это расстояние за два часа. Однако, засидевшись у родственницы Палыча, выехали поздновато и вернулись в краевой центр уже к вечеру. Всю дорогу бурно обсуждали варианты «стирки» четвертого члена команды. Когда я останавливаю машину возле рынка с рядами крохотных магазинчиков, итог подводит чуток перебравший водки Куценко:
– В общем, так, командир: находим это осиное гнездо, осуществляем внезапный налет и мочим всех! Потом выбираем одного подходящей комплекции и превращаем его рожу в фарш – чтоб не узнали. Переодеваем в шмотки Палыча, пишем предсмертную записку и сматываемся. Вот. Нормально?
– Отвратительно, как сказал бы один мой умный знакомый из ФСБ. Все отвратительно, за исключением идеи о предсмертной записке.
– Чем тебе не нравится план?
– Ни разу не слышал о таком методе самоубийства – мордой об стену, – отвечаю Борьке и спрашиваю Матвеева: – Ты знаешь, где искать остальных?
– Нет.
– А место жительства этой мумии в гипсе… Как его?..
– Кирилл.
– Да, Кирилл. Тебе известно, где он обитает?
Снайпер кивает.
– Отлично. Тогда поступим так…
Через полчаса из наводнявшей рынок толпы возвращается Супрун. Держа в одной руке объемный пакет, он садится в переднее правое кресло.
– Готово.
– Сколько тебе нужно времени? – запускаю движок.
– Около часа.
– Нормально. Пока доедем до Кирюши, пока Палыч его обработает… Занимайся.
Легковушка выруливает со стоянки и вливается в поток транспорта, движущегося к центру. Солнце прячется за горизонтом на западе, и Илье явно не хватает света. Включил маленький фонарь, встроенный в обшивку потолка.
– Да, так получше, – задумчиво благодарит потомственный интеллигент, волею судьбы попавший в спецназ.
Вытащив из пакета несколько упаковок китайских фейерверков, он сначала сдирает с них бумагу, затем связывает цилиндры толщиной в палец в единую гроздь.
– Здесь, – показывает Матвеев на семиэтажное элитное здание.
Во двор не въезжаем – останавливаемся на значительном расстоянии, дабы не светиться перед любопытными жильцами.
– Он живет один?
– Один. В новенькой квартирке.
– Соври ему, чтобы открыл дверь, – напутствую снайпера, – типа почтальон или сосед. Когда войдешь, изобрази праведный гнев, только сильно не шуми. А узнав адрес подельников, выруби на полчасика. Думаю, нам этого хватит.
– Сделаю. А праведный гнев мне изображать не надо; дали б волю – порвал бы козла на фантики! Ждите здесь…
– Ого! Раньше я таких гранат не встречал, – посмеивается на заднем сиденье Борька. – Ни за какие деньги не возьму такую в руки!
– Это почему же? – колдует над своим изобретением Супрун.
– Дык, все же через задницу сделано! Кастрюля с ручкой, шурупы; запал как свиной хвост торчит…
– Задница, брат, – это универсальный интерфейс! – улыбается в ответ подрывник. – Через задницу можно сделать абсолютно все! Хорошо и долго, конечно, работать не будет, но на разок хватит. А нам больше и не нужно. Верно, Аркадий?
На коленях у него и в самом деле лежит самая обычная алюминиевая кастрюля с длинной ручкой из жаропрочного пластика. Кастрюля, как кастрюля – в каждом хозяйственном магазине таких с десяток на любой вкус: средних размеров – литра на полтора, с декоративным рифлением на боках, с плотно прилегающей крышкой. Под ручкой Илья лезвием ножа пробуравил отверстие для короткого запала, а внутрь запихал некислую гроздь тех самых, в палец толщиной, петард, звучно названных китайскими умельцами «Убойная сила». Гроздь поместил в центр, а вокруг насыпал с килограмм мелких саморезов из желтого металла; закрыл все это крышкой и накрепко замотал скотчем.
– Противотанковая! – оцениваю готовое изделие на вес.
– Исходя из твоего плана, нам такая и нужна.
– Идет! – оповещает Куценко.
К машине спешно возвращается Матвеич.
Илья выключает подсветку салона, Борька заранее приоткрывает дверцу, а я запускаю двигатель. И едва товарищ запрыгивает на заднее сиденье, «десятка» тотчас срывается с места.
– На следующем перекрестке направо, – подсказывает снайпер дорогу к офису, где обитают его обидчики.
– Кириллу по башке хорошо настучал?
– Нормально – минут сорок у нас есть. Раньше никуда позвонить не сможет – от всех его крутых телефонов остались одни воспоминания.
Приятели беззвучно ржут.
Офисом «Агентства по операциям с недвижимостью» оказалось прилепленное к жилому дому одноэтажное строение с помпезной внешней отделкой. Над крыльцом, словно издеваясь над обманутыми клиентами, светится неоном большая вывеска «Надежность. Доверие. Партнерство».
Пять окон соседствуют с дверью на фасадной стороне, а три выходят на узкую дорожку, ведущую во двор. Напротив офиса на специально устроенной стоянке дожидаются хозяев четыре новенькие иномарки.
– Борис, проветрись вокруг объекта, глянь в окна, послушай, – отправляю коллегу в разведку.
Тот исчезает в сгущающемся мраке.
Жизнь бурлит в тридцати метрах – на хорошо освещенной фонарями и рекламой улице: мимо проносятся автомобили, возвращаются с работы люди. Здесь же, в закутке меж двух девятиэтажек, – темно и тихо.
Морпех появляется так же неожиданно, как и исчез.
– Значит, так, видите два темных окна? Это левое крыло – там никого. Потом дверь, а следующее окно – подсобка или комната отдыха: холодильник, микроволновка, какая-то фигня с водой у стенки… В комнате – ни души.
– Что дальше?
– Большое помещение с четырьмя окнами: два выходят сюда и два – в проулок. Вот там и куражится честная компания. Коньяк изволят жрать, суки!
– Сколько их?
– Четверо мужиков и одна девка.
– И четыре иномарки, – напоминает Супрун.
– Верно. Дверь заперта?
– Да. Изнутри.
– А окна в большом помещении открыты?
– Одно. Со стороны проулка.
– И что будем делать? – подает голос Палыч. И неуверенно поясняет: – Девок вроде в этой артели не было.
Куценко смеется:
– Никак пожалел?! Небось шлюха по вызову.
