Поэзия. Судьба. Россия: Кн. 1. Русский чело­век

дышало, как в поле трава,
и делало все что хотело
и не понимало слова.

Любило до стона, до всхлипа,
до тяжести в сильной руке
плескаться, как белая рыба,
в холодной сибирской реке.

Любило простор и движенье,
да что там — не вспомнишь всего,
и смех, и озноб, и лишенье —
все было во власти его.

Усталость и сладкая жажда,
и ветер, и снег, и зима,
а душу нисколько не жалко —
во всем виновата сама.

Передреев написал пародию в ерническом, барковском стиле, не пощадив ни мои стихи, ни себя, ни свою жену, красавицу чеченку Шему. Цитирую так, как написано у него — буква в букву:

Не то чтобы жизнь надоела,
И горек познания плод,
Не то чтобы жалко мне тело,
Но жалко мне крайнюю плоть.

Вставала она то и дело
На всякую Schliuchen sie Deitch
И делала все, что хотела,
И вот ей ничем не помочь.

Была она палка, как палка,
Но не понимала слова…
И Шему — нисколько не жалко,
Во всем виновата сама.

Одна из последних наших встреч была в том же пресловутом Доме литераторов. К нам подошел Олег Михайлов:

— Толя, я очень люблю твои стихи, хочешь вот сейчас десять стихотворений прочитаю на память.

Передреев сразу же протрезвел и перестал улыбаться:

— Не надо, Олег, — как бы через силу сказал он, — не надо, а то я заплачу…

В моей поэтической библиотеке сохранились всего лишь две его книжечки с дарственными надписями. На одной из них ('Равнине'), вышедшей в 1971 году, он написал:

'Стас! Не велик результат этих лет, но не весь тут 'венец откровенья'. С любовью.

Твой Толя'.

Числа нет, а поэтические строчки — из одного моего стихотворения, чуть-чуть к месту перефразированные… Портрет его в этом сборнике прекрасен: молодое лицо русского парня, немного нагловатый, но обаятельный и смелый взгляд, копна светлых волос, падающая на лоб аж до бровей.

Породистое лицо…

На второй это же лицо и те же волосы до бровей, но взгляд, полный отчаяния и боли, смотрит прямо на тебя, скулы напряжены, от крыльев носа к уголкам рта чернеют глубокие морщины; поперек страницы размашистая надпись:

'Стасик! Спасибо, что ты есть! Как поэт и как человек. С любовью. 16.111.1987 г.

А. Передреев (Толя) '.

Через восемь месяцев он умер у себя дома, на диване, с книжкой в руках, от инфаркта.

Молодость его прошла в городе Грозном, там похоронены его отец и мать. Именно там он написал в 1969 году кавказские стихи о своих земляках, чеченских поэтах:

Нас вовеки
не раздружит
никакой Коран,
не разнимет нас обиды
позапрошлый крик —
пересохла речка битвы.
Речка Валерик…
Пересохла речка крови…

Поэт Анатолий Передреев ошибся. Свежей кровью вскипели чеченские реки, вдребезги разбит его саманный дом на окраине Грозного, могилы отца и матери, саратовских крестьян из деревни Старый Сокур, забыты и не ухожены. Некому в городе Грозном думать о старых могилах, младший брат и сестра Передреева где-то затерялись на необъятных просторах России. Остались только стихи, да и то лишь в памяти тех, кто еще помнит его.

Не помню ни счастья, ни горя,
Всю жизнь забываю свою,
У края бескрайнего моря,
Как маленький мальчик, стою.

Как маленький мальчик, на свете,