А отчего они такие угрюмые и безрадостные? Ведь мы порадуем Богиню — танцем боя. И что из того, что кому-то придется умереть?
Ведь танец важнее. Танец важнее всего…
Надо дарить Великой — красоту, которой она достойна.
А смерть… — это право такая мелочь. Вот ОСТУПИТЬСЯ и получить рану — это позор.
Это для недостойных высшего наслаждения Танцоров.
Ведь Богине приятен и мил, только правильный танец….
И… начали….
Прости Богиня — эти животные настоль неловкие партнеры, что почти видят исскуства.
И поэтому и умерли столь быстро и нелепо….
Не успев порадовать тебя Прекраснейшая…
Некрасиво… сдохли без Чести…
Они — неловкие и нелепые, попытались неумело танцевать в твою честь…
Прости-и… Великая за такое святотатство….
За столь недостойный тебя танец…
Пусть хоть их гнилая кровь порадует тебя, Наипрелестнейшая из Желанных….
Глава 21.
Библия учит людей любить друг друга, а Кама-сутра объясняет как именно
Я стоял все на той же дороге. Привычно и небрежно держа клинок параллельно земле.
Очнулся я резко — рывком. Пришел в сознание, что ли… Я огляделся.
М-дя… и это я? Эстет и где-то даже в душе демократ?
То, что показалось мне полусном… — внезапно оказалось правдой. Я говенный, если честно, мечник. Это мне не раз демонстрировал — Баярд. И я разделал пятерых профессионалов, как бог черепаху… Да-а, я даже не могу сказать, как мне это удалось. Но вот пять трупов рядом и стылый ужас в глазах оставшихся стоять в строю… — правда.
Жаль. Честно — жаль парней. Они остывали рядышком. И главное нифига не понятно. Ладно, я б их руками… или там ножом… — это понятно. А вот мечом? Я?! Бред! Бред… — но, правда. Вот они... И во славу неведомой мне Богини… Тоже мне дон Румата, мля пополам с д’Артаньяном. Чушь какая…
Я неловко сунул меч в ножны и сделал вид, что всё идет как надо.
— Всем всё понятно?
Строй угрюмо и вразнобой кивнул.
— А теперь главное! Я отделю способных, от не способных. Делимся на тех, кто признает, что отныне он живет по другим законам и, следовательно, признает МОЮ власть. Власть Наместника этой планеты. И власть Императора! И на тех кто — нет. Согласные — налево. Не согласные — направо. ВСЁ только добровольно. Отребье - Империи не нужно.
Все стояли.
— Начали! — заорал я. — Пошли!
Как не странно, но перешли все налево. Согласны значит.
— Строиться!
Народ привычно построился.
— Теперь — новые назначения. Баярд иди сюда! — сказал я вслух.
Неподалеку из воздуха соткалась двухметровая фигура в имперской броне и легко двинулась к нам. Народ пооткрывав рты смотрел на эдакое чудо. Баярд практически бесшумно передвигаясь, несмотря на свой огромный вес вместе с амуницией, легко двигаясь, подошел к нам.
— Легат I легиона, шевалье, рыцарь — Баярд Пьер дю Террайль. Прошу любить и жаловать. Ваш новый командир.
Баярд четко козырнул.
— Дальше. Ты,— я ткнул в двухметрового верзилу кинувшемуся на меня первым. — Представься!
— Ас Малыш…
— Ас Малыш! Ты получаешь награду — за храбрость. Ты теперь — Центурион. Это значит командир сотни. Все эти… — я обвел рукой стоящих на дороге, — поступают под твою команду.
Я огляделся.
— Вы — трое, — я указал на тех, кто вышел подраться со мной. — Ко мне! Вы! Каждый из вас становится — Деканом. Это значит — командир десятка. Наберете себе людей сами. Остальных распределит ваш новый Центурион. Там есть ещё люди — они вливаются в Легион. Вы все подчиняетесь Легату Баярду. Теперь… Разойдись! Разобраться по десяткам. Отдыхаем до вечера….
— Баярд! Проводим переформирование. Это на тебе…
Пусть у меня не было под рукой даже манипулы, но начало положено. Мне тоже надоел бардак и партизанщина. Тот подчиняется этому этот этому. Нах. В общем, начали формирование первого легиона.
Почему Рим? Ну не Союз же строить? В голове отчего-то сидели все эти римские велизарии и прочие букинаторы. Знание было полным. А где не полным? Там есть фантазия! Я даже кино про это смотрел.
В общем, до вечера делились, варили кашу и распределяли посты. Я валялся на пенке — послав всех, и играл с Малышом и Карлсоном. Все больше убеждаюсь, что ящеры гораздо умнее, чем кажется тут остальным. Они уже четко понимали, что надо сделать. Если я говорил принести меч — они ловко выслеживали, пока хозяин не отвернется, и тут же стремглав воровали добычу. И несли мне. А моя мысленная речь, благодаря им — развивалась. Ну и чувствительность тоже. Чуть позже приперлась Юлька и подвинула меня — устроившись рядом.
До ближайшего замка — четыре дня пути. Вот туда завтра мы и двинем.
