окна к другому, смотрел вниз и… безнадежно мотал головой. С минуты на минуту на четвертый этаж огромного торгового комплекса должны были пожаловать сотрудники Управления специальных операций, замыслившие перехват двух подданных России. И тогда шансов уйти не останется совсем!
Наконец, осторожно выглянув через приоткрытый проем на последнюю – четвертую улицу, парень просиял:
– Отлично! Выходы на Lisle Street остались свободны. Взгляните – по-моему, ничего подозрительного.
Яков Николаевич сделал шаг к открытому окну, перегнулся через узкий переплет…
Но успел заметить, как из двух лихо подруливших к тротуару автомобилей выскакивали мужчины в штатской одежде. И едва грудь наполнилась воздухом для сообщения неприятной новости телохранителю, как сзади кто-то крепко схватил за ноги, приподнял и… с силой вытолкнул из окна.
Спустя мгновение он летел вниз – на тротуар Lisle Street, а из груди вместо обращения к Сергею вы рывался отчаянный вопль…
– Ай лайк ит, – показал спецназовец на бритвенный станок и полез за деньгами. – Хау мач даз э… кост?..
Небольшой прилавок, торговавший мужскими туалетными принадлежностями, находился в полусотне шагов от открытого окна, в которое минуту назад пришлось выкинуть агента. Пришлось… дабы избежать полного провала. Таковы были жесткие инструкции тех, кто готовил операцию и отправлял сюда. «Или пан, или пропал», – как говаривал смахивающий повадками на генерала пожилой разведчик, отправлявший выпускника Центра в Лондон.
Да и не особо-то Серега жалел о гибели шефа. Лишать жизни своих до сего часа не доводилось, но в бытность службы в спецназе никогда не церемонился с сослуживцами. В особенности – с подчиненными: с солдатами и сержантами срочной службы. Частенько применял самые жесткие воспитательные меры вкупе с рукоприкладством, за что однажды и поплатился: изрядно «потрудившись» над нерадивым пареньком- первогодком, загремел под следствие. Однако расстраивался по данному поводу недолго – сотрудник военной прокуратуры подсунул на допросе какие-то бумаги, расписавшись в которых, удалось избежать больших неприятностей. Ничего он, по сути, не потерял: пятимесячное обучение в засекреченном Центре; смена профессии на столь же опасную, зато напрямую не связанную с войной. Все это показалось азартным развлечением в сравнении со светившим сроком в колонии общего режима…
«Так, теперь бы самому не угодить в лапы английских спецслужб, – рассуждал он, пока продавец с бесстрастным выражением лица считал мелкие купюры. – Толку они с меня не поимеют – я ни черта не знаю! Ни о запланированной встрече; ни о людях, с которыми должны были увидеться; ни о теме переговоров… Да вот беда – сидеть по их идиотским законам придется долго. Накрутят по полной программе: и за убийство человека, и за спецзадание на их территории, и… и еще бог знает за что!..»
Потому действовать требовалось без промедления. Действовать изобретательно, нахально и быстро. Других вариантов не предполагалось…
И, сунув покупку в карман, Сергей размашистым шагом направился в отдел мужской одежды.
– Айл тэйк зис, – проходя мимо скучающего продавца-консультанта, ткнул он пальцем в какой-то
