всякой логике. Это объяснить невозможно. Я слишком часто шел на поводу у своих страстей. А потом минуты наслаждения оборачивались днями и ночами пытки. Возможно, я мутант с точки зрения современного мужчины. Легкие победы потом оставляют на редкость неприятный осадок. А ты… Ты удивительна. Ты достойна совершенно другого чувства. Долгого, а не мимолетного. Не могу объяснить тебе, что сейчас происходит со мной. Да, я безумно желаю тебя. Но – не сейчас. Тот случай, когда похоть бессильна перед чувством. Любовь сильнее.
Она усмехнулась и провела по его груди кончиками пальцев:
– А ты уникум, Макс… Даже не знаю, восхищаться твоей выдержкой или морду тебе расцарапать.
Катя поднялась с земли и начала спешно одеваться.
Потом она обернулась через плечо и вымученно улыбнулась:
– Возможно, ты прав. И когда-нибудь я тебя пойму.
– Не обижайся и не злись.
– Я постараюсь… Постараюсь понять.
Через два дня семинар закончился.
На прощальный банкет они не пошли. Стояли под деревом и целовались. Безмолвно. Слова здесь были совершенно не нужны.
– Через год здесь же снова будет семинар.
– Я знаю, папа уже сказал, что мы обязательно приедем.
– Мы?
– Да, он спросил меня, хочу ли я еще раз здесь побывать.
– И?
– Макс! А как ты думаешь? Я влюбилась, и влюбилась серьезно! Ну, что такое один год? Всего лишь год? Ты же взрослый мужчина, ты должен уметь терпеть!
– Я же тебе рассказывал о себе, – вздохнул он.
– Вот именно. Ты так рассуждал о том, как важна выдержка… Вот мы и посмотрим, насколько ты терпелив.
– Посмотрим, – мрачно кивнул он.
Можно ли хранить верность во имя мифа? Во имя той легенды, которую мы создаем себе сами? Вряд ли. Ушла эпоха Дон Кихотов, живущих иллюзией Дульсиней.
Можно ли хранить верность во имя себя? Во имя того стержня, на котором держится 'я'? Быть может…
Один год превратился в двенадцать отрезков боли. Макс перестал существовать для окружающего мира. Он жил где-то там, в Болгарии, в будущем, которое не наступило…
Их связывали только письма.
Максим
'Привет! Если бы ты знала, как я сейчас схожу с ума… Я сейчас, задним числом, прокручиваю все эти наши дни вместе. И понимаю, что все правильно. Все так и должно было случиться. Мне надо было как-то пошатнуть мой махровый цинизм. Иначе бог знает, во что бы я превратился. Мне категорически был необходим какой-то толчок для того, чтобы двигаться дальше.
Пойми, когда ты достигаешь какой-то вершины, положения и прочее, начинается обыкновенная лень. Сам себе задаешь вопрос: а зачем двигаться дальше? Ведь, по сути, ты движешься по спирали, на каждом новом витке так или иначе повторяясь, пусть и немножко по-другому. Для того, чтобы не сдаться, нужен очень мощный стимул. В моей жизни на этом этапе таким стимулом стала ты'.
Катя
'Ты – циник? Ой, не смеши меня! Ладно-ладно, не вздумай обижаться. А мне кажется, что ты романтик. Я вспоминаю, как мы целовались на берегу и как ты на меня смотрел… Разве у циника может быть такой взгляд?
Макс! Ааааа! Я буду жаловаться! Предпоследний год школы – это такой ужас! Преподы с ума сошли! Я из учебников не вылезаю, пожалей меня!'
Максим
'Жалеть не буду! Учись… Науки лишними не бывают. Просто думай о том, что мы встретимся. Мы обязательно встретимся, слышишь меня, родная? И еще посмеемся над тем, как ты переживала из-за своих занятий в школе.
А теперь – прочь мысли об учебе! Будет немного лирики. Знаешь… Вместе с тобой уехала маленькая часть моей жизни. Маленькая, но, как показало время, очень существенная. Я меняюсь. Это замечают окружающие. Мое умение дарить всем хорошее настроение и завести любую компанию с пол-оборота, конечно, никуда не делось, но я стал сдержаннее и спокойнее. Когда у тебя впереди так много времени ожидания, перестаешь измерять окружающую действительность часами и минутами. В лучшем случае – днями. А то и неделями. А при таком мировоззрении все остальные действия кажутся настолько мелочными и скоротечными…
Сколько мы не виделись? Чуть больше двух месяцев? А кажется – полгода. Несколько недель – не бог весть какой большой срок. Но его достаточно, чтобы честно себе ответить: сильно вляпался в роман или нет. Судя по всему, сильно. По самые уши. Честно: я не ожидал, что способен на такие порывы. Слишком сильно приходилось обламываться в жизни. В твоем лице судьба мне дала еще один шанс быть лучше, чем я есть. Я говорил, и повторю. Ты – мечта. Безумная, но достижимая. Хотя бы теоретически. А это уже много значит'.
Катя
'Ого! Я – мечта, кто бы мог подумать… Максимка, ты мечту и триллер не путаешь, а? Все-все-все! Молчу-молчу! Ты же знаешь, какая я ехидная, не подколоть не могу.
У нас новости: мы переезжаем в другую квартиру, поэтому, возможно, я долгое время буду отсутствовать. Не волнуйся: я не забыла про тебя, просто там может не быть интернета. Но как только его подключат – первое же письмо напишу тебе!'
Максим
'Извини, сразу на письмо не ответил, у меня была редкая запарка. На работе аврал за авралом. Рабочая загрузка позволяет не замечать времени, медленно ползущего без тебя. И только вечером, когда я добредаю до дома, я понимаю, что мне хочется только одного: обнять тебя крепко-крепко, поговорить с тобой, рассказать тебе о рабочем дне…
Я стал замечать за собой, что иногда веду с тобой споры, даже несмотря на то, что ты находишься далеко-далеко от меня. Я как бы советуюсь с тобой, когда ситуация требует быстрого решения. Наверное, это уже личный бзик, но так, по крайней мере, мне кажется, что я ближе к тебе.
Буду ждать твоих писем из новой квартиры! С новосельем!'
Катя
'Прости, долго не отвечала. Интернет мне дома только поставили. Как и обещала, пишу тебе. Долго не расписываюсь: в школе устаю жутко. Плюс репетиторы. Домой добредаю в полуобморочном состоянии. Пойду спать'.
Максим
'В Краснодаре – без пяти восемь. А проснулся я аж в семь утра. И у меня был сон. С тобой в главной роли.
Мне снилось, что я звоню тебе. И, как это часто бывает во снах, я тебя не только слышу, но и вижу. И вид твой далеко не целомудрен…
Я разговариваю с тобой, уже не помню о чем, потому что я тебя вижу. Только отмечаю, что голос у тебя
