Пред иконой стоишь со свечою...

считая, скольких облаков
апостольских расправлен парус,

там, где спешит за братом брат
из разных стран, земель и весей —

небесный счет земных утрат,
пытаясь разгадать и взвесить

в тот час, когда колокола
к рыданью перешли от пенья,

когда с земли слетела мгла,
смущенная лучом Успенья,

когда стал ангела высок —
склоненный к Деве стан лучистый,

когда остался поясок
в цветах, во гробе — от Пречистой...

'Икона Покрова Пресвятой Богородицы'

И скользнет к ладоням Плат простертый

Позову — молитвою без слов,
ты откликнешься — горячей речью.

Снежной скатертью падет Покров
на просторный стол короткой встречи.

Глянец окон. Взглянем, даль деля,
облако чуть сдвинет — вечный ветер.

Вздрогнем — как бела уже земля,
розовых берез развиты ветви.

Ангел чуть качнется на часах,
словно воин, вставший за околицей,

и пройдет в раскрытых небесах
по горящей кромке — Богородица.

Ты возьмешь Минеи, иль Триодь,
и тропарь откроешь: глас четвертый.

Кратким гимном отзовется свод,
и скользнет к ладоням Плат простертый.

Твоей кисти живые святые

Вдоль окладов пряди витые,
из глубин иконных глядят —

твоей кисти — живые святые,
отпуская меня в закат.

Божий образ трижды прославлен,
на иконе — следы мольбы,

в доме, что навсегда оставлен
для единственной узкой тропы.

Вслед за мною твой путь проляжет,
вслед за днями продлятся дни,

нас единою цепью свяжет
той тропы над обрывом нить,